Будь моим хранителем (СИ) - Кураева Анастасия

Боже, как он это делает? Он словно герой из кинофильма, говорит то, что я хочу услышать и ровно в ту секунду, когда это больше всего нужно.

Щеки покрылись румянцем, мне было приятно слышать эти слова от Макса. Он, не отрывая от меня взгляда, медленно подошел. Поднял мой подбородок, нежно, но настойчиво и поцеловал.

Это был аккуратный поцелуй. Мы медленно исследовали губы друг друга. Руки Макса легли мне на спину и не спеша гладили вдоль позвоночника. Вскоре он прекратил поцелуй и прошептал:

— Ты такая нежная…

«Вызывайте пожарных. Я вся горю»

Он вновь сел за стол, а я поставила чайник.

Когда мы уже пили чай, пришла мама с работы. Она немного удивилась гостю, но вида не подала. Скажем так, парней в нашем доме еще не было.

Макс не стал злоупотреблять гостеприимством и вскоре засобирался домой. Я проводила его, на прощание сочно поцеловав в губы.

— Что ты со мной делаешь?.. — он с пылом притянул меня к себе и продлил наш поцелуй.

Я вспыхнула как тысяча лампочек на рождественной елке. Даже уши пылали как раскаленные угли. Рядом с Максом я чувствовала себя одновременно желанной и какой-то неуклюжей коровой.

Мама как раз ужинала, когда я вернулась на кухню. Кивнув на букет цветов, она заметила:

— Какой красивый букет.

Я молча кивнула. Почему-то было неловко разговаривать с мамой на эту тему, хотя между нами никогда не было секретов.

— Мам, а папа дарил тебе цветы? — этот вопрос вырвался у меня, прежде, чем я успела подумать.

Мама посмотрела на меня каким-то затравленным взглядом и я тут же пожалела о своем вопросе. Мы никогда не касались темы отца. Для мамы это было очень болезненно.

— Да, твой отец дарил мне цветы. Он умел ухаживать. Делал меня счастливой… — на этих словах голос мамы дрогнул.

Я кинулась к ней на шею:

— Мам, прости. Я не должна была спрашивать… — меня душило чувство вины.

— Перестань. Ты имеешь право знать.

Мы еще посидели какое-то время обнявшись, потом мама сказала:

— Надо прекращать нам с тобой мелодрамы смотреть, а то нервы ни к черту.

Мы вдвоем засмеялись, шмыгнув носом. Напряжение спало.

Дождавшись, когда мама покинет кухню и отправится к себе в комнату, я прокралась на кухню и вытащила конверт из царства банок со специями.

«Уважаемая, Некрасова Мария Викторовна!

Мы рады сообщить Вам, что теперь Вы стали частью нашей большой команды!

20 сентября нынешнего года в Сомнологическом центре имени Владимира Андреевича Соколовского пройдет Ежегодный Осенний бал, посвященный принятию новых сотрудников на должность статистов.

Мероприятие начнется в 10 часов утра и завершится в 21 часов вечера. В рамках этого дня Вы узнаете Историю создания нашей Лаборатории сна, основные Правила работы, Цели и многое-многое другое.»

Я вбила указанный адрес в телефоне и посмотрела на карту. Лаборатория находилась в Подмосковье, посреди огромной территории леса.

«Вот это глушь».

Да, текст был очень сухим. И не зная ничего о Хранителях, перемещениях, вряд ли простой человек мог что-то заподозрить.

Итак, 20 дней до Осеннего бала, бала, где я, наконец-то увижу своими глазами, кто же такие Хранители и какие тайны они оберегают.

__________________________________________________________________________________________

Дорогие читатели! Сначала я планировала выкладывать главы каждый день. Но потом поняла, что у каждого свои скорость чтения и наличие свободного времени. Поэтому некоторые хотели бы не ждать выхода новых глав. Публикую оставшиеся главы и желаю вам приятного чтения.

12

Глава двенадцатая.

Началась учебная неделя. Новые предметы, педагоги, непривычное расписание. Моя жизнь попала в новый информационный поток. Профессия, которую я выбрала с каждым днем обретала новые грани, открывала огромные возможности.

