Убить меня - Иоанна Хмелевская

– Нет, – ответил инспектор. И пояснил: – Но она может оказаться важным свидетелем. Мне хотелось бы понять, в какой степени ей можно доверять и насколько эта женщина посвящена в жизнь хозяйки. А от кого это можно узнать, как не от вас – лучшей подруги пропавшей?

Миссис Паркер подумала-подумала и снисходительно согласилась – действительно, от кого же еще? Она жестом пригласила инспектора сесть и сама наконец села. Все это время матрона метровыми шагами в волнении расхаживала по гостиной, а инспектор вежливо стоял. Теперь он со вздохом облегчения опустился на стул.

Итак, почему миссис Паркер, едва приехав, сразу же вызвала полицию?

Ну, во-первых, потому, что не в привычках Нелтье ван Эйк менять свои планы, не предупредив. А во-вторых, как сказала служанка, хозяйка отсутствовала уже больше недели. И машины тоже нет. Уехала и попала в автокатастрофу? И что, потеряла память или до сих пор не пришла в себя? Так у нее же есть документы. Нелтье всегда брала с собой документы. Нет, наверняка что-то произошло, и она, миссис Паркер, требует от полиции решительных действий!

– А кто она такая, Нелтье ван Эйк? Чем занималась?

Крайне холодно и официально миссис Паркер сообщила, что Нелтье занималась юридической стороной всевозможных банковских финансовых операций. Она сама в этом не разбирается, но знает, что ее подруга была специалистом высокого класса и сфера ее деятельности была весьма широкой. А если коротко – в ее обязанности входило следить за соблюдением законности.

– А ее семья? Муж, дети?

– Муж уже лет десять как скончался. Обожал, бедняга, экстремальные ситуации, морозные вихри на полюсах, тайфуны в океанах. Дикие чащобы, где не ступала нога человека, и безводные пустыни, а также высочайшие горы. Погиб во время одной из своих безумных экспедиций. Детей у них не было. Родители у обоих умерли. У мужа был старший брат, но где он и что с ним, понятия не имею. Есть еще у Нелтье тетка, в Калифорнии живет, но совершенно помешалась на религии и разговаривать с ней по-человечески невозможно. Лет пять назад я сама попыталась, ничего не получилось. Однако какое это имеет отношение к исчезновению Нелтье и зачем полиции ее родичи?

Для инспектора наступил очень нелегкий момент. Надо что-то сказать этой даме, причем и всей правды не выложить, и не соврать. И он, запинаясь, попытался.

Ему очень неприятно, но, по-видимому, миссис Паркер права в своих предположениях. Причем неизвестно, что случилось: несчастный случай или умышленное убийство. Бедная женщина мертва, и кому-то из близких надо ее опознать. К сожалению, по лицу не получится. Может, у покойной были какие-то особые приметы?

Миссис Паркер долго молчала, пытаясь совладать с чувствами и успокоиться.

Нет, особых примет у бедняги не было. Но ее руки и ногти она с легкостью опознает. Со школьных лет они делали друг дружке маникюр.

Миссис Паркер пригласили съездить в город Зволле, где находился труп ее подруги. Миссис Паркер согласилась.

Расставшись с одной свидетельницей, инспектор со всех ног бросился ко второй – служанке, адрес которой полиция давно нашла в деловых бумагах ее хозяйки. Служанка держалась не так официально, как подруга пропавшей, хотя тоже разговаривала достаточно сдержанно.

Она очень довольна своей работой, недаром пятнадцать лет на одном месте. Детей нет, животных тоже, большие приемы устраиваются редко, а хозяйка справедливая и не жадная, хоть и соблюдает дистанцию. Да, апартаменты приличные, но она справляется. О, что касается родственников, то тут хозяйке не везет. Когда она только заступила на работу, были неприятности с братом, господином ван Беверваарде. И девичья фамилия хозяйки такая же. Нет, она точно не знает, какие неприятности – то ли наркотики, то ли пьянство, то ли он вообще был психический. Не ее это дело. Занимался всем этим их семейный адвокат. А потом этот брат вообще исчез с горизонта. Что же касается мужа, то они с ним развелись перед его последним путешествием, да и то сказать, намучилась она с ним, уж такой бабник был… Нет, у хозяйки постоянного ухажера не водилось, иногда случался какой, но ничего серьезного. Разве у господина инспектора такого не бывало?

– Во-первых, у меня есть жена, – ответил инспектор, – а во-вторых, нет времени.

– Ну, время для этого у нее всегда найдется! – вырвалось у служанки. – Да только не всегда от нее зависит…

И тут же прикусила язычок.

Инспектор сделал вид, будто ничего не заметил, и перешел к вопросу опознания трупа. Служанка к просьбе полиции отнеслась спокойно, даже заинтересовалась.

