Сочинения - Владимир Маяковский

Вера

Пусть во что хотите жданья удлинятся —вижу ясно,ясно до галлюцинаций.До того,что кажется —вот только с этой рифмойразвяжись,и вбежишьпо строчкев изумительную жизнь.Мне ли спрашивать —да эта ли?Да та ли?!Вижу,вижу ясно, до деталей.Воздух в воздух,будто камень в камень,недоступная для тленов и прошений,рассиявшись,высится векамимастерская человечьих воскрешений.Вот он,большелобыйтихий химик,перед опытом наморщил лоб.Книга —«Вся земля», —выискивает имя.Век двадцатый.Воскресить кого б?– Маяковский вот…Поищем ярче лица —недостаточно поэт красив. —Крикну явот с этой,с нынешней страницы:– Не листай страницы!Воскреси!

Надежда

Сердце мне вложи!Кровищу —до последних жил.в череп мысль вдолби!Я свое, земное, не дожил,на землесвое не долюбил.Был я сажень ростом.А на что мне сажень?Для таких работ годна и тля.Перышком скрипел я, в комнатенку всажен,вплющился очками в комнатный футляр.Что хотите, буду делать даром —чистить,мыть,стеречь,мотаться,месть.Я могу служить у васхотя б швейцаром.Швейцары у вас есть?Был я весел —толк веселым есть ли,если горе наше непролазно?Нынчеобнажают зубы если,только чтоб хватить,чтоблязгнуть.Мало ль что бывает —тяжестьили горе…Позовите!Пригодится шутка дурья.Я шарадами гипербол,аллегорийбуду развлекать,стихами балагуря.Я любил…Не стоит в старом рыться.Больно?Пусть…Живешь и болью дорожась.Я зверье еще люблю —у васзверинцыесть?Пустите к зверю в сторожа.Я люблю зверье.Увидишь собачонку —тут у булочной одна —сплошная плешь, —из себяи то готов достать печенку.Мне не жалко, дорогая,ешь!

Любовь

Может,может быть,когда-нибудь,дорожкой зоологических аллейи она —она зверей любила —тоже ступит в сад,улыбаясь,вот такая,как на карточке в столе.Она красивая —ее, наверно, воскресят.Ваштридцатый векобгонит стаисердце раздиравших мелочей.Нынче недолюбленноенаверстаемзвездностью бесчисленных ночей.Воскресихотя б за то,что япоэтомждал тебя,откинул будничную чушь!Воскреси меняхотя б за это!Воскреси —свое дожить хочу!Чтоб не было любви – служанкизамужеств,похоти,хлебов.Постели прокляв,встав с лежанки,чтоб всей вселенной шла любовь.Чтоб день,который горем старящ,не христарадничать, моля.Чтоб всяна первый крик:– Товарищ! —оборачивалась земля.Чтоб житьне в жертву дома дырам.Чтоб могв роднеотнынестатьотец,по крайней мере, миром,землей, по крайней мере, – мать.

1923

Человек

Священнослужителя мира, отпустителя всех грехов, – солнца ладонь на голове моей.

Благочестивейшей из монашествующих – ночи облачение на плечах моих.

Дней любви моей тысячелистое Евангелие целую.

Звенящей болью любовь замоля,душойиное шествие чающий,слышутвое, земля:«Ныне отпущаеши!»

В ковчеге ночи,новый Ной,я жду —в разливе ризсейчас придут,придут за мнойи узел рассекут земнойсекирами зари.Идет!Пришла.Раскуталась.Лучи везде!Скребут они.Запели петли утло,и тихо входят буднис их шелухою сутолок.

Солнце снова.Зовет огневых воевод.Барабанит заря,и туда,за земную грязь вы!Солнце!Что ж,своегоглашатаятак и забудешь разве?

Пусть, науськанные современниками, пишут глупые историки: «Скушной и неинтересной жизнью жил замечательный поэт».

Знаю,не призовут мое имягрешники,задыхающиеся в аду.Под аплодисменты поповмой занавес не опустится на Голгофе.Так вот и будув Летнем садупить мой утренний кофе.

В небе моего Вифлееманикаких не горело знаков[2],никто не мешалмогиламиспать кудроголовым волхвам.Был абсолютно как все– до тошноты одинаков —деньмоего сошествия к вам.И никтоне догадался намекнутьнедалекойнеделикатной звезде:«Звезда – мол —лень сиять напрасно вам!Если нечеловечьего рождения день,то черта ль,звезда,тогда ещепраздновать?!»

Судите:говорящую рыбешкувыудим нитями неводаи поем,поем золотую,воспеваем рыбачью удаль.Как жесебя мне не петь,если весь я —сплошная невидаль,если каждое движение мое —огромное,необъяснимое чудо.

Две стороны обойдите.В каждойдивитесь пятилучию.Называется «Руки».Пара прекрасных рук!Заметьте:справа налево двигать могуи слева направо.Заметьте:лучшуюшею выбрать могуи обовьюсь вокруг.

