Однажды в Лигурии. Рецепты гедониста - Лидия Евгеньевна Давыдова

вокзала «Nervi», куда Сашу и Паолу доставила медленная электричка, тянулась аллея с дикими апельсинами. В самом начале дороги торчал полуразрушенный дом без окон и дверей.

– Мы называем его «дом с привидениями», я хотела как-то купить его, чтобы сделать арт-пространство, но владелец, – она смешно потрясла головой, – выдал несусветную стоимость.

Паола остановилась и глубоко вздохнула.

– Дыши, здесь целебный воздух, как для здоровья, так и для вдохновения.

Саша оглядывалась по сторонам. Справа блестело море, слева раскинулся многоэтажный белый палаццо с бассейном и просторным садом-парком.

– Это отель «Savoia Beeler». Какое-то время сюда приезжал творить Хэмингуэй. – Паола взяла Сашу под руку и легонько надавила, чтобы та шла медленней. – Когда-то о Нерви знали лишь избранные, – Паола смешно тряхнула головой и сделала паузу.

Наверное, она была бы вовсе не против, если бы о Нерви продолжали не знать.

– Сюда съезжались анархисты и революционеры, – продолжала она, – убегали от суровой зимы писатели и поэты. Цветаева, например, жила в пансионе «Pensione Russe», я покажу тебе потом.

«По-моему, у свекров Оли есть отель недалеко от пансионата Цветаевой, вроде четыре звезды», – вспомнила Саша.

Еще пара фасадов, и они оказались в огромном парке. Среди просторных лужаек раскидывали свои вековые лапы магнолии, пальмы, кедры-великаны, морские сосны – пинии. Саша аккуратно ступала по дорожкам, представляя, как маленькая Паола гуляла здесь с мамой. Точно так же, как Саша гуляла со своей бабушкой в их ботаническом саду.

Паола дотронулась до коры гигантского кедра.

– Я играла здесь в прятки, когда была маленькой.

Журчали фонтаны, сквозь кроны магнолий розовел элегантный фасад виллы, а там, внизу, сверкала полоска моря. Воздух наполняли запахи моря и незнакомые Саше ароматы растений. Паола приблизилась к густому кусту с продолговатыми листьями и белыми, похожими на жасмин, мелкими цветочками. Она поманила Сашу.

– Попробуй медленно вдохнуть этот запах…

Саша послушно втянула сладкий аромат и чуть не подпрыгнула от восторга. Цветы пахли тем самым абрикосовым вареньем из детства и немного медом, а еще персиком и чем-то неуловимым, что Саша не могла вспомнить. Она с удивлением посмотрела на Паолу и пробормотала:

– Поразительно… в нем столько знакомого, что это за растение?

– Османтус, – улыбнулась Паола, – для меня он пахнет фруктами. Персиком, но не мякотью, а кожицей. И… пожалуй, курагой, а еще кожей, хотя нет, замшей, такой, из которой делают мягкие сумки… точно. Но есть еще кое-что, – она поморщила лоб, замолчала и посмотрела в сторону выхода, – это запах местной железной дороги.

Паола выпрямилась. Османтус и железная дорога. Так пах квартал Нерви.

Саша улыбалась, никогда бы не подумала, что она станет так старательно рассуждать на тему ароматов.

Они вышли к набережной. Паола достала что-то из кармана и дала Саше. Это была коробка с берушами.

– А вот и твой сюрприз. Тебе надо заткнуть уши и гулять в полной тишине два часа.

Саша округлила глаза.

– Два часа?

Паола нежно дотронулась до Сашиной руки.

– Сделай, как я тебе говорю, встретимся на этом же месте через два часа. Главное – не жульничай. Заткни уши и не вынимай беруши два часа. Позже узнаешь, зачем ты это делала.

Первые шаги Саша делала аккуратно и робко. Она шла и слышала свое дыхание, оказывается, она дышала так шумно и странно. Слышала какое-то внутреннее бульканье и странный гул, похожий на шум морских волн. Отсутствие внешних звуков продолжало погружать Сашу в себя всё глубже и глубже.

La Passeggiаta, набережная, тянулась на высоте нескольких метров. Внизу сверкало море, виднелись каменистые пляжи и крохотные бухты с полосатыми шезлонгами, люди принимали солнечные ванны даже в сентябре. Вдоль набережной торчали пальмы и сосны, а из-за поворотов выглядывали башенки и крыши розовых домов.

Она дошла до крохотного замка, каждый угол которого украшала маленькая башенка. Крепость XVI века защищала когда-то от турецких пиратов. Напротив крепости ютился крохотный порт с рядами белых яхт, розовой церковью и пастельно-желтыми домами. По краю набережной важно вышагивали чайки, пожилые люди грелись на солнышке. Было странно не слышать звуков, а лишь догадываться, какими они могут быть.

Саша пристально рассматривала прозрачное море. Волна за волной омывала камни. Но вместо звука волн, Саша слышала волны внутри себя. Она шла, и мысли толпились в ее голове: «Что за ерунда, зачем это всё?» Раиса Марковна носилась по комнате, стучала кулаками в дверь и просила выпустить ее наружу.

А потом внутренние волны смыли и это.

В какой-то момент тело стало легче, она шла по набережной, чувствовала каждый свой шаг, ощущала, как ступни идут по поверхности дороги, как струйки воздуха проходят через ноздри, как запахи проникают внутрь и кружат там хороводом бабочек. Бабочки щекотали, и Саше хотелось смеяться.

С каждым шагом мыслей становилось всё меньше, оставалось лишь это состояние приятной легкости. Просто быть, просто идти, просто дышать.

* * *

– Как прошел эксперимент? – спросила Паола, улыбаясь.

Голова Саши немного кружилась, она чувствовала себя, как после бокала крепкого вина.

– Любопытно, – произнесла Саша еле слышно, не желая нарушать внутреннюю тишину.

Они шли вдоль набережной медленно и молча, пока не оказались на небольшой площади, окруженной разноцветными домами. Наверху дома с зелеными ставнями прорисовывалась желтая лепнина, окна соединялись вставками кирпичного цвета. У второго дома фасад был песочным, а ставни горчичными. Дальше стоял розовый дом с зелеными ставнями, а за ним бордовый дом со ставнями в тон. Саша зажмурилась: какое непривычно яркое сочетание цветов!

Паола остановилась:

– Мой любимый тон красного. Помпейский.

Они сели за столик в соседнем с домом кафе.

– Зачем я просила тебя ходить в тишине, спросишь ты, – Паола отпила кофе. – Чтобы научиться слушать себя. И это, знаешь ли, не какое-то там абстрактное «слушать себя». Так легче понимать, куда идти.

– Это про интуицию? – спросила Саша.

– И про нее тоже. Но в первую очередь это про чувствительность. Развивая ее, ты сможешь принимать верные решения в жизни, например, понимать, надо ли тебе связываться с тем или иным человеком. Бывало у тебя такое, что ты ошибалась в человеке?

«У нее это постоянно», – захихикала Раиса Марковна. Она сидела и набирала петли для нового колючего шарфа.

– Бывало… – ответила Саша.

– Кстати, как ты выбираешь мужчин? – неожиданно спросила Паола.

Саша задумалась… Андрей был красавцем, она выбрала его по разрезу глаз, ничего путного из этих отношений не вышло. Женю она выбрала, потому что тот был самым умным в компании, а ей нравились умные мужчины. На деле оказался эгоцентриком, не заботился, не понимал ее совершенно.

– Не знаю… глазами, мозгами, – усмехнулась Саша.

– Я выбираю мужчин животом, –