Сказания старой Праги. Чудеса и тайны древнего города - Адольф Вениг

Когда дом был построен и обставлен, князь назначил одного из своих слуг управляющим, который обязан был поддерживать там порядок, чтобы в любой момент, когда хозяин пожалует из Бургундии к Пражскому императорскому двору, все было приготовлено к его пребыванию. У этого управляющего был сын, ставший мужественным и храбрым юношей. Во время одного из своих визитов в Прагу князь увидел молодого человека, и он ему так понравился, что, возвращаясь в Бургундию, князь взял его с собой в свою дружину.

Юноша, поддерживаемый князем, на чужбине разбогател. Но он полюбил легкие нравы и веселую жизнь и в конце концов тайно уехал из Бургундии в Чехию с какой-то женщиной. Он скрывался в каком-то замке. Такая черная неблагодарность немало задела князя, он узнал, что молодой человек вернулся на родину, и, когда сам приехал в Чехию, организовал его розыск. Молодого человека нашли, схватили и доставили в Прагу к князю. Суд был кратким: князь приговорил негодника к усекновению головы, и приговор был немедленно исполнен прямо перед княжеским домом.

В поздние времена дом князя бургундского часто менял владельцев. В 1586 году его купил Ян Платейс из Платтенштейна, секретарь и советник при чешском королевском дворе. После этого хозяина дом и получил имя, которое носит и по сей день.

О доме «У креста»

К староместской крепостной стене между Перштынем и Угольным рынком вплотную прилегал костел св. Мартина, который из-за этого так и называли: св. Мартин в стене. Уже в XII веке это был приходской костел городского района, который называли Святомартинский уезд. Когда староместская крепостная стена была построена, уезд этот разделился на две части, одна из которых позднее очутилась в районе Нового Места. Раньше и улица возле костела называлась Мартинская, теперь это Перштынь.

У костела при кладбище была школа, ее ученики часто играли на улице перед костелом. По преданию, один озорник обнаружил, что на крыше костела гнездятся голуби, и решил забрать голубят. Каким-то образом он залез наверх, к колонне, где было гнездо. Другие мальчишки снизу наблюдали за его действиями и подбадривали его криками. На звук их голосов выбежала из дома старушка и, видя, что все смотрят на верхушку костела, тоже посмотрела туда, чтобы понять, что происходит. Когда она увидела мальчишку-озорника, вынимающего из гнезда голубят, закричала ему, чтобы он немедленно их оставил и быстро лез вниз. Но расшалившийся мальчик нагнулся и показал старушке язык. Остальные внизу начали смеяться, но старушка так рассердилась, что воскликнула: «Чтоб ты там окаменел, негодник!»

Так и случилось.

Таково было предание о каменной фигуре лежащего мальчика на колонне костела св. Мартина. На самом же деле это, конечно, был водосток для дождевой воды, которые обычно тесали каменщики при строительстве готических соборов в виде различных смешных или ужасных фигур.

Приход св. Мартина прекратил свое существование в 1784 году, костел перестал быть костелом и продан был в частное пользование. Через год после этого его купил какой-то торговец антиквариатом, который тогда скупал старинные вещи из пражских костелов и в святомартинском костеле устроил их склад.

Напротив костела св. Мартина стоял дом, который называли «У креста», потому что прямо перед ним стоял каменный крест. О том, по какому случаю поставлен был тот крест, рассказывают так:

Жил да был когда-то на Старом Месте бургомистр, и даже имя его называют – Иржик Шверхамр, и год – 1386, – у которого был дом поблизости от костела св. Мартина «в стене». Однажды жена бургомистра купала свое дитятко в ванночке. И тут пришел бургомистр из ратуши и, войдя в комнату, положил на стол свой пояс, на котором висел кожаный кошель. После этого он ушел куда-то в глубь дома посмотреть что-то по хозяйству. А дитя в ванночке начало кричать, и ничем нельзя было его утешить. Мать не знала, что делать, поэтому она открыла кошель на поясе мужа, вынула оттуда золотую печать с городским знаком и дала младенцу поиграть. Дитя обрадовалось блестящей вещице и тут же затихло.

По слухам, такая печать была чрезвычайно важным предметом, и в обязанность бургомистра входило беречь ее. Ведь она была знаком силы и права, и если на бумагах стояла эта печать, значило, что их содержание подтверждено властями города. Потому печать эта оберегалась как большая драгоценность, и богатые города делали такие печати из золота, так что печать и вправду была драгоценностью. В прежние времена печать бургомистра не подвергалась сомнению и проверке, но держали ее в кованом сундучке, запертом на несколько замков, ключи от которых имели лишь некоторые члены магистрата. Если же бургомистр хранил печать при себе, ему было строго запрещено удаляться из города. Так что бургомистры всегда берегли свои печати, помня о наказании, которое их ждет за небрежность.

Когда жена бургомистра выкупала ребенка, достала из ванночки, вытерла и уложила в колыбельку, она и не вспомнила о печати, да и сам засыпающий младенец больше не интересовался блестящей игрушкой. И когда потом милая женщина выливала воду из ванночки прямо из окна на улицу, как в те времена было принято, вместе с водой вылила и городскую печать, ничего о том не ведая. Только прибираясь в комнате, увидела она пояс мужа на столе, вспомнила про печать и безмерно испугалась. Бегом бросилась она на улицу, но печати и след простыл. Наверняка какой-то лихой человек, идя мимо, поднял ее и унес прочь. Жена бургомистра очень волновалась о том, что же теперь будет, она боялась своего мужа. Убрала она пояс подальше и ничего не сказала.

Но городскую печать нашел на улице не лихой человек. Увидел ее один почтенный горожанин в луже у дома, печать блестела, он нагнулся и поднял ее. Он сразу понял, что это такое, но, не зная, что именно в этом доме живет бургомистр, пошел с драгоценной находкой к своему знакомому, Якубу Вольфлину, который в те времена был первым консулом. Консул немало удивился этой находке, понял, что именно перед домом бургомистра и была найдена печать, поблагодарил горожанина за то, что тот уберег общину от этой потери.

На следующий день, когда бургомистр готовился уходить из дома в ратушу, жена сама опоясала его в надежде, что он не заметит, что кошель его пуст. Так и случилось.

Когда бургомистр Шверхамр пришел в ратушу и вступил в зал, где уже были другие члены городского совета, Якуб Вольфлин спросил его:

– Где печать?

Бургомистр, ничего не подозревая, схватился за кошель на поясе, но – беда! Кошель был пуст! Тогда он сказал, что забыл печать дома. Тогда ему велели