Ты будешь мой (СИ) - Сакрытина Мария

Прижимаю к груди свитки и свободной рукой поправляю воротник халата, чтобы не слишком открывал грудь. Гляжу искоса на фэйри и распахиваю калитку пошире.

— Идём?

Он послушно шагает за мной, и на мгновение мне становится интересно, заставляет ли его ошейник выполнять мои приказы? Похожие байки я слышала, но они всегда казались мне преувеличенными: уж слишком это жестоко. Впрочем, после вчерашней арены — почему бы и нет?

Запираю калитку, веду фэйри в дом. Мнусь и не знаю, что делать. Фэйри наблюдает за мной — лучше он выглядеть после вчерашнего не стал, хотя большинство синяков действительно исчезло. И разбитые губы ему, похоже, вылечили. Думаю спросить о самочувствии, но ловлю его взгляд: он внимательно смотрит на мои ноги — я грею их на рунных камнях пола.

Торопливо поправляю подол и говорю:

— Если замёрз, просто встань сюда, — показываю на камень.

Фэйри смотрит на меня в упор.

— Это приказ? — у него хриплый, странный голос, слишком высокий для мужчины.

— Да нет. Просто, — я оглядываю его одежду — штаны из формы пограничников, — ну… я б замёрзла. Ну как хочешь.

Понятия не имею, что с ним делать. Поэтому я фальшиво улыбаюсь, показываю дом, объясняю, что мама в отъезде… в общем, старательно делаю вид, что он гость. Фэйри мне совершенно не помогает — он не сводит с меня пристального взгляда и молчит. Я жмусь — мне очень хочется сделаться незаметной или вообще раствориться в воздухе. Незнакомое чувство — я привыкла к совершенно другим взглядам. Так что я даже наслаждаюсь им с каким-то болезненным удовольствием.

Живот требовательно бурчит, и я, глянув на фэйри, в который раз кутаюсь в халат. И вежливо интересуюсь, не хочет ли гость завтракать.

Судя по взгляду, гость раздумывает убить меня сейчас или всё-таки потом.

На кухню фэйри идёт за мной, встаёт в дверях и внимательно осматривается. Потом так же внимательно следит, как я разогреваю воду и вытаскиваю на стол кувшины с молоком и мёдом. И мамины пирожки. Вот бы с ягодами!

Встречаюсь с фэйри взглядом. Не отворачиваясь, я осторожно интересуюсь, что едят в Гленне.

— А в Мюреоле? — интересуется в ответ фэйри, и я застываю с блюдом пирожков, не донеся его до стола.

— А при чём тут… Только не говори, что ты тоже из Инесса!

Фэйри хрипло смеётся. Я смотрю на него и мгновение спустя мы смеёмся вместе.

Смех фэйри обрывается первым. И неожиданный вопрос повисает в воздухе:

— Как морская дева оказалась в Дугэле?

Я ставлю пирожки — от греха подальше. Сажусь и смотрю на него снизу вверх.

— Понятия не имею. Какая дева?

— Ты, — спокойно говорит он, и я начинаю понимать, что его, похоже, били вчера исключительно по голове. И дешёвый лекарь не помог.

Надо будет пригласить нормального, когда мама приедет. Ох, только сумасшедшего в доме мне не хватало.

Наливаю в свою кружку настой, смотрю на фэйри.

— Может, всё-таки поешь?

Он не двигается. И, когда я принимаюсь за первый пирожок (с ягодами!), снова спрашивает:

— Зачем помогла мне?

Я давлюсь пирожком. Настой горячий — обжигаю язык и какое-то время дышу ртом, прежде чем ответить:

— Не знаю.

У фэйри становится забавное лицо, а я беру второй пирожок и протягиваю ему.

— Хочешь?

Фэйри отлепляется от косяка и, не спуская с меня странного взгляда, огибает стол. Пирожок дрожит в моей руке. Фэйри приближается, и я не выдерживаю — опрокидываю стул и отшатываюсь к стене.

Глаза у фэйри жёлтые. Янтарные? Да, но с крапинками зелёного. Красиво, но от этого мне почему-то ещё страшнее, хотя ростом он действительно не выше меня, и на его шее поблескивает ошейник.

— Я презираю тебя, — говорит фэйри, стоя ко мне почти вплотную. — Но ты спасла меня, — его голос дрожит, и я распахиваю глаза от удивления. — За это я должен тебе служить.

На улице начинается дождь — я машинально отмечаю шелест каплей по стеклу, когда фэйри наклоняется к моему уху и еле слышно шепчет.

