История шифровального дела в России - Татьяна Соболева

Поведение его в этом деле, после того как замысел верховников потерпел неудачу, снискало ему благоволение императрицы. 28 апреля 1730 г. Остерман был возведен в графское достоинство и получил земли в Лифляндии, а жена его была назначена статс–дамой к императрице С падением верховников и уничтожением Верховного тайного совета Остерман выдвинулся на первые роли вместе с немецкой партией. В учрежденном 10 ноября 1731 г. кабинете барон Остерман появляется рядом с графом Головкиным и князем Черкасским в звании второго кабинет–министра и в это время приобретает первостепенное влияние на дела, которого не могут у него оспаривать ни дряхлеющий Головкин, ни бездеятельный Черкасский.

После смерти канцлера Головкина Остерман получил звание первого кабинет–министра и, несмотря на обострившиеся отношения между ним и Бироном, сохранил прочное положение при дворе. Императрица Анна Иоанновна в затруднительных случаях спрашивала у него совета; современники называли его «оракулом» государыни, «душою» кабинета. После смерти Анны Иоанновны Остерман первое время держался в стороне от большой политической игры. 10 ноября 1740 г. он был произведен в генерал–адмиралы и оставался кабинет–министром, но не сохранил звания вице–канцлера. Вслед за падением Бирона первенствующее значение перешло к Миниху, но Остерман вместе с принцем Антоном–Ульрихом и графом Михаилом Головкиным вскоре добился того, что Миних принужден был уйти в отставку (1 марта 1741 г.). Остерман остался один, без соперников, почти полновластным вершителем судеб государства. Но не прошло и года, как он пал вслед за свержением с престола Иоанна Антоновича (25 ноября 1741 г.). Он был приговорен к смертной казни вместе с Минихом, Головкиным и другими. 18 января 1742 г. все осужденные были приведены к эшафоту на Васильевском острове против здания двенадцати коллегий. Приговор сначала прочитали Остерману. Он был возведен на эшафот и уже положил голову на плаху, когда секретарь Сената объявил, что по высочайшему повелению осужденному даруется жизнь, с заменой смертной казни ссылкой в Березов. Там он провел пять лет и умер 20 мая 1747 г.

Король Пруссии Фридрих II в своих «Записках» так писал об А. И. Остермане: «Искусный кормчий, он в эпоху переворотов самых бурных верною рукою управлял кормилом империи, являясь осторожным и отважным, смотря по обстоятельствам, и знал Россию, как Верней человеческое тело».

Говоря об А. И. Остермане, следует помнить, что он был одним из первых немцев, которые вслед за Лефортом оказались на самом верху российской государственной иерархической лестницы, кто в бурные и переломные времена нашей истории сыграл значительную роль в ее судьбе. Известно, что вопрос о роли иностранцев, и в частности немцев, в судьбе России в том или ином контексте, неоднократно поднимался и в литературе, и в науке, и в обществе в целом. Исследуя историю криптографической службы России, и мы будем постоянно встречать немецкие фамилии среди тех, кто вносил в том или ином качестве свою лепту в ее развитие и совершенствование. Поэтому, на наш взгляд, здесь уместно напомнить слова выдающегося русского историка и философа XIX в. Н. И. Костомарова, который писал об Остермане: «Вестфалец родом, чуждый России по происхождению, по воспитанию и по симпатиям, которые привлекали его как немца в немецкой народности, этот иноземец более всех других иноземцев, привлеченных в Россию Петром Великим, понял, что, поселившись в чужой стране, надобно посвятить себя совершенно новому отечеству и сжиться с духом, нравами, особенностями того общества, среди которого будет течь новая жизнь… Это был человек замечательной честности, ничем нельзя было подкупить его — и в этом отношении он был истинным кладом между государственными людьми тогдашней России, которые все вообще, как природные русские, так и внедрившиеся в России иноземцы были падки на житейские выгоды, и многие были обличаемы в похищении казны. Для Остермана пользы государству, которому он служил, были выше всего на свете»[40].

При Остермане криптографы Коллегии иностранных дел продолжали работу в соответствии с уже установившимися традициями. Научная мысль не стояла на месте, постоянно велись поиски новых видов шифров. 

