Четверть мили - Девни Перри

чтобы он понял немного больше, чем основы, прежде чем мы познакомимся с Арией, хотя бы для того, чтобы он не чувствовал себя обделенным вниманием.

— А как насчет школы? — спросил он.

— Почему тебя это волнует?

— Потому что это единственная часть твоей жизни, о которой я знаю не все. Побалуй меня.

Нет.

Оно было прямо там. Одно простое слово. Мне не составляло труда говорить «нет» Истону. Или их маме Лидди. Или Джей Эру. Или Джейку. Единственным человеком, которому мне сложно было говорить «нет», была Кэрол.

И Кэш.

Он унаследовал ее упорство. В сочетании с этой сексуальной улыбкой он был моей главной слабостью.

Я уступила.

— Ты уже знаешь о школе, — сказала я. — Я бросила учебу и получила аттестат о среднем образовании через год после того, как переехала на ранчо.

— Верно. Мама помогала тебе с учебой.

— Каждый день за обедом. — Лидди приходила в лодж, и я делала перерыв в уборке или стирке. Мы сидели на кухне, ели сэндвичи, и она помогала мне объяснить все концепции, с которыми я сталкивалась. Не то чтобы их было много. Получить аттестат о среднем образовании было проще простого.

— Однажды она сказала мне, что тебе не нужна ее помощь, — сказал Кэш.

— Не нужна. Но мне очень нравилось обедать с ней каждый день.

Лидди была матерью, которая показала мне, какой ужасной была моя собственная жизнь. Может быть, когда я перееду от Кэша, она поможет мне украсить дом. Научит меня ухаживать за садом. Лидди поймет, что мне нужно немного пространства, верно?

— Ей тоже нравилось обедать с тобой. Мама всегда говорила, что влюбилась в тебя, когда помогала с аттестатом о среднем образовании.

— Я тоже, — прошептала я. — Я многим обязана ей. Кэрол тоже. Всем вам.

— Ты нам ничего не должна, Кэт. Ты — семья.

Семья. Сестра. В последнее время мне становилось все труднее и труднее не испытывать горечи. Быть частью семьи Грир, даже неофициально, было мечтой. Для женщины, у которой не было семьи, принадлежать к ней было всем, чего я когда-либо хотела. Так почему же я не могла преодолеть свою эгоистичную влюбленность, забыть об этом влечении и просто быть семьей?

Я подняла глаза, и мое сердце — мое садистское сердце — екнуло. Вот почему.

Лицо Кэша было в тени от тусклого света. Его волосы были в беспорядке из-за того, что он весь день был в бейсболке. Он снял ее, когда мы сели за стол, потому что не стал бы надевать ее за обеденным столом. Это подчеркивало его сверкающий взгляд. Это подчеркивало его бородатый подбородок и мягкую линию нижней губы. Он был загадочным, сексуальным и невероятно аппетитным.

Да пошло ты, сердце.

Я не люблю Кэша.

С этого момента и до конца этой поездки я постоянно буду повторять себе:

Я не люблю Кэша.

— Где ты работала? Когда жила на свалке? — спросил он.

Мне правда не хотелось опять ворошить прошлое, но другого выхода не было. Я не могла сидеть здесь напротив Кэша, наблюдая за его непритязательным видом, и притворяться, что меня не возбуждает его вид.

Разговор был меньшим из двух зол.

— Я работала на автомойке. Карсон тоже там работал. Владелец был немного придурковат, но он платил наличными и не задавал вопросов.

Когда я заполняла заявление, в графе «домашний адрес» я указала адрес свалки. Джемму в качестве моего опекуна, а Лондин написала мне личную рекомендацию. И везде указала поддельные номера телефонов. Если владелец и знал об этом, ему было все равно. Он сразу же нанял меня.

— Так вы и познакомились с Карсоном? На автомойке?

— Ну, вроде того. — Вот почему я не хотела открывать эту коробку. Один вопрос приводил к другому, потом еще к одному, а я бы не стала врать Кэшу.

— Вроде того?

Я вздохнула.

— Да, я познакомилась с Карсоном на автомойке, но не как с коллегой. Я стояла на тротуаре и просила милостыню. — Признаваться в этом спустя годы было так же жалко, как и тогда.

Беззаботное выражение лица Кэша исчезло, когда между его бровями образовалась складка.

— Что?

Я пожала плечами.

— Я была на мели.

— Кэт…

— Не волнуйся. Это был просто эксперимент. Это был первый и последний раз, — сказала я, обрывая его прежде, чем он успел задать вопросы. Возможно, если бы я направила этот разговор в нужное русло, мы смогли бы избежать всего, что могло бы привести к разговору о временах до свалки.

Даже Кэрол и Лидди не знали всей этой истории.

— Ты написал своему отцу? Будет ли он проверять наш дом и польет ли мои цветы, пока нас не будет? — спросила я.

— Хорошая попытка, милая. — Кэш покачал головой.

Милая. Как будто ему было недостаточно «Кэт». Зачем он дал мне еще и ласкательное прозвище? Оно было таким милым и нежным и… бесполым. Как будто я была восьмилетней девочкой.

— Больше нечего объяснять. У меня не было ни гроша за душой, а мне очень нужны были деньги, чтобы купить новую пару обуви.

— Зачем тебе понадобилась новая пара обуви?

— А это имеет значение?

— Кэт.

— Кэш.

Его пристальный взгляд впился в меня, и этот взгляд в сочетании с упрямо сжатой челюстью не допускал возражений. Выражение его лица передразнивало более пристальный взгляд Истона.

— Зачем тебе понадобилась новая пара обуви?

— Потому что у меня были только шлепанцы, — выпалила я. — А мне оставалось всего несколько дней до шестнадцатилетия, и тогда я могла бы устроиться на настоящую работу. Я уже разговаривала с менеджером заведения быстрого питания, но она сказала, что для работы мне нужна обувь с закрытым носком.

Мне всегда казалось ироничным, что я не могла найти работу, чтобы заработать денег на покупку обуви, не имея самой обуви. О том, чтобы попросить денег у мамы, не могло быть и речи, поскольку мне повезло, что у меня были шлепанцы.

— Я сидела на углу улицы с картонной табличкой и зеленым пластиковым стаканчиком, который прихватила из дома. Заработала семь долларов и десять центов.

Кэш сидел совершенно неподвижно. Даже грудь у него застыла, как будто он забыл, как дышать. Но его глаза сказали все, что он не собирался озвучивать.

— Пожалуйста, не смотри на меня так. — Я так усердно работала, чтобы проявить себя. Быть сильной, способной женщиной, управляющей отмеченным наградами курортом в Монтане.

Кэш прочистил горло.

— Мне жаль.

— Ты не можешь жалеть эту девушку, потому что она — это я. И без нее я бы сейчас не сидела напротив тебя.

— Мне