Бой тигров в долине. Том 2 - Александра Маринина

– Вы уверены, что видели именно ее? – настороженно уточнил Колосенцев.

– Да, конечно, – уверенно кивнула женщина, – я не могла ошибиться. Это ведь подруга той девушки, которая погибла? Я их часто видела вместе.

– Как она была одета?

Женщина задумалась, вспоминая.

– Вы знаете, я хорошо помню, что в тот раз удивилась: она была одета очень просто, какая-то темная куртка, явно дешевая, какие-то штаны… Я даже сейчас не восстановлю в памяти, какие именно. Что-то очень неброское. И сумка через плечо, большая спортивная сумка. А до этого я ее видела всегда в броской модной одежде.

– А вы кому-нибудь об этом говорили? – спросил Дзюба. – Следователю или, может, участковому? Вы же знали, что Катя погибла, а вы видели ее подругу как раз тогда, когда девушку сбросили с балкона.

– Ну и какая связь? – пожала плечами свидетельница. – И вообще, молодой человек, все было не так, как вы себе представляете. Катя упала с балкона, выходящего во двор, а двери подъездов у нас выходят на улицу. Я в это время уходила на работу и о смерти Кати ничего не знала, потому что с улицы не видно и не слышно, что происходит во дворе, понимаете? Я вышла из дома, из соседнего подъезда вышла эта девушка с фотографии, я направилась на остановку автобуса, а она пошла в сторону метро. Была суббота, после работы я, не возвращаясь домой, уехала на дачу к друзьям кататься на лыжах, вернулась в понедельник, и никакие следователи и участковые ко мне не приходили и ни о чем не спрашивали. О том, что Катя упала с балкона, я узнала только вечером в понедельник, когда пришла с работы домой.

Эта женщина к перспективе быть допрошенной следователем отнеслась вовсе не благодушно.

– У меня совсем нет времени, чтобы ездить к вашим следователям, – сердито сказала она. – Если кому-то очень нужно, пусть приезжают ко мне домой, но меня трудно застать. Вам сегодня просто повезло, я совершенно случайно оказалась в это время дома, обычно я здесь только ночую, да и то не каждый день.

Ничего, подумал Колосенцев, она просто не знает, с кем связывается. У Надежды не забалуешь. Впрочем, его мало волновал вопрос о том, как следователь будет вызывать на допрос строптивую свидетельницу, его дело – найти человека, он и нашел, а уж как там дальше – не его вопрос.

– Смотри, что получается, – говорил ему тем временем неугомонный Дзюба, – входящей в дом видели Наташу, а выходящей Ларису-Яну. Как выходила Наташа, никто не видел.

– Ясное дело, Лариса пришла одетая, как Наташа, в парике и в темных очках, убила Аверкину, сменила одежду и обувь, сняла парик и очки и спокойно вышла. Одежда была у нее с собой в большой спортивной сумке, – лениво протянул Геннадий. – Потом поехала к Наташе, вскрыла квартиру, подбросила деньги. Все вроде сходится. Только с очками непонятно. Все-таки зима, а она в солнцезащитных очках. Неужели не боялась, что всем эта странность в глаза бросится?

– Ген, ты только не смейся, но я проверил, какая была погода в день убийства, – робко проговорил Роман. – В течение нескольких дней было ясно и солнечно, а поскольку нападало много снега, все поголовно ходили в очках: очень глаза слепило.

Колосенцев в изумлении уставился на коллегу, потом покачал головой.

– Ну ты даешь, Ромчик! Ты зачем погодой-то интересовался? С какого перепугу?

– Я просто подумал… Ну, мне в голову насчет очков пришло еще тогда, когда Надежда Игоревна про покупку второго комплекта одежды нам рассказывала, но это было уже спустя много времени после преступления, я сам-то не помнил, какая в тот день была погода, вот и… А что, не надо было?

Надо было, не надо было… Да какая разница! Неприятно только, что этот пацан сопливый, только-только Университет МВД окончивший, думает быстрее него, Колосенцева, который в отделе считается лучшим опером и которого начальник определил в наставники молодому неопытному Плюшкину.

На вопрос Дзюбы Геннадий не ответил, молча открыл машину и сел за руль. Роман устроился рядом, он словно не замечал, как помрачнел его товарищ.

– Ген, а как, по-твоему, частные детективы Ларису установили? Чего они такое умеют, чего мы с тобой не можем?

– Мы с тобой можем всё, – коротко отрезал Колосенцев. – Не забивай себе голову.

– Но они же ее нашли, а мы с тобой – нет, – зудел Роман. – Почему так вышло?

– Потому что. Вышло и вышло. Кому-то везет, вот как нам с тобой сегодня, а кому-то нет. Им просто повезло. И не парься, – резюмировал Геннадий, который больше всего на свете хотел избавиться от зануды Ромчика, приехать домой и завалиться на диван: до начала игры еще есть время, и можно поспать. Только надо этот рыжего придурка как-то так ловко наладить, чтобы он не вздумал ехать на службу и всем рассказывать, что они задание выполнили. Выполнять свое задание они будут аж до полуночи, раньше не управятся.