– Я бы хозяйку по спине опознала, – неожиданно заявила она. – Есть у нее на спине… но не знаю, как вам сказать, вы все-таки мужчина, хотя и по служебной надобности.

Инспектор успокоил женщину:

– Расскажете нашему врачу. С глазу на глаз. До опознания. Такой порядок, понимаете ли…

И в результате инспектор Рейкееваген вернулся в Зволле раньше, чем Марсель Ляпуэн в Париж.

Процедура опознания тела прошла без сучка и задоринки. Обе женщины сумели держать себя в руках и вели себя спокойно, за что полиция была им очень благодарна. Янтье Паркер описала патологоанатому руки и ногти подруги с их характерными черточками, а служанка выдала интимную тайну хозяйки – наличие небольшого жировика в самом центре спины, хозяйка все собиралась его удалить, да так и не собралась. Итак, одно великое дело инспектор Юи Рейкееваген сделал – идентифицировал наконец свою покойницу.

Несколько дней я провела, разбирая накопившиеся за время моего отсутствия бумаги. Правда, полностью сосредоточиться на этой нужной, пусть и не очень приятной, работе мне не удалось. Проблема состояла в семенах, которыми меня оделила Алиция. Семена ужасно меня тревожили – они были то ли недозрелые, то ли перезрелые, то ли вовсе сопрели. Вот я и изучала их постоянно, вертела, нюхала, терла, сверлила взглядом. И в конце концов решила – наплевать, не приживутся так не приживутся. Не впервой же. Главное – посадить их в нужном месте, которое еще свободно. А то ведь миллион раз… ладно, не миллион, а раз пятнадцать втыкала семена в черную землю, куда до этого успела уже что-то посадить. Вот и росла бедная флора друг на дружке. Впрочем, не одной мне случалось так опростоволоситься. Алиция много лет страдала от своей забывчивости, пока не нашла способ борьбы с беспамятством. Взяла за правило помечать высаженные в землю семена разноцветными фломастерами – втыкала в землю фломастер определенного цвета. Метод оправдал себя, подруга и со мной поделилась секретом. Да вот беда, один из ее бесчисленных гостей как-то вернулся с прогулки по саду с пучком фломастеров в руке.

– Глянь, Алиция, сколько фломастеров я нашел в твоем саду! – радостно вскричал он, протягивая их хозяйке.

Насколько мне известно, Алиция не убила его и даже от дома не отказала. А я бы убила. Да, всегда говорила – Алиция более выдержанная. У меня столько фломастеров не найдется, зато накопилась пропасть спиц, ведь я всю жизнь вяжу. И среди них полным-полно пластиковых, разноцветных.

Позабыв про свои деловые бумаги и собрав целый пук пластиковых разноцветных палок, я вышла в сад и торжественно повтыкала их в землю. А затем с чувством выполненного долга вернулась за письменный стол. Но не тут-то было! Зазвонил телефон. Я сняла трубку. Какая-то Гонсовская. Я не сразу поняла, что это за особа такая. Но потом вспомнила – мать польской горничной миссис Томпкинс, я же с этой Гонсовской недавно беседовала.

– Извините, пожалуйста, это пани звонила нам насчет Ядвиги? Вы еще разыскивали ее и оставили номер своего телефона. Вот я и осмелилась позвонить…

Я не стала отпираться:

– Да, я. А что случилось?

– Знаете, мы, пожалуй, вернемся домой, все равно никакого отдыха. Странная история, мы с мужем места себе не находим от беспокойства. Ядя сегодня утром звонила и как-то так говорила, проше пани… Она не знает, что делать. Так я подумала… если пани что знает, может, посоветуете?

И я опять не стала темнить и призналась со вздохом:

– Я думала, что знаю, но получается – ошибалась. А дочка ваша откуда звонила?

– Да из дома, то есть из того дома, где она работает, английского. Она уже вернулась от Юстины, подружки своей, и, говорит, не станет больше ни от кого скрываться, все равно это ни к чему, у нее уже и полицейский побывал, допрос ей устроил, хотя вроде бы и симпатичный. Так она сказала.

– Так в чем проблема?

Пани Гонсовская, вроде как немного поколебавшись, проговорила:

– Ну, раз уж я в нервах проболталась, так и быть, скажу. Тут все дело в пани Эве, хозяйке. Ядвига не знает, что о ней говорить. Ведь хозяин, мистер Томпкинс, возвращается на днях, перед ним Ядя может притворяться, что по-английски не понимает, а от полиции как выкрутишься? Еще неприятности будут. А по-английски Ядя немного знает, объясниться сумеет, это она притворяется, что совсем ни бум-бум. Хозяйка ей призналась, что укатила с хахалем, пока муж в отъезде. Сначала поехала к нему, а потом они вдвоем куда-то к морю собирались. И что ей делать? Яде, значит?