История шифровального дела в России - Татьяна Соболева

Меншиков еще не был генерал–фельдмаршалом, когда шла подготовка к Полтавскому сражению. Однако он получал руководящие «пункты» наравне, а нередко и раньше фельдмаршала Шереметева. «…Пункты… отдали мы господину генералу князю Меншикову, — писал Петр Шереметеву из Воронежа 1 апреля 1709 г., — и с тех для ведома… посылаем к вам копию, цифирью писанную. Подтверждаю, дабы вы чинили по тем пунктам, которые с Воронежа вам посланы, а писаны оныя цифирью, а таковыя даны и генералу князю Меншикову»[35].

В переписке Петра I и Меншикова затрагиваются не только важнейшие вопросы военных операций, но также и вопросы внешней политики и дела, касавшиеся царевича Алексея Петровича. Так, была зашифрована часть письма Меншикова к Петру от 29 ноября 1709 г. о поездке царевича в Саксонию.

Меншиков, в свою очередь, переписывался тайной азбукой и с дипломатами (В. Л. и Г. Ф. Долгорукими), и с подчиненными ему лицами — генерал–майором А. Г. Волконским, Р. X. Боуром, Г. И. Кропотовым и другими.

Комендант Полтавы А. С. Келин получил 19 июня 1709 г., т.е. за неделю до Полтавского сражения, шифрованное письмо Петра I, отправленное к нему в шести экземплярах. Царь писал: «Когда сии письма получите, то дайте в наши шанцы сегодня знак, не мешкав, однем великим огнем и пятью пушечными выстрелами рядом… что вы те письма получили»[36]. Таким образом, военная шифрованная корреспонденция сопровождалась еще условной сигнализацией. Сами письма пересылались в полых снарядах, так как осада шведами Полтавы не давала возможности сообщаться иным образом. Через два дня, 21 июня, А. С. Келин сумел дать знать Меншикову в шифрованном письме о наблюдавшейся в Полтаве тревоге в шведском лагере и о перегруппировке войск неприятеля в связи с переходом русской армии на правый берег Ворсклы[37].

Как правило, все доверенные лица Петра получали от него вместе с заданиями шифры для переписки. Такими доверенными лицами, кроме А. Д. Меншикова и А. И. Репнина, например, являлись бригадир Г. И. Кропотов, генерал–майор Я. В. Полонский, сержант Преображенского полка, позже поручик флота А. В. Кикин, адъютант Петра А. И. Румянцев, полковник П. И. Яковлев.

Бригадир Кропотов был отправлен в 1709 г. к крепости Каменец–Подольский, находившейся близ молдавской границы. Перед Кропотовым ставилась весьма ответственная задача — не пропустить Карла XII из Турции в Молдавию, откуда тот предполагал пробраться по горному проходу Кампулунг в Венгрию; вести секретные сношения с молдавским господарем Михаилом Раковицей, стремиться захватить на молдавской границе коронного стражника Стефана Потоцкого — сторонника Лещинского и Карла XII — и, что особенно важно, попытаться задержать самого Карла XII. Кропотов был обязан «о вышеописанных делах писать… цифирью». Переписка Кропотова с Меншиковым сохранилась в архивном фонде последнего. Почти все письма Кропотова зашифрованы. Точно так же зашифрована переписка Кропотова и находившегося при нем переводчика А. Ботвинкина с М. Раковицей. Молдавский господарь жестоко поплатился за свою борьбу против турецкого гнета и за симпатии к России: он был низложен султаном, брошен в тюрьму и погиб в ней. Кропотов же, оставаясь на молдавской границе, и в 1710 г. продолжал посылать оттуда шифрованные письма.

Петр I использовал опыт генералов–иностранцев, но, не доверяя им, прикомандировал к каждому генералу своих людей из лейб–гвардии. Подобно тому, как к генерал–фельдмаршалу Огильви был приставлен Репнин, сообщавший сведения Петру шифрованными письмами, к генералу Георгу–Густаву Розену был прикомандирован в 1706 г. А. В. Кикин, носивший в то время скромный чин сержанта Преображенского полка. Генерал Розен имел немецкий шифр для переписки, этот же шифр имел и А. В. Кикин.

Торговые агенты, посылавшиеся за границу и получавшие нередко важные дополнительные поручения, имели шифры для письменных сношений. Сохранились азбуки для переписки с С. В. Рагузинским — агентом в Рагузе, Венеции, Средней Италии; с Осипом Соловьевым — агентом в Амстердаме и Ф. С. Салтыковым — морским агентом, известным автором различных проектов.

