Паритет интересов - Николай Александрович Живцов

мы стояли слишком тесно друг к другу, отчего замаха не вышло, да и я успел среагировать.

– Ты чего? – отодвинулся я от Ольги.

Теперь я уже взаправду удивился.

– Я же просила перестать! – тяжело дыша, ответила она.

– Чего пришла тогда? – бросил я, разочарованно устраиваясь в кресле.

– По делу. – Ольга уселась рядом со мной на стул.

Несмотря на взятый ею деловой тон, выглядела она сердитой. Но спустя минуту черты лица женщины разгладились, и она изобразила непринужденную улыбку, словно между нами ничего особенного не произошло. Лишь сцепленные в замок пальцы рук да затянувшаяся пауза говорили о ее неуверенности.

Я крутанул ладонью, подстегивая Ольгу продолжать.

– По поводу залога. – Она закинула ногу на ногу, еще больше закрывшись от меня, и стала объяснять: – Следователям МВД хоть и разрешили применять такую меру пресечения, как залог, но прокуроры не спешат его утверждать, а судьи тоже словно все сговорились и без санкции прокурора наши ходатайства рассматривать отказываются, хотя это противоречит закону. – Ольга недовольно поджала губы. – У меня сейчас дело. Это я по нему на днях приходила в отдел, – напомнила мне она о нашей с ней недавней встрече у крыльца. – Там тоже обвиняемый ранее несудимый, тоже имеет обширную историю болезни и тоже платежеспособен. Но Митрошин дать санкцию ни в какую не соглашается. – Ольга возмущенно выдохнула. – Курбанов добиться от него ничего не смог, – сообщила она подробности, которые я выслушал без восторга.

– Так ты из-за этого с ним флиртовала? – понимающе улыбнулся я.

– Вот еще. – Ее глаза гневно сверкнули.

– Да ладно. – Я уже хотел над ней постебаться, как меня накрыло подозрение. – Или он тебе нравится? – внутри начала зарождаться ревность.

– Не твое дело! – отчеканила она.

– Странно ты ведешь переговоры. – Я все еще изображал невозмутимость, а самого уже распирало от нового для меня чувства. Неприятного. Словно у меня чего-то отобрали, что-то для меня очень ценное.

– Альберт, – не видя творящихся со мной перемен, Ольга трогательно протянула мое имя и озвучила просьбу: – Поговори с Митрошиным. Я знаю, только ты сможешь его убедить.

– Вот видишь, какой я уникальный и как тебе со мной повезло, а ты меня коленом по яйцам, – упрекнул ее я.

– Извини, – наигранно смутилась она и тут же пожурила: – Но ты сам виноват!

– Вот и обсудили дела. – Я демонстративно скрестил руки и уставился в потолок.

– Ну, Альберт. – Ольга подвинулась ко мне вместе со стулом, отчего ее нога коснулась моей. – Я поделюсь с тобой гонораром, – произнесла она кодовую фразу.

– В этот раз не получится. У меня и без того много дел, – отказал ей я.

Деньги мне, конечно, нужны, вот только как я объясню Митрошину свой интерес к этому делу? Да и обстоятельства изменились, моим доверительным отношениям с прокурором пришел конец.

– Но я же заплачу. – Ольга смотрела на меня с недоумением.

– Если бы дело было мое – взялся бы без вопроса. А так нет. Не буду я демонстрировать свой интерес к чужому уголовному делу. Прокурор же не дурак, может что-нибудь заподозрить. А мне нет смысла рисковать, – объяснил я расклад.

– Ну придумай что-нибудь. Ты же умный, – польстила она мне, смотря полным восхищения взглядом.

– Нет. – Я был непреклонен.

– А если я соглашусь поужинать с тобой? – Ольга сменила тактику и выдвинула убойный аргумент.

Еще пару дней назад это бы сработало, но вкупе с услышанным о Курбанове сделанное Зудилиной предложение имело обратный эффект. Ревность вновь во мне забурлила, требуя наказать виновницу ее зарождения.

Изобразив похабную ухмылку, я поинтересовался:

– А без ужина обойтись нельзя? – Для усиления эффекта я начал расстегивать ширинку.