Помимо основного материала, который давали на лекции, я читала дополнительные статьи, публикации, книги. Я стала частым посетителем студенческой библиотеки. И каждый вечер я падала лицом в подушку, забывая даже переодеться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Яна только крутила у виска, когда я в очередной раз отказывалась пойти в парк, предпочитая задержаться в библиотеке.

В глубине души я знала, почему я так себя нагружаю. Пока мои одногруппники, не напрягаясь, просто ходили на лекции, я как последний ботан штудировала дополнительную литературу. Я просто взваливала на себя лишнюю учебу, потому что пошла вторая неделя без прыжков.

«Сломалось у меня там что ли что-то?»

Волнение заполняло мою больную голову. Что могло случиться? Или я потеряла Дар или система перемещений дала сбой или мне все это приснилось.

Что я только не думала. Поэтому и перекинула все свои силы на учебу.

Вот и сегодня я в очередной раз уснула прямо за столом перед ноутбуком. А разбудило меня мерное гудение, некий белый шум и настойчивое пиканье.

Я открыла глаза и первым, кого я увидела был Егор. Он тут же отвел глаза и смутился.

«Ага. Значит смотрел как я сплю.»

Я обнаружила себя на кожаном диванчике; рука покоилась на спинке дивана, заменив мне подушку и видимо уже давно, так как кисть совсем затекла. Я выровнялась, размяла шею и руку.

Больничная палата, в которой мы находились, освещалась лишь одной продолговатой лампой, которая висела над головой мужчины, лежащего на койке. Больной был укрыт белой простыней по самую грудь. Руки безжиненными ветвями лежали поверх его неподвижного тела. Вокруг кровати высилось огромное количество всевозможной аппаратуры. Кнопки, лампочки, провода, кардиомонитор и аппарат искусственной вентиляции легких. Все эти приборы издавали свой уникальный звук, который сливаясь превращался в сплошное жужжание, которое меня и разбудило.

— Почему ты меня не разбудил? — я медленно перевела взгляд на Егора.

— Ты так сла… крепко спала, — он старался не смотреть мне в глаза. — Не хотелось тебя будить. Да и пациент, как видишь, не капризный.

Я снова посмотрела на мужчину на больничной койке.

— Что с ним? Кома?

— Думаю, да.

— Тогда зачем мы здесь? Как мы можем помочь?

— Древо не знает, что такое современная медицина. — Егор устало посмотрел в темное окно. — Поэтому нам остается только ждать…

Сердце заныло от грусти и беспомощности; на глаза навернулись слезы. Егор с сочувствием посмотрел на меня:

— Не стоит плакать. Это естесственный ход вещей.

— Тогда к чему вообще этот Дар? Может не стоит тогда вообще напрягаться? Кого-то спасать? А просто довериться судьбе? — в моем голосе появились злые нотки.

Егор удивленно поднял брови, потом спокойно произнес:

— Я кое-что узнал о твоем отце.

Я тут же встрепенулась и приготовилась внимательно слушать. Егор продолжил:

— Скажем так, в мире Хранителей его не жалуют.

Он смотрел на мою реакцию.

— Что ты имеешь ввиду? — я впервые слышала что-то о моем отце от чужого человека.

— Он один из немногих, кто пошел против системы. Твой отец считает, что Святая Сотня возомнила себя самим Господом Богом и решает продлить жизнь тем, кому суждено умереть…

Я резко вздохнула. Сердце запульсировало прямо в висках.

— Откуда ты все это знаешь?

— Это слухи, которые мне передала моя мама. Она работает в архиве Сомнологического Центра и через ее руки проходят многие документы. Но это всего лишь слухи. Выгодные всей верхушке. Интересно то, что восемнадцать лет назад, твой отец был главным обвиняемым в Судебном разбирательстве. Позже все судебные документы уничтожили, но мама видела некоторые отрывки…

— Какие?..

— Обвиняемой стороной была сама Елена Соколовская! — он торжественно сверкнул глазами, будто доказал сейчас теорему Ферма.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Наткнувшись на мой недоуменный взгляд, он вздохнул:

— Я все время забываю, что ты ничего не знаешь. Елена Соколовская нынешняя глава Сомнологического центра, ну и дочь бывшего главы Центра — Владимира Андреевича Соколовского.