Сочинения - Владимир Маяковский

1916–1917

Стихотворения

Избранные стихотворения 1893–1930 годов

КО ВСЕМУ

Нет.Это неправда.Нет!И ты?Любимая,за что,за что же?!Хорошо —я ходил,я дарил цветы,я ж из ящика не выкрал серебряныхложек!Белый,сшатался с пятого этажа.Ветер щеки ожег.Улица клубилась, визжа и ржа.Похотливо взлазил рожок на рожок.

Вознес над суетой столичной одуристрогое —древних икон —чело.На теле твоем – как на смертном одре —сердцедникончило.

В грубом убийстве не пачкала рук ты. Тыуронила только:«В мягкой постелион,фрукты,вино на ладони ночного столика».

Любовь!Только в моемвоспаленноммозгу была ты!Глупой комедии остановите ход!Смотрите —срываю игрушки-латыя,величайший Дон-Кихот!

Помните:под ношей крестаХристоссекундуусталый стал.Толпа орала:«Марала!Мааарррааала!»

Правильно!Каждого,ктооб отдыхе взмолится,оплюй в его весеннем дне!Армии подвижников, обреченным добровольцамот человека пощады нет!

Довольно!

Теперь – моей языческой силою! —дайтелюбуюкрасивую,юную, —души не растрачу,изнасилуюи в сердце насмешку плюну ей!

Око за око!

Севы мести в тысячу крат жизни!В каждое ухо ввой:вся земля – каторжникс наполовину выбритой солнцем головой!

Око за око!

Убьете,похороните —выроюсь!Об камень обточатся зубов ножи еще!Собакой забьюсь под нары казарм!Буду,бешеный,вгрызаться в ножища,пахнущие потом и базаром.

Ночью вскочите!Язвал!Белым быком возрос над землей:Муууу!В ярмо замучена шея-язва,над язвой смерчи мух.

Лосем обернусь,в проводавпутаю голову ветвистуюс налитыми кровью глазами.Да!Затравленным зверем над миром выстою.

Не уйти человеку!Молитва у рта, —лег на плиты просящ и грязен он.Я возьмунамалююна царские вратана божьем лике Разина.

Солнце! Лучей не кинь!Сохните, реки, жажду утолить не дав ему, —чтоб тысячами рождались мои ученикитрубить с площадей анафему!И когда,наконец,на веков верхи став,последний выйдет день им, —в черных душах убийц и анархистовзажгусь кровавым видением!

Светает.Все шире разверзается неба рот.Ночьпьет за глотком глоток он.От окон зарево.От окон жар течет.От окон густое солнце льется на спящийгород.

Святая месть моя!Опятьнад уличной пылью ступенями строк ввысь поведи!До края полное сердцевыльюв исповеди!

Грядущие люди!Кто вы?Вот – я,весьболь и ушиб.Вам завещаю я сад фруктовыймоей великой души.

ОТНОШЕНИЕ К БАРЫШНЕ

Этот вечер решал —не в любовники выйти ль нам? —темно,никто не увидит нас,Я наклонился действительно,и действительноя,наклонясь,сказал ей,как добрый родитель:«Страсти крут обрыв —будьте добры,отойдите.Отойдите,будьте добры».

РАЗГОВОР С ТОВАРИЩЕМ ЛЕНИНЫМ

Грудой дел,суматохой явленийдень отошел,постепенно стемнев.Двое в комнате.Яи Ленин —фотографиейна белой стене.Рот открытв напряженной речи,усовщетинкавздернулась ввысь,в складках лбазажатачеловечья,в огромный лобогромная мысль.Должно быть,под нимпроходят тысячи…Лес флагов…рук трава…Я встал со стула,радостью высвечен,хочется —идти,приветствовать,рапортовать!«Товарищ Ленин,я вам докладываюне по службе,а по душе.Товарищ Ленин,работа адоваябудетсделанаи делается уже.Освещаем, одеваем нищь и оголь,ширитсядобычаугля и руды…А рядом с этим,конешно,много,многоразнойдряни и ерунды.Устаешьотбиваться и отгрызаться.Многиебез васотбились от рук.Оченьмногоразных мерзавцевходятпо нашей землеи вокруг.Нетуимни числа,ни клички,целаялента типовтянется.Кулакии волокитчики,подхалимы,сектантыи пьяницы, —ходят,гордовыпятив груди,в ручках сплошьи в значках нагрудных…Мы ихвсех,конешно, скрутим,но всехскрутитьужасно трудно.Товарищ Ленин,по фабрикам дымным.по землям,покрытыми снегомвашим,товарищ,сердцеми именемдумаем,дышим,боремсяи живем!..»Грудой дел,суматохой явленийдень отошел,постепенно стемнев.Двое в комнате.Яи Ленин —фотографиейна белой стене.