– Чапыра! – От возмущения Ольга вскочила с места. Стул упал. Раздался грохот. – Ты это сейчас серьезно? – опешила она от моих действий.

– А чего тянуть? – все так же ухмыляясь, сказал я. – Без ужина обойдемся. Все равно же этим все и закончится, – как можно развязнее рассмеялся я.

– Мерзавец, – процедила она.

– Нет, мне это нравится. Она ради залога перед Курбановым задницей крутит, а как только я озвучиваю те же самые условия, что предназначались этому уроду, так сразу оказываюсь мерзавцем.

Звук пощечины заглушил мой смех.

– Ты, ты… – Раскрасневшаяся от гнева Ольга никак не могла подобрать эпитет.

– Я тот, кто может решить твою проблему, – помог я ей.

Ольга рванула к выходу, но, коснувшись дверной ручки, развернулась.

– Я не верю. – Судя по ее тону, она все еще не могла переварить сделанное мною предложение. – Ты ведь это не серьезно? – Она встала напротив кресла и заглянула мне в глаза, пытаясь в них что-то прочитать.

– Очень даже серьезно. – Хоть Ольга и была уже на взводе, я решил дожать. – А что тебя смущает? Ты озвучила задание, я – плату за его выполнение, – напирал я на обыденность ситуации. – Или ты считаешь, я за просто так должен перед прокурором подставляться?

В этот раз я успел перехватить ее руку.

– Я тебе предложила деньги! – прокричала она мне в лицо.

– Курбанову ты тоже деньги предлагала? – усомнился я.

– Руслан в отличие от тебя ничего не требовал!

– Какой благородный, – усмехнулся я на ее заявление.

– Да, благородный. Не то что ты! – процедила Ольга.

Я вспылил:

– Вот и вали к своему рыцарю!

Но вместо ответных оскорблений услышал всхлип. Ее глаза заполнялись слезами.

Злость тут же исчезла.

Сорвавшись с места, я подлетел к Ольге и, не решаясь обнять ее, остановился.

– Прости. – Я мысленно клял себя последними словами.

– Мерзавец ты, Чапыра, – повторила она, всхлипывая.

– Да вообще урод, – тут же согласился с ней я. – Извини, это все ревность.

– К Курбанову, что ли, приревновал? – В ее взгляде проскользнула хитринка. Хотя, наверное, показалось.

Я кивнул, подтверждая. Она слабо улыбнулась и раздумала реветь.

– Почему ты от меня бегаешь? – спросил я.

Ольга смешалась, явно не ожидая услышать такой вопрос.

– Ты опасный, – наконец ответила она. – С тобой как по краю. Я так не могу. – Она присела на краешек стола, плечи ее опустились.

Я обнял ее, а она уткнулась лицом мне в плечо.

– Для тебя я неопасен, – шептал я ей на ушко, целуя. – Поехали ко мне?

Она кивнула, не поднимая взгляда, и не увидела мою довольную улыбку.

Надев на себя куртку, я помог Ольге с плащом и тут вспомнил о курице.

– Минутку. – Я метнулся к окну.

– Это что, курица? – удивилась Ольга, разглядывая содержимое авоськи.

– Ага, бройлерная, – похвастался я, демонстрируя даме торчащие куриные лапы.

Она пару раз фыркнула и, прикрыв рот ладонью, разразилась смехом.

– Ну не оставлять же мне ее здесь? – не понял я причину такого веселья.

– Ладно, поехали уже, Ромео… с курицей. – И Ольга, хохоча, вышла из кабинета.

Я вышел следом за ней.

– Чем тебе курица-то не угодила? – не мог я успокоиться.

– Нормальная курица, – заверила меня Ольга, цокая каблуками по ступенькам. – Дома в духовку ее поставим.

– Вот и я говорю, – поддакнул я, спускаясь следом, – хорошая курица всегда пригодится. А ты умеешь готовить? – на всякий случай уточнил я.

Отступление

Сделав еще один глоток, Головачев поставил бокал с остатками коньяка на край стола. Выдохнув, он вновь проинспектировал взглядом внушительную стопку уголовных дел, что лежала по правую руку от заместителя прокурора, словно ожидал, что за пару секунд та чудесным образом развеется. Но, вопреки его желанию, дел с утвержденными обвинительными заключениями