– Стало быть, ты и есть тот частный детектив, который Ларису вычислил? – спросил Геннадий Колосенцев, с интересом разглядывая Антона Сташиса.

– Ну, я не один был, – уклончиво ответил Антон, которому совсем не хотелось рассказывать про Маргариту Михайловну и Бориса Леонидовича и их участие в поисках Ларисы Скляр. С Геннадием он пару раз сталкивался раньше, а вот его рыжего мускулистого напарника видел впервые, потому и проявлял вполне понятную осторожность.

Выяснить, кто из оперативников работает по делу об убийстве Екатерины Аверкиной, никакого труда не составило. Антон позвонил Колосенцеву, представился и назначил встречу, предупредив Геннадия, что об их контакте до поры до времени никому рассказывать не нужно, ни руководству, ни следователю.

Встречались они на квартире, хозяевами которой была пожилая супружеская пара, оба – пенсионеры, бывшие сотрудники МВД, хорошо знавшие Антона и позволявшие ему использовать одну из комнат для таких встреч, которые лучше не афишировать.

Антон не стал темнить и добросовестно поведал обо всем, что знал. По мере того как он рассказывал, рыжий качок по имени Роман все больше оживлялся, а вот рано поседевший красавец Колосенцев мрачнел прямо на глазах.

– Я понял, – сказал Геннадий, когда Антон закончил. – Похоже, вляпались мы… Ладно, теперь самое главное, чтобы про тебя никто не узнал.

– А почему? – В голубых глазах рыжего Романа плескалось искреннее недоумение. – Почему нельзя сказать, что Антон нам помогает? Зачем такие секреты разводить? Надежда Игоревна умная, она все понимает, она возражать не будет.

– Да понимал бы ты что-нибудь! – с досадой воскликнул Колосенцев. – Есть порядок, есть служба, и никакой самодеятельности эти понятия не терпят. Никто не должен знать, что опер с Петровки Антон Сташис подключен к этому делу, заруби это на своем любопытном носу.

– А если… – начал было Роман, но Геннадий тут же перебил его:

– А вот если Антон нароет что-то важное для нас, то будет считаться, что это мы с тобой нарыли, понял, недоумок?

– А как же…

Он снова не успел договорить, потому что Колосенцев читал его мысли, словно открытую книгу. Молодец Генка, подумал Антон, только почему он так грубо разговаривает с пареньком? Никто ведь не рождается опытным профессионалом, все когда-то начинают, все учатся, задают вопросы, не понимают, ошибаются, и сам Колосенцев наверняка был таким же.

– А так же, – ехидно протянул Геннадий. – Заработаешь себе славу лучшего агентуриста округа, а то и всей Москвы, – и хлопнул Дзюбу по налитому плечу, обтянутому толстым свитером.

– Почему? – не понял тот.

– Молодой ты еще, – притворно вздохнул Геннадий. – Элементарных вещей не понимаешь. Ты как собираешься следаку представлять информацию, которую для нас нароет Антон? Придешь и скажешь: «А вот Антон Сташис с Петровки мне сказал»? Нет, Рыжик, тебе придется бумагу строчить о том, что ты встречался с источником, и источник тебе поведал, что случайно познакомился с неким господином, который, оказывается, знаком с Ларисой Скляр и рассказывал о ней то-то и то-то. Представляешь, сколько агентурных сообщений ты накропаешь с подачи Антона? Вот так, Ромчик. Учись, пока есть у кого.

– Получается, врать придется? – Дзюба огорчился и даже не пытался это скрыть. – Это же натуральная подделка документов. Разве это правильно?

Антон улыбнулся. Нравится ему этот парнишка своей непосредственностью и открытостью. Наверное, эти качества не особенно хороши для сыщика, но зато им нет цены в обычных человеческих отношениях. С самого начала встречи он внимательно наблюдал за обоими оперативниками. Мнение о Геннадии Колосенцеве у него уже было составлено во время первого знакомства, и мнение это никаких изменений не претерпело. Все жесты, мимика, выражение лица и позы не просто говорили – кричали об одном: оставьте меня в покое, дайте мне быстро выполнить поручение следователя и отвалить, в моей жизни есть вещи куда более интересные и важные, чем раскрытие каких-то там преступлений. Интересно, что это за нужные и важные дела, которые так манят Геннадия? Надо будет при случае спросить у Дзюбы. А вот Роман никакого второго дна не имеет, он что думает, то и говорит, что чувствует, то и демонстрирует, ничего не скрывая и не пытаясь выдавать одно за другое. Через десять минут после начала встречи Антон перестал следить за внешними проявлениями рыжеволосого оперативника и только слушал то, что он говорил. Для чего наблюдать, если и без того все видно и слышно?