Переписка, касающаяся важных внутриполитических вопросов, также шифровалась. Мы уже писали о том, что специальный шифр был выработан для переписки о восстании на Дону в 1707—1708 гг. Ключ к этому шифру имели: Петр I, зорко следивший за ходом восстания, А. Д. Меншиков — командующий кавалерией, адмирал Ф. М. Апраксин, который вел строительство гаваней и флота на юге России, где развивалось восстание, подполковник Преображенского полка В. В. Долгорукий, назначенный начальником всех вооруженных сил, выставленных против повстанцев, и азовский губернатор И. А. Толстой, на вверенной которому территории находился оплот от турецкой опасности — Азовская крепость, закладывались, строились новые крепости и гавани, сооружался молодой корабельный флот, причем всем этим начинаниям угрожало быстро ширившееся крестьянско–казацкое восстание. Восстание росло. 

Против булавинцев на Дон были направлены гвардейцы, в том числе и Г. И. Кропотов. Меншиков писал ему: «…между тем временем как к нам, так и к господину маеору Долгорукому писать с нарочными курьерами, которых хотя шпигами или под видом переметчиков сквозь воровские войска посылать, ежели каким иным способом послать будет невозможно, и такие с ними письма писать цифирью»[38].

Секретная переписка, для которой имелись особые шифры, велась с администраторами пограничных районов и губерний — с киевским губернатором Д. М. Голицыным, с обер–комендантом Нарвы К. А. Нарышкиным.

В 1711 г. для внутреннего управления государством был создан Сенат. Очень скоро после этого Петр I начинает шифровать свои письма Сенату. Зашифрованные части этих писем обычно касались военных вопросов[39].

Таким образом, можно сказать, что правительственная, общегосударственная шифрованная переписка в Петровскую эпоху активно велась в области внешней политики и дипломатии, в военной деятельности, в области решения внутриполитических вопросов.

Один и тот же шифр без изменения использовали в разное время для переписки с различными лицами. Так, например, шифр, которым Петр I переписывался с Ф. Н. Балком в 1710—1711 гг., был дан позднее Д. М. Голицыну, в 1720 г. — князю Борису Мещерскому. В 1715 г. шифр, которым до того переписывался П. П. Шафиров, был принят для переписки Г. И. Головкина и П. И. Ягужинского, а в 1716 г. его получил П. И. Беклемишев. Один и тот же шифр использовался в разное время и для переписки Коллегии с Я. В. Полонским, Н. Ю. Ифлантом, С. В. Рагузинским, С. Г. Нарышкиным. Подобное использование одних и тех же шифров, сданных ранее в Коллегию иностранных дел; практиковалось на протяжении всего XVIII столетия. 

Глава четвертая. Дело продолжается

Преемники

С воцарением на российском престоле Екатерины I вице–канцлером России и, следовательно, руководителем ее криптографической службы становится А. И. Остерман (1686—1747). Вестфалец по рождению, Андрей Иванович (Генрих Иоганн Фридрих) Остерман в 1703 г. вступил на русскую службу к адмиралу Крюйсу, с которым и прибыл в Россию в октябре следующего года. В 1708 г. он был принят в число переводчиков Посольского приказа и служил в Походной канцелярии царя. В июле 1710 г. был послан к прусскому и датскому королям. По возвращении в Россию он назначается секретарем Посольской канцелярии. Остерман сопровождал царя в Прутский поход, причем 12 июля 1711 г. получил звание тайного секретаря, до этого принадлежавшее П. П. Шафирову. В 1716 г. он был сделан канцелярии советником, в 1717 г. участвовал в Аландском конгрессе, а в 1721 г. заключил вместе с Брюсом Ништадтский мир, в награду за что получил баронское достоинство, деревни, деньги и чин тайного советника. В образованной в 1720 г. Коллегии иностранных дел он занял место тайного канцелярии советника. Первенствующее значение Остерман получает при Екатерине I. Усидчивость, трудолюбие, дипломатическое искусство и знание в совершенстве четырех европейских языков сделали его незаменимым для императрицы. 24 ноября 1725 г. она пожаловала Остермана званием вице–канцлера с чином действительного тайного советника, а в начале следующего года он был назначен членом Верховного тайного совета. В ноябре 1726 г. Остерман стал главным начальником над почтами (почт–директором), а 1 января 1727 г. получил орден Андрея Первозванного. В Верховном тайном совете А. И. Остерман сначала держал сторону всесильного князя А. Д. Меншикова. Назначенный воспитателем при Петре II, со званием обер–гофмейстера, он продолжал оставаться сторонником Меншикова до его падения. Влияние Остермана на Петра II, значительное в начале царствования последнего, понемногу потеряло свою благотворную силу, перевешенное влиянием князей Долгоруких. После смерти Петра II Остерман только с виду присоединился к членам Верховного тайного совета, подписавшим условия ограничения самодержавной власти Анны Иоанновны, на самом деле действуя против них.