Необузданные Желания - Джей Ти Джессинжер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обезличено.
Деклан мог бесследно исчезнуть в любой момент, и никто никогда не узнал бы, что он был здесь.
В чем, возможно, и был весь смысл.
Но именно это подстегивает мое любопытство. О нем и его жизни, о том, что могло заставить мужчину так обезличиться в своем собственном доме. Может быть, у него в гостиной чертова туча семейных фотографий, но почему-то я в этом сомневаюсь.
Почему-то я сомневаюсь, что у него есть семья. То есть, не считая мафии. Помимо своих братьев по оружию, Деклан очень похож на волка-одиночку.
Мне не всегда можно много чего сказать, но я всегда интуитивно разбиралась в людях. И если интуиция меня не подводит, то у человека, который держит меня под своей крышей, секретов больше, чем обычно бывает у человека его положения.
Я подозреваю, что в его пресловутом шкафу найдутся не только скелеты. Там запросто поместятся кладбища костей и секретов.
Откинув угол черного шелкового одеяла, я забираюсь на кровать и устраиваюсь поудобнее. После того, как я лежу неподвижно в течение нескольких минут, автоматическое освещение гаснет. Я погружаюсь в сон под звуки своего урчащего желудка.
Некоторое время спустя я просыпаюсь от звука дыхания рядом со мной.
Даже не открывая глаз, я знаю, что это Деклан. Аромат мяты с перчинкой сразу выдает себя, как и тепло, которое он излучает. Температура тела этого парня всегда на максимуме.
Через мгновение Деклан говорит хриплым от усталости голосом:
— Комнаты для гостей заняты. Как и диван. И я не могу заснуть, сидя в кресле.
— Я и не собиралась предлагать тебе этого.
Некоторое время мы молчим, пока он не произносит:
— Ты ничего не съела.
— Мне не хотелось бы заработать диабет.
Шорох на подушке рядом с моей заставляет меня открыть глаза — Деклан лежит на спине с повернутой головой и смотрит на меня. Он снял пиджак и ботинки, но в остальном почти полностью одет. На его челюсти пробивается темная щетина. Отяжелевшие веки скрывают голубизну его глаз. Он очень, очень красив.
— Ты не беспокоишься о том, что проснешься рядом со мной в постели?
Я зеваю.
— Я ведь тебе не нравлюсь. Ты мне не нравишься. Вероятность случайного изнасилования сводится к нулю.
— Многие занимаются сексом с теми, кто им не по душе.
— Перестань звучать так расстроенно. Я не оскорбляю твое мужское достоинство. Я уверена, ты мог бы изнасиловать меня, если бы захотел, но знаю, что ты этого не сделаешь. К тому же, ты дал мне слово, что не причинишь мне вреда. Так что не собираюсь беспокоиться еще и об этом.
Я старательно игнорирую небольшую интермедию в его шкафу, потому что кто, черт возьми, знает, что там было? Это не я.
Деклан поворачивает голову, смотрит в потолок и через некоторое время говорит:
— Ты чокнутая.
— Спасибо.
— Господи. Ты считаешь, что каждое оскорбление — это комплимент. Твое эго похоже на тефлон.
— Тефлон? Нет. Что-нибудь гораздо более жесткое, чем тефлон.
— Серьезно, как ты можешь быть такой чертовски равнодушной ко всему? Единственный раз, когда ты разозлилась на меня по-настоящему, это когда я заткнул тебе рот своим галстуком. Но в ту минуту, когда снял его, ты поблагодарила меня и снова стала… собой.
В его голосе слышится раздражение. Шокирующе.
— Я наилучшим образом использую то, что в моих силах, а остальное принимаю так, как это происходит10.
Между нами повисает долгое молчание. Хотя на самом деле в комнате не так уж тихо. На самом деле здесь довольно громко, громко и гулко, как в пещере, молчание отдается от стен эхом его недоверия.
— Ты… ты только что процитировала Эпиктета?
— Ты знаком со стоиками?
— Ты, блядь, издеваешься надо мной. Ты действительно цитировала Эпиктета.
— Хорошо, что у меня есть то тефлоновое эго, в наличии которого ты меня только что обвинял, потому что мои чувства были бы по-настоящему задеты прямо сейчас, гангстер. Размер моего интеллекта не обратно пропорционален размеру груди.
Деклан повышает голос.
— Тебя чуть не отчислили из колледжа. Черт возьми, ты завалила экзамен по английскому, а ведь это твой родной язык!
— Экзамен на уровень владения английским языком, — поправляю я. — И я провалила его, потому что это было слишком легко, как и остальные мои занятия.
Снова повисло молчание. Думаю, моя речь вполне могла бы сломать ему мозг.
— В этом нет никакого смысла. Ты понимаешь, что в том, что ты только что сказала, нет ни капли смысла, верно?
— Сначала сделай глубокий вдох. Твое артериальное давление поблагодарит тебя. Во-вторых, я из тех людей, которым нужен вызов. Я очень легко могу заскучать. — Я ненадолго замолкаю. — Я бы сказала тебе, что это типично для людей с IQ уровня «гений», но это заявление, скорее всего, выбесит тебя. Итак, мы притворимся, что я сказала это потому, что я по знаку зодиака Скорпион, и оставим все как есть. Подожди-ка, откуда ты узнал, что я завалила экзамен по английскому?
Его тяжелый вздох говорит о том, что Деклан предпочел бы быть привязанным к тюремному электрическому стулу с пальцем надзирателя, зависшим над кнопкой приведения стула в рабочее состояние, чем вести этот разговор.
— Я навел о тебе справки.
Заинтригована.
— Серьезно? Как очаровательно. Когда? Что еще тебе обо мне известно? О, так ты уже знаешь, что у меня IQ уровня «гений»!
— Чего бы я сейчас только не отдал за обширный инфаркт, — бормочет Деклан.
— Ты просто злишься, потому что я умнее тебя.
Когда он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, то обнаруживает, что я улыбаюсь. Что, конечно, снова выводит его из себя.
— Ты ни хрена не умнее меня.
— Нет? Какой у тебя IQ?
— Выше, чем у тебя.
— Конечно. Так говорят все парни. Подожди, дай-ка я угадаю. Сто тридцать.
Он сердито говорит:
— Я проверял его в тот период, когда еще был мелкой сошкой.
— И что. Сто сорок.
— Иисус, Мария и Иосиф.
— Ты продолжаешь звать их, но я не думаю, что они слышат тебя. Сто пятьдесят, — когда он просто лежит там, кипя от злости, я самодовольно говорю, — ах, меньше ста пятидесяти. Неудивительно, что ты злишься. Я намного умнее, чем…
Деклан перекатывается на меня, зажимает мне рот рукой и рычит:
— Для разнообразия прижми свою верхнюю губу к нижней. И. Веди. Себя. Тихо.
Первое, что приходит на ум, это то, что он снова на мне. Мы устанавливаем рекорды по наибольшему количеству телесных контактов между двумя людьми,
