Четверть мили - Девни Перри

завязывала в конский хвост, но этим утром они мягкими волнами ниспадали ей на плечи. Она забыла надеть солнцезащитные очки, и солнце осветило ее голубые глаза, превратив их в драгоценные сапфиры.

— Иди прими душ, — сказала она. — От тебя воняет.

— Ты будешь здесь, когда я выйду?

— Зависит от обстоятельств. Ты должен прямо сейчас согласиться не трогать радио.

Она терпеть не могла музыку, когда мы были за рулем. Из-за того, что хотела слышать стук колес по дороге и наслаждаться тишиной. Меня это никогда не беспокоило, потому что, когда мы ездили в Миссулу или объезжали ранчо, мы разговаривали. Мне не нужно было радио, когда она была рядом, чтобы составить мне компанию.

Я ухмыльнулся.

— Даже не думал об этом.

— Вот. — Я протянул Кэт футляр для солнцезащитных очков, который прихватил по пути из дома.

Держа одну руку на руле, она открыла его другой, обнажив пару зеркальных «Оуклис».

— А это в честь чего?

— Просто потому, что. — В последний раз, когда я был в Миссуле, я зашел в торговый центр, чтобы купить себе новые очки. Я купил их и для Кэт, думая, что они ей понравятся. Женщина постоянно теряла свои солнцезащитные очки.

Она провела пальцем по оправе, долго смотрела на них, прежде чем повернуться ко мне с улыбкой, которая не коснулась ее глаз. Она выглядела почти грустной, когда сказала:

— Спасибо.

— Не за что. — Я подмигнул, надеясь подбодрить ее. — Может, поспорим, будут ли они у тебя, когда мы вернемся домой?

Кэт закатила глаза и надела их.

После двухминутного душа я собрал в сумку свою одежду и зубную щетку для поездки. Верная своему слову, Кэт ждала меня в машине, ее пальцы порхали по экрану телефона, вероятно, набирая несколько электронных писем и отправляя их в последнюю минуту.

Я опустил стекло, позволяя воздуху сушить мои влажные волосы, пока Кэт выезжала на шоссе.

— И как все пройдет?

Она пожала плечами, разгоняясь до семидесяти.

— Я не знаю. Думаю, когда мы доберемся до следующего места, где нам захочется подбросить монетку, мы ее подбросим.

— Но в конечном итоге нам нужно оказаться в Орегоне.

— Да. Мы едем на «Кадиллаке» в Херон Бич. К Арии.

Ария. Откуда я знаю это имя? Я прокручивал его снова и снова, пытаясь вспомнить, и тут до меня дошло.

— Она была одной из тех, кто жил с тобой и Джеммой на свалке, верно?

Кэт кивнула.

— Да.

— Вас было шестеро?

— Ария и Клара, близнецы. Карсон, единственный мальчик, который там жил. Ну и, Лондин и Джемма, которые приехали сюда со мной.

Я учился в колледже, когда Кэт и ее подруги приехали сюда, но познакомился с ними, когда приехал домой на весенние каникулы. Бабушка представила их мне как своих девочек. Она также предупредила меня, чтобы я держался подальше от ее девочек, если хочу сохранить дыхание.

Кэрол Грир не бросалась пустыми угрозами, поэтому я держался подальше, и после окончания колледжа, когда я вернулся на ранчо работать, Кэтрин осталась единственной девочкой, оставшейся на ранчо. К тому моменту бабушка и мама практически удочерили ее. Она была дочерью, о которой они обе всегда мечтали.

Все мои планы о том, чтобы приударить за ней, пригласить на свидание, вылетели в трубу. А я определенно хотел пригласить ее на свидание.

Но это было к лучшему. Отношения на ранчо привели бы только к катастрофе. Мы достаточно насмотрелись на это с сотрудниками. Случались романы, и неизбежно одна или обе вовлеченные стороны увольнялись.

Поначалу я был недоволен своей семьей за то, что она диктовала мне тип отношений с Кэт, ограничивая мои возможности. С годами я стал благодарен ей. Мы были слишком хорошими друзьями, чтобы рисковать потерять все это. Моя семья была права, отговаривая меня от ухаживаний за ней.

Посмотрите, как быстро все пошло наперекосяк с Дэни. Или с женщинами, которые были до нее. Я не был хорошим парнем. Но другом был хорошим.

И, возможно, в отсутствие других членов семьи Кэт наконец-то расскажет о своем прошлом. Мы говорили обо всем, что касалось ранчо. Единственной темой, от которой Кэт всегда уклонялась, было ее прошлое.

Много лет назад она рассказала бабушке о своем детстве, о том, что сбежала из дома, чтобы из всех гребаных мест жить на свалке. От этой мысли у меня мурашки побежали по коже. Моя Кэт, крошечная, красивая, любящая Кэт, живет среди мусора.

Она никогда не доверяла мне эту историю, я слышал ее только из вторых рук.

Бабушка и мама специально предупреждали меня, чтобы я не настаивал, что это дело Кэт, и чтобы я не совал нос не в свое дело. Так что я не вмешивался в это много лет. У нас было много других тем для разговора, работа и то, что происходило с моей семьей или гостями на курорте.

Но Кэт стала более открытой с тех пор, как Джемма вернулась, и это разожгло мое любопытство. Кэт не была откровенна с подробностями о жизни, которой жила до Монтаны, но и не уходила от темы, как раньше. Должно быть, она с детства убегала, как лошадь от гремучей змеи.

Может быть, в этой поездке она почувствует себя в безопасности, выпустив на волю некоторых демонов.

И может быть, я, наконец, открою свой секрет.

— А какая Ария? — спросил я.

— Не знаю. Я не разговаривала с ней с того дня, как мы уехали со свалки.

— Ты уверена, что она в Орегоне?

— По словам детектива Джеммы, она работает в тамошнем отеле. — Кэт передвинулась, чтобы достать из кармана записку. — «Галлауэй»

— И зачем именно мы идем к Арии?

— Затем, что в конце концов, эта машина должна добраться до Карсона в Калифорнии.

— Тогда давай поедем в Калифорнию.

— Нет.

Я уставился на ее профиль, ожидая объяснений.

— Просто, нет?

— Нет, я хотела бы найти Арию.

— Хорошо. — За ее рассуждениями стояло нечто большее, чем просто воссоединение со старой подругой, но я достаточно хорошо знал интонации Кэт, чтобы распознать, когда дверь вот-вот захлопнется у меня перед носом. Пора попробовать пробраться через окно. — Это была машина Лондин, верно?

— Да. Она жила в ней с Карсоном. Он был первым, кто поселился у Лу, и в некотором роде сделал ее нашим домом.

— Подожди. Кто такой Лу?

— Владелец свалки. Я рассказывала тебе о нем, помнишь?

Нет, не рассказывала. Может, она и рассказала бабушке, но не мне.

— Что-то не припоминаю.

— Лу Майли. Это был сварливый старый отшельник, который жил там. Однажды Лу вышел из