Новые шифры

Сейчас трудно установить, что явилось причиной появления в начале 30–х годов XVIII в. в России совершенно новых тайнописных систем: были ли они плодом отечественной аналитической мысли или следованием иностранным образцам. Для нас важно отметить, что во всяком случае эти шифры — не плод слепого подражания, а составлены с полным знанием дела.

Такими новыми шифрами были сначала алфавитные, а затем неалфавитные коды. В этих кодах словарные величины помещались в несколько разделов: алфавит, слоги, суплемент, счеты, месяцы.

Алфавит в этих шифрах мог быть русский или латинский, в зависимости от того, на каком языке писалось сообщение. Слоги постоянны и характерны для каждого языка, поэтому эти разделы шифров для каждого языка были одинаковы. Например, для русских шифров это были:

ба бе би бо бу бы бя

ва ве ви во ву вы вя и т.д.

Суплемент был достаточно велик и включал не только необходимые имена царственных особ, государственных деятелей («персон») и географические наименования, как это было раньше, но и иную активную лексику. В этот раздел, например, могли входить слова: домогательство, склонность и т.д.

Раздел «счеты» или, как его еще называли, «исчисления», как правило, во всех кодах одинаков. Он включает в себя такие величины:

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 0, 00, 000, 0000, 00000, миллион.

Иногда этот раздел как–то дополнялся, например, могли быть добавлены числа 50 000 и 100 000.

Месяцы также перечисляются в особом разделе, и почти во всех шифрах это поясняется так: «Месяцы для того особливыми литерами изображены, чтоб оные употреблять, когда в контексте нужда востребует, а инако в обыкновенном месте датума писать не надлежит»[41].

За редким исключением шифробозначения — это арабские цифры. Цифры–шифробозначения для разных частей словаря всегда имеют различия. Например, если для алфавита они могут быть одно-, дву-, трехзначные, то для суплемента только трех–или четырехзначные, а для иных частей (месяцы, счеты) только четырехзначные. Кроме того, могут быть и иные отличия. Так, если для алфавита и суплемента шифробозначениями могут быть различные числа, то для других разделов — лишь числа, оканчивающиеся нулями: 700, 750, 720, 4000 и т.п. Вообще для каждой последующей части словаря характерна все большая значность шифробозначений.

Эти шифры имеют большое количество пустышек, вводимых с целью усложнения шифра. Могут вводиться ложные дополнительные цифры, также не имеющие смысла, но и не входящие в число пустышек. В правилах пользования шифрами, хотя они еще весьма краткие, явно проступает тенденция к использованию при шифровании даже небольших текстов значительной части или даже большинства словарных величин. В качестве шифробозначений используются почти исключительно цифры, в отличие от шифров первой четверти века, когда в этой роли чаще выступали различные идеограммы. В новом типе шифров они употребляются крайне редко и только для обозначения «персон».

Однако наряду с этими шифрами продолжают активно использоваться и шифры старых образцов, в которых имеется лишь алфавит с шифробозначениями — цифрами, буквами или вычурными старинными идеограммами, такими, например, как в ранней цифирной азбуке для переписки с Григорием Волковым и князем Куракиным[42].

Составители шифров в этот период уже знали, что частота употребляемости гласных букв в языке выше, чем согласных. Поэтому в 30—40–е гг. в новых шифрах гласным обязательно соответствует по нескольку шифробозначений, согласным же — одно–два. Наблюдаются попытки записи шифртекста без разделений шифробозначений точками (что раньше было абсолютно исключено) либо с разделением их фальшивыми точками. Способ расшифрования в правилах оговаривается заранее. Пример такого зашифрования дан в цифирной азбуке для переписки с государственным вице–канцлером графом Михаилом Илларионовичем Воронцовым[43].

Это шифр простой замены, где буквам кириллицы соответствуют двузначные цифровые шифробозначения, причем гласным придано по шесть шифр–обозначений, согласным — по два. В правилах сказано: «Сею цифирью писать двояким образом, без точек, и с фальшивыми точками, которые как бы расставлены не были, токмо для разбору всегда по два номера брать надлежит.

Пример 1. 

2754493291301926…

Пример 2.

275. 449. 329. 1. 301. 926…»

Шифробозначения в этот период выбираются всегда по определенным порядковым алфавитным схемам, что, конечно, не способствовало надежности шифров. Например, в этой цифири мы находим: