У Бога всегда есть работа для тебя. 50 уроков, которые помогут тебе открыть свой уникальный талант - Регина Бретт

Будь собой – но будь наилучшей версией себя. Нравится тебе это или нет, но люди выносят суждения о твоем возрасте, образовании, надежности и опыте, основываясь на маечках, открывающих пупок, блузках с низким вырезом, мини-юбках, татуировках, кольцах в носу и шлепанцах. Если хочешь, чтобы тебя запомнили, позаботься о том, чтобы тебя запомнили именно так, как ты хочешь.

На свете бесконечно много людей, которые могут научить тебя всему, что нужно знать.

Осуществляй свои решения. Мои друзья по группе поддержки любят рассказывать анекдот о лягушках: на бревне сидят четыре лягушки. Три решили спрыгнуть. Сколько лягушек осталось на бревне? Четыре. Те три только приняли решение. Они не подкрепили его действием. Сделай один маленький шажок, который устремит тебя вперед. Позвони. Напиши электронное письмо. Попроси повышения зарплаты.

Стань обучаемым. Мне трудно усваивать новое, потому что мне недостает смирения, чтобы попросить о помощи. Когда я не знаю, как что-то делается, сразу дает о себе знать скрывающееся во мне зерно детского стыда, который говорит мне, что я глупая. Теперь я научилась давать себе разрешение быть ученицей жизни. На свете бесконечно много людей, которые могут научить тебя всему, что нужно знать. Если необходимо, заплати им.

Каков же наилучший способ не путаться у себя под ногами?

Возьми на себя стопроцентную ответственность за собственное счастье и собственный успех. Перестань верить, что кто-то не дает тебе двигаться вперед. Можно придумывать отговорки – а можно способствовать событиям. Решение всегда остается за тобой.

Урок 14

Бог не перестает говорить

Трудно представить себе человека, готового откликнуться на такое объявление:

Мы не предлагаем никакой зарплаты, никакой компенсации, никаких отпусков, никаких пенсий, зато гарантируем много тяжелой работы, скверное жилье, мало утешений, множество разочарований, частые болезни и насильственную или одинокую смерть.

Что это за работа? Вступить в орден сестер Введения во храм Пресвятой Девы Марии.

Как вы можете догадаться, монахини – крепкие орешки. Доминиканские монахини учили меня на протяжении восьми лет в школе Непорочного зачатия в Равенне, штат Огайо. Я никогда не ценила общественный вклад монахинь по-настоящему, пока не посмотрела национальную музейную выставку «Женщины и дух», которая демонстрировала все, что они сделали для строительства школ, больниц и создания благотворительных организаций.

Католические монахини создали самую крупную систему частных школ в нашей стране. Они заложили основу около 110 университетов. Во время Гражданской войны в США они ухаживали и за ранеными юнионистами, и за ранеными конфедератами. Одна монахиня основала страховую компанию для лесорубов, чтобы у них была медицинская страховка. Другая помогала создавать инкубатор для новорожденных. Третья – основать клинику Майо. Сестра Генриетта Горрис, которая помогала перестраивать бедные районы после расовых волнений в Кливленде в 1966 году, жила согласно девизу, который мог бы сейчас признать своим любой бедный пригород: «Не переезжай – улучшай». Еще одна монахиня помогла основать Общество анонимных алкоголиков в Экроне. Сестра Мария Игнасия Гэвин тайком протаскивала пьяниц на койки в больнице св. Фомы, чтобы помочь им протрезвиться.

И – да, некоторые из них вбивают в наши головы таблицу умножения. У меня до сих пор остались шрамы от линейки на костяшках пальцев. Но даже это они делали с любовью. Над одним экспонатом выставки была табличка: «Воспоминания выпускников о католической школе бывают наполнены как горячими, так и болезненными чувствами». Я специально приглядывалась, но розги в экспозиции не нашла.

При каждом повороте и изгибе истории монахини помогали людям и исцеляли их. На гигантском цилиндре значились названия всех орденов, от Обожательниц Крови Христовой до Сестер Ксавье. Они меняли мир не силой, но молитвой и верностью своей миссии – служить другим, миссии, которая непрестанно менялась.

Монахини, которые преподавали у нас на протяжении всей средней школы, учили меня читать, писать, складывать, вычитать и определять время. Они также научили меня понимать, что у каждого из нас может быть не одна миссия в жизни. Когда-то я гадала, чтó Божья воля предназначила мне, силилась выяснить, что же это за одна-единственная задача, которую Бог выбрал для меня одной. Какова моя личная жизненная миссия? Монахини учили меня примером собственной жизни, что миссия человека может непрерывно меняться.