Черепа шкатулку вскройте —сверкнетдрагоценнейший ум.Есть ли,чего б не мог я?!Хотите,новое выдумать могуживотное?Будет ходитьдвухвостоеили треногое.Кто целовал меня —скажет,есть лислаще слюны моей со?ка.Покоится в нем у меняпрекрасныйкрасный язык.«О-го-го» могу —зальется высоко, высоко.«О-ГО-ГО» могу —и – охоты поэта сокол —голосмягко сойдет на низы.Всего не сочтешь!Наконец,чтоб в летозимы,воду в вино превращать чтоб мог —у меняпод шерстью жилетабьетсянеобычайнейший комок.Ударит вправо – направо свадьбы.Налево грохнет – дрожат миражи.Кого еще мнелюбить устлать бы?Кто ляжетпьяный,ночами ряжен?

Прачечная.Прачки.Много и мокро.Радоваться, что ли, на мыльные пузыри?Смотрите,исчезает стоногий окорок!Кто это?Дочери неба и зари?

Булочная.Булочник.Булки выпек.Что булочник?Мукой измусоленный ноль.И вдругу булокзагибаются грифы скрипок.Он играет.Все в него влюблено.

Сапожная.Сапожник.Прохвост и нищий.Надона сапогикакие-то головки.Взглянул —и в арфы распускаются голенища.Он в короне.Он принц.Веселый и ловкий.

Это ясердце флагом поднял.Небывалое чудо двадцатого века!

И отхлынули паломники от гроба господня.Опустела правоверными древняя Мекка.

Ревом встревожено логово банкиров, вельмож и дожей.Вышлилаты,золото тенькая.«Если сердце все,то на что,на что жевас нагреб, дорогие деньги, я?Как смеют петь,кто право дал?Кто дням велел июлиться?Заприте небо в провода!Скрутите землю в улицы!Хвалился:«Руки?!»На ружье ж!Ласкался днями летними?Так будешь —весь! —колюч, как еж.Язык оплюйте сплетнями!»

Загнанный в земной загон,влеку дневное иго я.А на мозгахверхом«Закон»,на сердце цепь —«Религия».

Полжизни прошло, теперь не вырвешься.Тысячеглаз надсмотрщик, фонари, фонари, фонари…Я в плену.Нет мне выкупа!Оковала земля окаянная.Я бы всех в любви моей выкупал,да в дома обнесен океан ее!

Кричу…и чу!ключи звучат!Тюремщика гримаса.Бросаетс острия лучаклочок гнилого мяса.

Под хохотливое«Ага!»бреду по бреду жара.Гремит,приковано к ногам,ядро земного шара.

Замкнуло золото ключомглаза.Кому слепого весть?Навектеперь язаключенв бессмысленную повесть!

Долой высоких вымыслов бремя!Бунтмуз обреченного данника.Верящие в павлинов– выдумка Брэма[3]! —верящие в розы– измышление досужих ботаников! —моебезупречное описание землипередайте из рода в род.

Рвясь из меридианов,атласа арок,пенится,звенит золотоворотфранков,долларов,рублей,крон,иен,марок.

Тонут гении, курицы, лошади, скрипки.Тонут слоны.Мелочи тонут.В горлах,в ноздрях,в ушах звон его липкий:«Спасите!»Места нет недоступного стону.

А посредине,обведенный невозмутимой каймой,целый остров расцветоченного ковра.ЗдесьживетПовелитель Всего —соперник мой,мой неодолимый враг.Нежнейшие горошинки на тонких чулках его.Штанов франтовских восхитительны полосы.Галстук,выпестренный ахово,с шеищипо глобусу пуза расползся.

Гибнут кругом.Но, как в небо бурав,в честьтвоего – сиятельный – сана:Бр-р-а-во!Эвива!Банзай!Ура!Гох!Гип-гип!Вив!Осанна!

Пророков могущество в громах винят.Глупые!Он эточитает Локка[4]!Нравится.От смехана брюхезвенят,молнятся целые цепи брелоков.

Онемелыестоимперед делом эллина.Думаем:«Кто бы,где бы,когда бы?»А этоимпокойному Фидию велено:«Хочу,чтоб из мраморапышные бабы».

Четыре часа —прекрасный повод:«Рабы,хочу отобедать заново!»И бог– его проворный повар —из глинсочиняет мясо фазаново.Вытянется,самку в любви олелеяв.«Хочешьбесценнейшую из звездного скопа?»И вотдля неголегион Галилеевелозит по звездам в глаза телескопов.

Встрясывают революции царств тельца,меняет погонщиков человечий табун,но тебя,некоронованного сердец владельца,ни один не трогает бунт!

Слышите?Слышите лошажье ржанье?Слышите?Слышите вопли автомобильи?Это идут,идут горожаневыкупаться в Его обилии.

Разлив людей,Затерся в люд,расстроенный и хлюпкий.Хватаюсь за уздцы.Ловлюза фалды и за юбки.

Что это?Ты?Туда же ведома?!В святошестве изолгалась!Как красный фонарь у публичного дома,кровавналившийся глаз.

Зачем тебе?Остановись!Я знаю радость слаже!Надменно лес ресниц навис.Остановись!Ушла уже…

Там, возносясь над головами, Он.

Череп блестит,хоть надень его на ноги,безволосый,весь рассиялся в лоске,Толькоу пальца безымянногона последней фалангетрииз-под бриллианта —выщетинились волосики.

Вижу – подошла.Склонилась руке.Губы волосикам,шепчут над ними они,«Флейточкой» называют один,«Облачком» – другой,третий – сияньем неведомымкакого-то,только чтомною творимого имени.

Я сам поэт. Детей учите: «Солнце встает над ковылями». С любовного ложа из-за Его волосиков любимой голова.