Боже, спаси Америку! Наблюдая за американцами - Стефан Кларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
8
Когда рано утром следующего дня мы ехали по городу в такси, у меня была возможность понаблюдать за местными водителями, с которыми вскоре мне предстояло делить дорожное полотно. Наверное, из-за того, что дороги в стране были длинными и прямыми, у автолюбителей выработалось стойкое отвращение к монотонной езде в пределах своей полосы, и они постоянно перестраивались. Что это, правый крайний ряд движется быстрее на полмили в час? Ладно, как только увижу двухдюймовую дырку, сразу метнусь туда, и пусть я оглохну от рева клаксонов. Казалось, именно такой логикой руководствовались здешние лихачи. Я рассудил, что на американских дорогах «мини» будет как нельзя кстати. Короткая, юркая машинка, уж она точно пролезет без очереди.
Мне уже не терпелось вцепиться в ее руль.
Механик Дуайт был на месте, как мы и договаривались, и зачищал ослепительно-алые дверцы «мини». Машинка стояла посреди мастерской, припадая к земле, словно готовясь к прыжку на волю.
– Красивая, правда? – сказал Дуайт.
– Вау, действительно очень красивая, – согласилась Алекса.
– О, черт! – выругался я.
– В чем проблема? Вы же не хотели автомобиль с откидным верхом в такую-то погоду? – Дуайт явно приглашал нас посмеяться вместе с ним, но смех вышел какой-то нервный, и тому была причина.
– А что это за флаг? – Я даже подошел и прикоснулся к нему, в надежде на то, что это всего лишь пленка. Ну конечно, механик сейчас сдерет ее и объяснит, что пошутил. Но нет, это была отлично выполненная работа – полосатый стяг занимал всю поверхность крыши. Беда в том, что полоски были не те. Дуайт нарисовал американский флаг, но с крохотным Юнион-Джеком[36] в верхнем левом углу вместо звезд.
– Юнион-флаг, как они и просили, – сказал Дуайт.
– Это Юнион-флаг?
– Да, я бы даже сказал, Гранд-Юнион-флаг. Что-то вроде объединенного флага США и Англии, здорово, да?
– Но передо мной не стоит задача представлять объединенные силы. Я здесь представитель Британии. Ты мог с таким же успехом разместить в другом углу французский триколор да еще усыпать все вокруг китайскими звездами.
– Послушай, старик, я всего лишь сделал то, о чем меня просили. – Дуайт нырнул в свой кабинет – застекленную каморку в дальнем углу мастерской – и вернулся с листком бумаги, который уже исчертили граффити из телефонных номеров и артикулов краски, но я все равно смог убедиться в том, что парень прав. Серена прислала ему электронное письмо с просьбой нарисовать на крыше автомобиля Юнион-флаг вместо Юнион-Джек. И это меня тестировали на знание Британии?
– Да какая разница, – сказала Алекса. – Кстати, это хороший символ. Маленький англичанин в уголке Соединенных Штатов.
– Да, верно, – согласился Дуайт с чрезмерным энтузиазмом лодыря, которому совсем не хочется переделывать работу.
– Прошу прощения, мне нужно кое на кого наорать. – Я уже набирал телефон Серены.
– Здравствуйте, мистер Уэст из «Туристических ресурсов» Британии, Серена на проводе, чем могу помочь?
– О, черт!
– Прошу прощения?
– На самом деле я хочу знать, какого черта вы попросили нарисовать неправильный флаг на крыше «мини»?
– Неправильный флаг?
– Да. Почему вы просто не прислали картинку с флагом, который нам нужен?
– Он сказал, что найдет в Интернете.
– Он и нашел в Интернете. Но нашел тот флаг, который вы попросили его найти.
– Так, значит, он нашел правильный флаг?
– Да, но он оказался неправильным.
– Прошу прощения?
– Вы просили его найти Юнион-флаг, в то время как нам нужен Юнион-Джек.
– О боже!
– Мне придется оставить «мини» в Нью-Йорке и своим ходом добираться до Бостона, понятно?
– Понятно, – сказала она, судя по голосу, озадаченная новым поворотом событий.
– Послушай, Серена, ты, наверное, имеешь дело с Джеком Тайлером?
– Да.
– И насколько я знаю, он не всегда доступен? Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?
– Ну…
– Может, ты все-таки свяжешься с Люси Марш?
– С кем?
– С Люси Марш. Ты не знаешь, кто это?
– Нет.
– Да что же это за идиотизм? Насколько велико ваше новое здание? – Впрочем, я нарушал первое правило самоутверждения, отклоняясь от сути проблемы. – Короче, это грандиозный провал. А я не могу допускать подобных ляпов, иначе в итоге окажусь в таком дерьме, что вам и не снилось.
– В чем, в чем?
