Сама невинность - Лаура Гурк

Мик насупился.

– Раз ты продолжаешь называть меня стариком, туда тебе и дорога! – он перевел взгляд на Роба. – Давай, Роб, останься на пару минут и мы возьмем еще одну пинту.

Тот покачал головой.

– Я бы с удовольствием, но я обещал мальчишкам взять их в Линкольн-инн-Филдс[26] и успеть поиграть с ними в футбол до темноты.

Наблюдая, как двое его лучших друзей уходят, Мик не мог избавиться от чувства легкой зависти. У каждого из них была красивая, любящая жена, собственные дети и дом, который был настоящим семейным гнездышком. А всё, что ждало его сегодня вечером, это однокомнатные апартаменты и разгневанная домовладелица.

Мик нахмурился, размышляя о том, что сегодня ему со смехом сказали друзья. Разумеется, они были неправы, совершенно неправы. Всю свою жизнь он мечтал иметь свою собственную семью. Ему бы хотелось, чтобы у него были сыновья, с которыми можно было бы ходить играть в футбол в Линкольн-инн-Филдс, и дочери, которых можно было бы баловать и оберегать. Он был бы счастлив возвращаться домой, где его встречал бы запах готовящегося ужина и ласковые объятия любимой женщины. Он мечтал остепениться и провести всю свою жизнь с единственной женщиной – подходящей женщиной, которая была бы создана специально для него.

Ей необязательно быть писаной красавицей, но при взгляде на неё у него всё нутро должно переворачиваться, от чего даже в комнате, полной людей, он бы хотел наброситься на неё. Он мечтал встретить женщину, которая не станет пилить его, если он забудет об её дне рождения, которая не будет волноваться из-за таких пустяков, как пара пинт эля, пропущенных вместе с друзьями, и которая не будет ненавидеть запах сигар. Он мечтал встретить женщину, любящую детей и любящую делать детей. Он мечтал встретить женщину спокойную, элегантную и сдержанную везде, кроме постели. И что важнее всего, он мечтал встретить женщину, которая не будет стремиться вывернуть его наизнанку, чтобы узнать всё, что он когда-либо говорил, делал, чувствовал или думал. Даже у жены нет такого права.

О да, Мик прекрасно знал, какой должна быть его идеальная женщина. Просто, кажется, он никак не мог встретить её.

Его размышления были прерваны Энни, которая подошла к его столику и поставила перед ним тарелку со стейком и чипсами и кружку свежего эля.

– Вот теперь, – заметил инспектор, – я абсолютно счастлив.

– Ты можешь стать ещё счастливее, – она скользнула ему на колени с дразнящей улыбкой на губах, – счастливого дня рождения, Мик.

Энни обняла его за шею, прижалась к нему и подарила самый длинный и страстный поцелуй, который когда-либо видели в пабе «Белая лошадь». Почувствовав прикосновение её губ, Мик тотчас же забыл о том, какой должна быть его жена, о том, как быстро жизнь проносится мимо, и о том, как это отвратительно – отметить свой тридцать шестой день рождения.

***

Дом Мика был расположен на Мейден Лейн, совсем недалеко от «Белой лошади», если пройти по набережной Королевы Виктории и таким образом срезать дорогу. Несмотря на предупреждение Софи Хэвершем, Мик не собирался идти более длинным путем. Он миновал Иглу Клеопатры[27], пересек аллею, обсаженную кустарниками, и, улыбаясь, пошёл по дорожке, которая вела через освещённые луной сады. Когда он подошёл к памятнику Роберта Бернса, его ухмылка стала ещё шире. Если убийцы и, правда, собираются напасть на него, им лучше бы поторопиться.

Проходя мимо монумента, он повернул голову в его сторону, чтобы шутливо отсалютовать поэту, и в этот самый миг он заметил невысокую, одетую в тёмное фигуру, которая появилась из-за статуи. Выхваченный пистолет блеснул в лунном свете.

Раздался выстрел, и одновременно Мик бросился на землю, разбрасывая гальку во все стороны. Он откатился к цветочному бордюру, окаймлявшему дорожку, и нырнул в заросли рододендронов.

Но оказалось, что его попытки избежать повторного выстрела были ни к чему. Звуки выстрелов больше не нарушали тишину. Когда он посмотрел в просвет между кустарниками, то никого не увидел. Тёмная, закутанная в плащ, фигура не стояла позади памятника и не высматривала его, додаясь следующей возможности напасть. Его противник бежал.

Мик быстро осмотрел сад, но так и не смог определить, в каком направлении исчез мужчина. И хотя луна была достаточно яркой, чтобы различить оставленные им в траве следы, Мик не хотел предоставлять убийце возможность выстрелить в него снова, используя густые заросли деревьев и кустарников, росших в саду, как прикрытие.

Если это был мужчина. Мик сделал несколько глубоких вздохов, перебирая в памяти прошедшие несколько минут и концентрируясь на том моменте, когда он на мгновение увидел нападавшего. Для мужчины он был небольшого роста, закутан в длинный плащ с капюшоном, словно некий таинственный персонаж из истории Диккенса. Убийца мог быть как мужчиной, так и женщиной. И не было возможности узнать.

Он использовал пистолет маленького калибра. Мик определил это по звуку выстрела, похожему на хлопок, – такой звук издает пробка, вылетающая из бутылки шампанского. Такой звук был характерен для пистолетов, которые могли использовать женщины, например, для одного из тех миленьких пистолетов с ручкой, украшенной жемчужинами. Такие пистолеты ювелиры продавали женщинам из высшего общества по цене, дважды превышающей цену обычного оружия. Они казались игрушечными, но на самом деле игрушками они не были.

Мик провёл рукой по волосам, ещё раз глубоко вздохнул и отправился домой. Одно было совершенно ясно. Визит Софи Хэвершем в Скотленд-ярд больше не казался ему шуткой. Она знала о том, что должно было случиться сегодня вечером. Возможно, она что-то услышала; возможно, она знала убийцу. Несмотря на её робкие манеры и смущение, её большие карие глаза, она вовсе не была такой невинной, какой казалась.

Он собирался выяснить, что именно было ей известно, откуда она узнала об этом и почему решила предупредить его. Он собирался вывернуть её наизнанку и узнать о ней всё. В том числе и тот факт, есть ли у неё маленький пистолет с украшенной жемчужинами ручкой.

Глава 3

Этим вечером за ужином Софи совсем не обращала внимания на ведущиеся вокруг неё разговоры. Она не могла есть и просто гоняла еду по тарелке; её беспокойство росло с каждым ударом часов. Но не могла же она отправиться в сады на набережной Королевы Виктории прямо сейчас[28]! Любой лондонский парк ночью был слишком опасен. И, кроме того, убийство могло и не случиться сегодня. Оно могло произойти завтра, или послезавтра, или даже на следующей неделе. Девушка не знала точный день и не могла узнать его, а поселиться в садах, как какая-нибудь цыганка, было совершенно невозможно.