Когда мое сердце станет одним из Тысячи - Аманда Дж Стайгер

Мое тело реагирует прежде, чем я успеваю что-либо понять. Я бросаюсь вперед и ловлю его. Он заваливается на меня, хватая воздух ртом. Сердце его бешено колотится в грудной клетке. Кажется, что крохотное животное, посаженное в коробку, бьется о стенки, пытаясь выбраться. Уже не помню, когда последний раз я оказывалась так близко к кому-то, чтобы услышать сердцебиение.

— Ты в порядке? — спрашивает он, задыхаясь.

— Да, — отвечаю я, тоже едва дыша. Странно, что он спрашивает меня, хотя это он поскользнулся.

Я понимаю, что наши тела соприкасаются по всей длине, и меня бросает в панику. Я отдергиваюсь, беру с земли костыль и передаю ему, ни разу не подняв взгляд. Затем я разворачиваюсь и собираюсь идти, но он хватает меня за запястье. Все мое тело деревенеет от шока.

Я смотрю, как его пальцы сжимают мою кожу. Я прерывисто и резко дышу, его пальцы проникают сквозь кожу, в кости, в мою ДНК.

Когда я начинаю говорить, голос звучит низко и хрипло:

— Отпусти.

— Элви.

— Отпусти.

— Ты не ненормальная, — говорит он твердо.

Внезапно мои стопы врастают в землю.

Он смотрит на свою руку, которая все еще сжимает мое запястье. Очень медленно, словно с большим усилием, он по одному разжимает пальцы. Я отдергиваю руку и прижимаю ее к груди, кожа все еще горит в том месте, где он меня касался. Но я не убегаю.

Кулаки разжимаются. Головокружение волной прокатывается по всему телу, и появляется ощущение, словно из меня вышибли дух.

— Давай это обсудим, — говорит он. И добавляет негромко: — Пожалуйста.

Мы возвращаемся на лавку и садимся. Я обхватываю колени, плечи напряжены, взгляд устремлен на мои поношенные черные кроссовки.

— Если не хочешь заниматься со мной сексом, можешь просто сказать. Я не обижусь. Я не потому так отреагировала. Это из-за того, как ты на меня посмотрел… — Я делаю вдох. — Неважно.

Он закусывает нижнюю губу. Кулаки, сжимающие костыль, побелели.

— Слушай, я не то чтобы не хочу. Но я не думал, что ты просто возьмешь и спросишь. Люди обычно до этого ходят на несколько свиданий.

— Ну у людей и на одну ночь бывают свидания.

— Да, но это другое. Мы не незнакомцы, которые подцепили друг друга в баре.

— Да или нет.

Несколько раз он открывает рот, как будто чтобы что-то сказать, но опять закрывает.

— Разреши пригласить тебя на ужин, — наконец говорит он.

Ужин. Ну это кажется приемлемо. Потихоньку, осторожно. Я киваю:

— Где.

— Есть какое-то место, которое тебе нравится? Я не очень хорошо разбираюсь в ресторанах, но, кажется, есть французское местечко, которое считается хорошим, поблизости.

Я никогда не пробовала французскую кухню. Я хожу только в одно-единственное кафе, в небольшую закусочную в нескольких кварталах от моего дома, в которой круглосуточно подают блинчики.

— «Бастерз».

— Серьезно?

Я киваю.

— Ну тогда в «Бастерз».

Мой кубик Рубика все еще лежит на влажной траве. Я поднимаю его и вытираю о край толстовки. Хорошо, что мы идем поесть, потому что я хочу задать ему несколько вопросов. Я все еще не уверена, что это произойдет. Он не сказал однозначного «да», но и «нет» тоже не сказал.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В «Бастерз» Стэнли и я оказываемся единственными посетителями, кроме пожилой пары, расположившейся за угловым столиком. При входе стоит скульптура, талисман заведения — подмигивающий бобр ростом с человека, в поварском колпаке и со стопкой политых сиропом блинчиков на подносе.

Я заказываю шведские блинчики, а Стэнли — яйца бенедиктин. Официантка наливает нам кофе.

— Если мы все же этим займемся, у меня есть несколько условий.

— Условий?

Я делаю глоток из чашки.

— Во-первых, я не люблю, когда ко мне прикасаются…

— Но как же мы тогда…

Я уточняю:

— Когда другой человек прикасается ко мне, мне очень неприятно. Но если я сама кого-то касаюсь, мне, в целом, нормально. Поэтому я должна все время контролировать процесс. Ты не против такого.

Он сводит брови к переносице:

— Почему ты не любишь, когда тебя касаются?

Мой взгляд блуждает по красно-белой клетчатой поверхности стола. На краю стола засохшая и затвердевшая капля кетчупа.

— Нет причины. Я всегда была такой.

Он ничего не отвечает, но я чувствую на себе его взгляд.

Приносят еду. Я пробую шведские блинчики. И пока жую, смотрю на него. Сам факт того, что мы это обсуждаем, говорит хотя бы о том, что он всерьез рассматривает мое предложение. В голове у меня странно гудит. Зрение и слух немного притупляются, словно я сижу внутри водяного шара. Я перевожу внимание на свое дыхание и жую.

Наконец он произносит:

— Если тебе так будет спокойней, то я не против.

Мышцы в моей грудной клетке расслабляются, позволяя мне снова нормально дышать. Я киваю:

— Спасибо.

Он делает глоток кофе, и я замечаю, что его рука немного трясется. Пальцы второй руки быстро барабанят по столу. Он берет вилку и нож и начинает разрезать яйца бенедиктин.

— Еще, — говорю я с набитым ртом, — я хочу узнать о твоих фетишах.

Он резко выпрямляется, замирая с вилкой в руке и открытым ртом, кусочек яйца падает с вилки.

— О чем?!

Я проглатываю еду, смывая блины еще одним глотком кофе.

— Фетиши, — произношу я как можно более отчетливо. — Ну что тебя заводит.

Лицо его бледнеет.

— Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о своих сексуальных фантазиях? — спрашивает он, повышая голос.

Пожилая пара на другом конце зала оборачивается на нас, глядя поверх очков и хмурясь.

Он замечает их внимание, вздрагивает и говорит уже тише:

— А ты всегда такие вопросы задаешь на первом свидании?

Мне нечего ответить, потому что сейчас, вообще-то, первое свидание, на котором я была. Но я не собираюсь ему об этом сообщать.

— А что, разве на свиданиях не задают вопросы.

— Ну да, можно спросить про любимую песню или кого больше любишь — кошек или собак.

— Если мы займемся сексом, мне нужно знать, что тебя заводит, а что — нет. Мне не нравится действовать вслепую.

— Ну просто… Я не привык обсуждать такие вещи с… да вообще-то, ни с кем. — Он сглатывает. И я замечаю, что он ничегошеньки до сих пор не съел, он продолжает резать свою яичницу на еще более мелкие кусочки. Они почти уже растекаются по его тарелке.

— Мы же обычным способом этим займемся?

— Если под «обычным способом» ты имеешь в виду совокупление, то да.

На другом конце кафе пухленькая женщина с серебристыми волосами качает головой и что-то шепчет своему мужу. Стэнли снова на них оглядывается, затем