Сестра Мэри Энн Флэннери когда-то преподавала в колледже. Затем стала директором иезуитского молитвенного приюта в Парме, который я зову своим духовным домом. Она говорила мне, что восхищает ее в статусе монахини: «Ты идешь туда, куда ведет тебя милость Господня. Улицы становятся твоей часовней. Твоя любовь к другим становится твоим обетом». Она не ограничивает себя одним призванием. Она знает, что Бог не перестает говорить с ней, и прислушивается к нему ежедневно, ожидая указаний на текущий день.

Самое трудное в уделе монахини – по крайней мере, по словам тех, с кем я разговаривала, – это вовсе не обет целомудрия. Вряд ли кто слышал скандальные новости о том, как монахини идут вразнос и заводят интрижки направо и налево. Самое трудное – это отказаться от всего, что они любили в своем сестринстве, когда их монастыри сливаются и закрываются. Боюсь, монахини ныне вид, находящийся на грани исчезновения.

Монахини научили меня не позволять прежнему слову Божьему мешать последующему слову Божьему. Бог не перестает говорить. Божья воля может заключаться в чем-то одном, а может и во многих вещах, она может меняться по мере того, как меняется жизнь. Они постоянно заново творят себя – по мере того как разворачивается внутренняя эволюция.

Сестра Эванджелина Дойл была моей учительницей в шестом классе. Она старалась изо всех сил, но ей, похоже, не так уж нравилось обучать банду обуреваемых гормонами мальчишек и девчонок. Я выяснила почему, когда она перестала преподавать.

Она была художницей, и ей казалось, что она попросту взорвется, если не будет творить. Она была маленькой и хрупкой, но нападала на глыбу известняка весом 5 тысяч фунтов с молотком и резцом так, как не мог никто другой. Она трудилась в своей мастерской, одетая в пару линялых джинсов и рваный свитер. Долгие годы она была тайным скульптором, создавая свои творения в подвале монастыря. Наконец, она оставила преподавание и посвятила себя целиком своему искусству. Она оставалась монахиней, но подписывала свои работы именем Вандж. Она создала бесчисленное множество картин и скульптур в дереве, известняке и глине, в том числе огромную скульптуру, стоящую перед общественной библиотекой в Экроне. Ее целью было помогать другим ценить красоту во всем, находить во всем Бога.

Божья воля может заключаться в чем-то одном, а может и во многих вещах, она может меняться по мере того, как меняется жизнь.

У меня сохранилась молитвенная карточка с ее похорон. Там была цитата из ее собственных слов: «В камне таится некая тайна жизни, он такой прочный и долговечный! Имея дело с камнем, художник вступает в контакт с тайной Божьего творения».

Мне так и не случилось поблагодарить ее за то, что она показала мне, как сказать «да» своей мечте. Вот почему для меня так важно поблагодарить мою учительницу, преподававшую у нас во втором классе. Сестра Элеонора Уэк учила нас не просто читать; она учила нас читать лик Божий. Она говорила нам, что лик Божий – это не только лицо человека, висящего на кресте, этот лик есть и в природе, в людях, в каждом опыте, который предлагает нам жизнь.

Когда она рассказала классу о своей любви к звездам, один из учеников не спал до позднего вечера, чтобы выяснить, вокруг чего тут столько шума. На следующий день мальчик, задыхаясь от волнения, воскликнул, едва завидев ее: «Сестра, я прошлой ночью видел Орион!»

Сестра Элеонора видела Бога повсюду, особенно в щербатых улыбках шестилетних детей, которым она вытирала носы и завязывала шнурки. Пятьдесят лет она учила сотни ребятишек читать «Дика и Джейн» и сказки доктора Зюсса. Взрослые люди подходили к ней во всех кафе Экрона, чтобы поблагодарить за то, что она внушила им любовь к чтению.

Когда я училась у нее, она начала свой первый учебный день под именем сестры Дисмас. Свой последний день в школе она завершила как сестра Элеонора. Ей было 74 года, и у нее отказывали колени. Я пошла попрощаться с ней и поблагодарить ее.

Она была последней монахиней-доминиканкой из колледжа Богородицы Эльмской в Экроне, которая учительствовала на полную ставку. Одно время в этом ордене было почти 220 сестер, и почти все они были учителями. Она провела свой последний день в школе, обнимая детей, утешая рыдающих матерей и приветствуя бывших учеников. Пришел попрощаться заместитель начальника полиции Экрона. Пришла и я. В табеле, который она выдала мне во втором классе, написано, что она учила меня фонетике, правописанию и арифметике. Там не сказано, что она научила меня любить чтение.