Слова врезаются, как кинжал, и я откуда-то понимаю, что он назвал мне своё Истинное Имя.

Вот теперь он и правда мой раб.

Мы смотрим друг другу в глаза. И я действительно вижу в его, янтарных, презрение. Но мне уже всё равно.

Я тянусь к нему, и он позволяет мне опереться о его плечи. Ему холодно — кожа еле-тёплая. Я машинально отмечаю это и обнимаю руками его шею. Нахожу застёжку…

Фэйри молча смотрит на упавший ошейник, потом на меня. Вздёргивает бровь и усмехается.

Но я его уже не боюсь.

— Как мне тебя называть? — интересуюсь, осторожно прикладывая к припухшей коже на его шее компресс.

Фэйри сидит на кровати в гостевой комнате, закутанный в одеяло, и постоянно фыркает. На мой вопрос: «В чём дело?» он пробурчал только что-то про «воняет». Ну да, у лечебных настоев острый запах. Но можно и потерпеть.

Впрочем, фэйри терпит и не жалуется. Только фыркает очень красноречиво.

— Как хочешь.

Никак не хочу. Меня раздражает его цепкий взгляд, и чувство опасности уже не щекочет приятно нервы. Я в который раз жалею, что втянула себя в это, но выхода у меня нет. Теперь, когда я знаю его Истинное Имя, я вообще по уши в этом… этой яме. Истинное Имя — суть фэйри. Даже больше — используя его во время приказа, я могу заставить фэйри делать что угодно. Например, могу сказать «умри», и он умрёт.

Конечно, я никогда этого не сделаю.

— Послушай, ну мне же надо как-то тебя называть, — вздыхаю я, протягивая фэйри кружку горячего настоя. — Ты же не хочешь, чтобы я всегда использовала то имя, которое ты мне сказал?

Фэйри заметно вздрагивает и глядит на меня. Кружку он словно не замечает.

— Как хочешь.

Вот так тебя и назову!

— Сильвен, — решаю я, заглушив раздражение. — Лесной. Там же леса у вас, в Гленне, да? Расскажешь?

Фэйри… Сильвен отворачивается.

Ну ладно. Я пожимаю плечами и встаю. Оставляю настой, лекарства. Не маленький, сможет о себе позаботиться. А с меня хватит!

Вздрагиваю, когда фэйри неожиданно ловит меня за руку.

— Что?

Сильвен рассматривает мой браслет с жемчужиной. Тянется коснуться, но я отдёргиваю руку. Фэйри молчит, я огреваю его возмущённым взглядом и выскакиваю из комнаты.

Мне хочется сбежать — и подальше. Через час, послушав тишину из гостевой комнаты, решаюсь.

На улице шумит дождь, он разогнал туман. И намочил меня до нитки, пока я спешила в школу танцев. Забавно, Марк оказывается там же лишь четверть часа спустя. Приходит за мной в класс. Меня не перестаёт удивлять, как он узнаёт моё местонахождение, да ещё и так быстро.

Танцую, как сумасшедшая. Смеюсь над шуточками Марка, как коршун охраняющего меня от других. Даю проводить, но домой не приглашаю. Целую в щёку — бедняга краснеет — и убегаю, пообещав написать перед сном. Марк долго не уходит, вижу его с крыльца.

У меня безумно болят ноги. Это и хорошо, помогает забыть о сумасшедшем фэйри. Который, кстати, свободно шатается по дому. По крайней мере, в мою купальню заходит, точно в свою комнату.

— Больно?

— Выйди! — выдыхаю я. В моём голосе слёзы: ноги не просто болят, они — словно подушка, в которую втыкают разом тысячи раскалённых игл.

— Неужели ты отказалась от моря из-за этого? — Сильвен оглядывает купальню. Он и не думает уходить. Я вижу его отражение в зеркале, он смотрит на мои ноги с выражением, чем-то похожим на сострадание.

— Я ни от чего не отказывалась! Выйди! — шиплю я, выгибаясь от боли.

Сильвен садится рядом.

— Дай мне.

Его руки — изящные руки женщины, покрытые мозолями воина — ложатся на мои колени. Я не успеваю отшатнуться и даже влепить нахалу пощёчину — боль уходит, точно вода в песок. Фейри встаёт, ловит мой поражённый взгляд и тихо говорит:

— Твоя магия запечатана, русалка?

— Я не русалка, — шевелю пальцами ног. Удивительно: боли как не бывало.

Сильвен, щурясь, смотрит на меня какое-то время. Потом, ничего не говоря, уходит.