Необузданные Желания - Джей Ти Джессинжер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь Деклан, кажется, рассержен.
— Ты говоришь мне ободряющую речь?
— Ты выглядишь так, будто тебе это не помешало бы.
Он категорически заявляет:
— Ты определенно не с этой планеты.
— Спасибо.
Деклан раздражен моей саркастической улыбкой, и на лице снова это выражение… взгляд, способный расплавить сталь. Бормоча что-то себе под нос, он разворачивается, рывком открывает дверь и выходит, захлопнув ее за собой.
8
ДЕКЛАН
Примерно через десять минут начинают приходить сообщения.
«Мне жаль, что я так сильно тебя раздражаю».
Когда я игнорирую это сообщение, она присылает другое.
«Ладно, слово «извини» может быть сильно преувеличено. Вот список того, что мне нужно». Она присылает такой длинный список, что я жалею, что дал ей телефон. Список включает в себя определенные предметы одежды, косметики, туалетных принадлежностей и продуктов питания. Органические продукты, если быть точным, экзотические блюда, о которых я никогда не слышал, с такими названиями, как рамбутан, черимойя и агуахе6. Плюс четыре разных сорта капусты.
Следует пауза не более чем на пять минут, затем сообщения начинаются снова, с промежутком всего в несколько мгновений между каждым из них.
«Ты уже сообщил Натали, что со мной все в порядке? Я беспокоюсь за нее».
«Шон жив? Я не видела, как он выходил из лимузина. Я беспокоюсь и о нем тоже».
«Почему в твоей спальне нет телика?»
«Знаешь, есть и другие производители костюмов, кроме Armani».
«Помни: ты заслужил это».
В конце концов мне приходится выключить звук, потому что все продолжают странно пялиться на меня. Я стою в комнате, в которой, по меньшей мере, тридцать ирландских гангстеров, пришедших засвидетельствовать свое почтение, а мой телефон разрывается, как у какого-нибудь подростка в разгар эмоционального срыва.
Я отвечаю: «ТЫ СО МНОЙ НЕ РАЗГОВАРИВАЕШЬ, ПОМНИШЬ?»
Она отправляет в ответ эмодзи со средним пальцем.
Я, блядь, не могу поверить, что это недоразумение случилось в моей жизни.
9
СЛОАН
Через тридцать минут после ухода Деклана входит Киран, неся поднос с едой. Он ставит его на кофейный столик и разворачивается, чтобы уйти.
— Киран? — Он останавливается как вкопанный. Не оборачивается ко мне, просто выдыхает в ужасе. — Хотела поинтересоваться, как ты себя чувствуешь.
Повисает пауза, затем он произносит с характерным сильным ирландским акцентом:
— Повтори еще раз?
— Твой нос. Ты в порядке?
Он поворачивается ровно настолько, чтобы хмуро посмотреть на меня через плечо и произносит фразу с последним гэльским словом:
— Перестань вести себя как «слизняк7».
Хлоп. Какое прекрасное сравнение.
— Без понятия, как это переводится на английский, но я предполагаю, что это точно не комплимент.
— Ты не уймешься, девочка.
— Гм. Хорошо?
— Плоская, как шиллинг8, не так ли, девочка?
Очевидно, мы собираемся пробежаться по всей гамме малоизвестного мне ирландского сленга, прежде чем я смогу ответить утвердительно или отрицательно на его выпады. Мне нужно срочно сдвинуть разговор с мертвой точки.
— Крем с арникой поможет справиться с синяками. И помни, лед — твой друг.
Киран смотрит на меня так, словно пытается решить, засунуть ли мою руку в мусоропровод или переехать меня внедорожником.
Когда я посылаю ему обаятельную улыбку, он ворчит себе под нос и уходит.
Я проверяю дверь после того, как тот захлопывает ее за собой, но она заперта. Не повезло.
Поднос, который Киран оставил, наполнен разнообразными закусками, которые понравились бы любому пятнадцатилетнему мальчику. Банка кока-колы, пакетик M&Ms со вкусом арахисовой пасты, большой пакет вяленой говядины, пакет картофельных чипсов Lay's для вечеринок и банка соуса ранч.
Теперь понимаю, почему у Деклана такие перепады настроения. В течение часа после каждого приема пищи у него резко повышается уровень сахара в крови.
Здесь нашелся также — о ужас! — сэндвич с болонской колбасой9 на белом хлебе с ломтиком того сорта американского сыра, который поставляется в индивидуальной пластиковой упаковке и легко останется съедобным в течение следующего ледникового периода благодаря всем консервантам, содержащимся в его блестящей кожуре ядрено-оранжевого цвета.
Я снимаю с бутерброда болонскую колбасу и нюхаю ее. Особо ничем не пахнет, так как поверх нее намазан толстый слой майонеза. Я вытираю весь майонез одной из салфеток, которые прилагаются к подносу, затем откусываю кусочек мяса.
Оно такое соленое, что у меня, наверное, прямо сейчас начинается отек лодыжек. Как это можно вообще назвать едой?
Я выплевываю то, что запихнула в рот, затем отправляю Деклану еще одно сообщение.
«Если ты пытаешься меня отравить, то у тебя получилось».
Он не ответил ни на одно из прочих сообщений, так что на этот раз я тоже ничего не жду. Но через несколько секунд приходит ответ.
«Наконец-то, несколько хороших новостей».
Я отвечаю на этот выпад с улыбкой:
«О, смотрите-ка, кто тут у нас снова хохмит. Можно ли утверждать, что в твоем чувстве юмора есть толика утраченного очарования?»
Его ответ приходит так быстро, что не уверена, как ему удалось его напечатать.
«Пожалуйста, не перебивай меня, пока игнорирую тебя».
На это я только смеюсь в голос.
«Молодец, старикан. Кстати, сколько тебе лет?»
«Относительно других — сорок два. Относительно тебя, мне кажется, что сорок две сотни».
Он старше, чем выглядит. Улыбаясь в экран телефона, я бормочу:
— Ой. Дикарь.
Я раздумываю, не отправить ли что-нибудь еще в ответ, но решаю оставить за ним последнее слово. Может быть, это поднимет Деклану настроение, когда я увижу его в следующий раз.
Наверное, нет, но я попробую.
В шкафчике под раковинами в его огромной ванной комнате нахожу аспирин, неоспорин, перекись водорода и бинты. Я запиваю две таблетки аспирина глотком воды из-под крана, затем принимаю душ. Конечно, сначала заперев дверь ванной.
Закончив с душем, вытираю волосы полотенцем, снова надеваю трусы Деклана, рубашку и сажусь на унитаз, чтобы заняться подошвами ног. Я дезинфицирую их перекисью, смазываю антибактериальным кремом и накладываю повязку на несколько самых серьезных порезов.
Затем, когда мне больше нечего делать и нет телевизора, который можно было бы посмотреть, решаю попытаться хорошенько выспаться.
Я уже перерыла все его ящики. Деклан не хранит ничего личного в личном пространстве, что само по себе кажется мне весьма занимательным. Ни фотографий, ни книг, ни украшений, ни записок. Ни один предмет в спальне Деклана не позволяет сказать, что он здесь живет. Если не считать его одежду, аккуратно развешанную в шкафу, причем с такой дотошной аккуратностью, сложенной в ящиках, что только по ней