СЕБЕ, ЛЮБИМОМУ, ПОСВЯЩАЕТ ЭТИ СТРОКИ АВТОР

Четыре.Тяжелые, как удар.«Кесарево кесарю – богу богово».А такому,как я,ткнуться куда?Где для меня уготовано логово?Если б был ямаленький,как Великий океан, —на цыпочки б волн встал,приливом ласкался к луне бы.Где любимую найти мне,такую, как и я?Такая не уместилась бы в крохотноенебо!О, если б я нищ был!Как миллиардер!Что деньги душе?Ненасытный вор в ней.Моих желаний разнузданной ордене хватит золота всех Калифорний.Если б быть мне косноязычным,как Дантили Петрарка!Душу к одной зажечь!Стихами велеть истлеть ей!И словаи любовь моя —триумфальная арка:пышно,бесследно пройдут сквозь неелюбовницы всех столетий.О, если б был ятихий,как гром, —ныл бы,дрожью объял бы земли одряхлевшийскит.Яесли всей его мощьювыреву голос огромный —кометы заломят горящие руки,бросятся вниз с тоски.Я бы глаз лучами грыз ночи —о, если б был ятусклый,как солнце!Очень мне надоСияньем моим поитьЗемли отощавшее лонце!Пройду,любовищу мою волоча.В какой ночи,бредовой,недужной,какими Голиафами я зачат —такой большойи такой ненужный?

УЖЕ ВТОРОЙ. ДОЛЖНО БЫТЬ, ТЫ ЛЕГЛА…

Уже второй. Должно быть, ты легла.В ночи Млечпуть серебряной Окою.Я не спешу, и молниями телеграмммне незачем тебя будить и беспокоить.Как говорят, инцидент исперчен.Любовная лодка разбилась о быт.С тобой мы в расчете. И не к чему переченьвзаимных болей, бед и обид.Ты посмотри, какая в мире тишь.Ночь обложила небо звездной данью.В такие вот часы встаешь и говоришьвекам, истории и мирозданью.

Стихотворения 1912–1916 годов

НОЧЬ

Багровый и белый отброшен и скомкан,в зеленый бросали горстями дукаты,а черным ладоням сбежавшихся оконраздали горящие желтые карты.

Бульварам и площади было не странноувидеть на зданиях синие тоги.И раньше бегущим, как желтые раны,огни обручали браслетами ноги.

Толпа – пестрошерстая быстрая кошка —плыла, изгибаясь, дверями влекома;каждый хотел протащить хоть немножкогромаду из смеха отлитого кома.

Я, чувствуя платья зовущие лапы,в глаза им улыбку протиснул; пугаяударами в жесть, хохотали арапы,над лбом расцветивши крыло попугая.

УТРО

Угрюмый дождь скосил глаза.А зарешеткойчеткойжелезной мысли проводов —перина.И нанеевстающих звездлегко оперлись ногиНо ги —бель фонарей,царейв короне газа,для глазасделала больнейвраждующий букет бульварных проституток.И жутокшутокклюющий смех —из желтыхядовитых розвозросзигзагом.За гами жутьвзглянутьотрадно глазу:рабакрестовстрадающе-спокойно-безразличных,гробадомовпубличныхвосток бросал в одну пылающую вазу.

ПОРТ

Простыни вод под брюхом были.Их рвал на волны белый зуб.Был вой трубы – как будто лилилюбовь и похоть медью труб.Прижались лодки в люльках входовк сосцам железных матерей.В ушах оглохших пароходовгорели серьги якорей.

ИЗ УЛИЦЫ В УЛИЦУ

У —лица.Лицаудоговгодоврез —че.Че —резжелезных конейс окон бегущих домовпрыгнули первые кубы.Лебеди шей колокольных,гнитесь в силках проводов!В небе жирафий рисунок готоввыпестрить ржавые чубы.Пестр, как форель,сынбезузорной пашни.Фокусникрельсытянет из пасти трамвая,скрыт циферблатами башни.Мы завоеваны!Ванны.Души.Лифт.Лиф души расстегнули.Тело жгут руки.Кричи, не кричи:«Я не хотела!» —резокжгутмуки.Ветер колючийтрубевырываетдымчатой шерсти клок.Лысый фонарьсладострастно снимаетс улицычерный чулок.

А ВЫ МОГЛИ БЫ?