– Это по-французски. Вы разве в школе не учили французские ругательства?
– Нет, мы вообще не учили французский.
– Что? Я думал, его учат во всех школах. Знаешь, французов нельзя игнорировать. Я однажды попробовал, вот и оказался в этом дерьме.
– В этом… в чем?
– Все, отбой.
Бостон
Все силы на алтарь победы
1
Иногда мне кажется, что мы, европейцы, свысока оцениваем американский взгляд на историю. Впрочем, не мы в этом виноваты. Нас оболванивают телешоу, где король Артур предстает в образе ковбоя, и военные фильмы, из которых можно понять, что Битву за Англию[37] выиграла компания американских военных летчиков, за полдня разгромившая люфтваффе.
В глубине души мы уверены, что американцы понятия не имеют о том, что происходило до 1945 года, а британскую историю представляют себе примерно так.
Стоунхендж – 1776: эпоха замков, рыцарей и прочей ерунды.
1776–1945: ослабленная потерей своих американских колоний, Британия постепенно утрачивает свою мощь, пока не становится настолько беспомощной, что едва не проигрывает войну вегетарианцу с глупыми усиками.
1945 – наши дни: спасенная от краха Соединенными Штатами, Британия становится верным союзником, столь же необходимым для поддержания мирового баланса сил, как, скажем, Бермуды.
А вот какой Америка видит Францию, в чем уверены большинство французов, и прежде всего политики.
Юрский период – 1940: регион планеты, предназначенный исключительно для производства вина, сыра, проституток и ароматов для тела.
1940 – наши дни: вроде бы друг, но на самом деле такой же надежный, как приглашенный на свадьбу гость, который спит с невестой.
Впрочем, многие американцы здорово секут в истории. Они точно знают, что происходило в Америке в каждый конкретный день в период между 1775 и 1790 годами. И это в какой-то степени объясняет, что приключилось со мной, когда я попытался организовать тематическое мероприятие в одном из наиболее исторически продвинутых городов этой страны.
2
– О! – Алекса откликнулась типично французским возгласом возмущения, как если бы к ее столику в ресторане приблизился незнакомец и покусился на ее ломтик фуа-гра.
Я огляделся по сторонам в поисках источника такой ярости. Мы только что прибыли на Пенсильванский вокзал, держа в руках неприлично дорогие билеты на поезд до Бостона.
– Поезд, – фыркнула Алекса. – Это же TGV[38]! Еще говорят, что это новейший американский высокоскоростной поезд, а на самом-то деле он французский.
Она была права. Голубовато-серебристый локомотив, похожий на высокомерную змею, вполне мог сойти за экспресс Париж – Марсель.
– Вот еще один пример глобализации по-французски, – заметил я.
– Только потому, что им нужна наша технология. Что лучше? Глобализация скоростными поездами или фастфудом? Да Франция фактически оказывает Америке помощь! – Алекса уже забыла недавнюю ярость и выглядела невыносимо самодовольной.
Внутри поезд был адаптирован к американским вкусам. «Амтрак»[39] явно вознамерился убедить нас в том, будто мы вот-вот оторвемся от земли. В вагонах имелись навесные багажные полки, сиденья с регулируемым наклоном спинки, а ноги можно было вытянуть, как в салоне бизнес-класса. Брошюрка, втиснутая в кармашек моего сиденья, разъясняла, что максимальная скорость движения составит около 165 миль в час.
Впрочем, стоило поезду отойти от перрона, как иллюзия полета растаяла – в скорости мы не уступали даже гигантскому слону Джамбо. Поначалу меня это не раздражало. Пересекая Ист-Ривер, можно было наблюдать классический открыточный пейзаж с манхэттенскими небоскребами, пронзающими пелену облаков. К тому же состав двигался почти бесшумно. Правда, минут через десять он и вовсе затих, потому что остановился.
Мы зависли над станцией пожарной техники. По вагону прокатилась волна беспокойства. Не сговариваясь, мы с Алексой посмотрели на часы. Встреча с моим бостонским агентом была назначена на два пополудни. Поезд должен был прибыть в город в половине второго. Еще немного – и впору было посылать сигнал SOS.
Словно угадав наше настроение, из динамиков зазвучал вежливый голос, информируя пассажиров о том, что в электроснабжении локомотива произошел сбой и машинисту нужно перенастроить систему. Ничего угрожающего в этом заявлении не было, как если бы речь шла о перезагрузке компьютера. Но мужчину, который сидел по соседству с нами, это явно не убедило. Он скорбно застонал, словно говоря: «Не верьте». На вид ему было около шестидесяти, кучерявые седые волосы, зачесанные над высоким лбом, изрезанным глубокими морщинами. Судя по выражению его лица, он и родился глубоко несчастным человеком. А брыли ему явно пересадили от собаки-ищейки.