Kizumonogatari - Исин Нисио

Вампиры.

И мой сегодняшний соперник – тоже вампир.

Обычным людям вроде Ханекавы тут делать нечего.

Неважно, что она прекрасная ученица и староста класса.

Ханекава всего лишь человек.

– Эй, подожди. Арараги-кун, ты идешь слишком быстро. Мы случайно встретились, так давай постоим и поговорим.

Я повернулся к ней спиной и пошел дальше, но Ханекава снова последовала за мной.

Совсем как в прошлый раз.

– Поговорим… о чем?

– Ну… Арараги-кун, как ты сегодня занимался?

– …

До этого на подобные темы ни с кем разговаривать не приходилось.

Неважно.

Вообще-то я и не собирался заниматься во время каникул.

Тем более, после того, как я стал вампиром, день и ночь поменялись местами, и сегодня для меня только началось.

– Неплохо порешал математику.

– Математика, ого.

Поступив в старшую школу и став там одним из худших студентов, я проваливал практически все дисциплины за исключением математики.

Благодаря моим оценкам по этому предмету, я смог поступить в частную школу.

Всеобщее заблуждение о том, что человек, разбирающийся в математике, весьма умен, бытует даже среди учителей.

Однако, несмотря на все это, я и близко не достигал уровня Ханекавы.

Ведь, если слухи не врут, у этой девушки не было никаких затруднений с операциями над числами от 99 до 500.

500.

Это означало, что ей даже не нужно раздумывать о 465+321, она уже знала ответ.

Разумеется, люди, которые умеют пользоваться счетами, еще более непостижимы, но, в конце концов, неважно, насколько сложна задача. Математика – это всего лишь сложение и вычитание.

И если ты не тратишь свое время на эти операции, то решение задачи требует намного меньше времени.

Если я решал математические примеры, не особо запоминая, как это делается, то Ханекава могла запомнить даже их.

Да она круче вампира.

– А я сегодня занималась только испанским.

– Испанский?… Ого!

Похоже, моя реакция сильно удивила ее.

Раз она удивилась, значит, она поверила моим словам.

Я даже и не надеялся.

– А я вот совсем его не знаю.

– Это плохо.

– Все, что я знаю – лишь некоторые простые фразы.

– …

Простые фразы…

– Spasibo!

Я произнес первое, что пришло на ум.

– Spasibo – это русский!

Ханекава сделала мне замечание.

– Кроме того, слово spasibo не выражает удивление.

Еще один выговор.

Да уж, Ханекава. Ты настолько удивительна, что знаешь даже русский.

– Перед тем, как говорить что-либо, тебе нужно знать, что эти слова означают.

– М-да, ты действительно знаешь все на свете.

– Я знаю только то, что знаю.

– Ну да…

Она так естественно говорит об этом.

Она действительно староста из старост.

…Хотя, если подумать, мы находились между вторым и третьим годом обучения, поэтому Ханекава формально не является старостой… ну да неважно.

Я все равно воспринимал ее как старосту.

– В общем, ученье – свет, люди учатся всю свою жизнь.

– Ох, неплохая фраза, Арараги-кун.

– Вот почему нам необходимо направить все свои мысли на пользу обществу.

– Да.

Ханекава действительно верит всему, что я говорю.

– Я тут раздумывала, что же нужно сделать, чтобы избавиться от хулиганов.

– …

Откуда мне знать.

Тема стала слишком сложной для простой болтовни.

– Нельзя отворачиваться от проблемы, считая, что ее нет совсем. Разве не говорят, что тяжелая дорога начинается с одного шага?

– Нет, это тысяча миль начинается с одного шага.

Эх.

Тысяча миль – это очень тяжело.

Интересно она рассказывает.

Разве большинство людей смогут так выразиться?

– Во-первых, нужно разместить скрытые камеры в школе, это должно помочь.

Несмотря на то, что мы не предотвратим причину, мы предотвратим следствие.

– Хм. Это хорошее предложение, но как же неприкосновенность личной жизни? Раздевалки, к примеру?

– М-м-м.

Это самое важное.

Некоторые хулиганы обитают и там.

Говоря начистоту, такие места лучше всего подходят для этого.

– Прекрасно, я придумал. Возможность просмотра записей из женских раздевалок будет дана мне, как предложившему идею.

– Какое там «прекрасно»!

Ханекава-сенсей покачала головой.

Мое смущение достигло максимума.

– Вообще-то я имела в виду не только женские раздевалки.

– Э-э…

Запаниковавший я.

Спокойная Ханекава.

– Арараги-кун хотел бы посмотреть туда?

– Нет, подожди, записи из мужских раздевалок будешь проверять ты, просто забудь о том, что я только что сказал.

– Я не хочу на это смотреть.

На самом деле, все это совсем неважно.

Если я не попрощаюсь с Ханекавой, то опоздаю к Драматургу.

И, кроме того, я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

– Ханекава… разве тебе не пора домой? Мне уже нужно возвращаться.

– Э? Ну поскольку ты – это не я, то это тебе пора домой.

– Ты живешь где-то неподалеку?

– Конечно нет. Просто когда я гуляла, то почувствовала, что мне нужно прийти сюда.

– Тебе не следует гулять по ночам.

Я все же сказал это.

– Потому что можно встретить вампира.

Я произнес эти жестокие по отношению ко мне слова.

В любом случае, я не думал, что эти слова сделают мне больно.

Я не ожидал, что мои собственные слова ранят меня.

– Нет, вообще-то я надеюсь на это. Я думаю, что это всего лишь слухи, но надеюсь на эту встречу.

– Почему?… – неосторожно спросил я. – Почему ты хочешь встретиться с вампиром?

– Если честно, я даже не знаю, просто мне сейчас хочется чего-то необычного. Например, встретиться с вампиром и поговорить с ним.

– Да о чем ты говоришь?!

Внезапно я крикнул на нее.

О, нет.

– Э?… Что?

Ханекава заколебалась и, странно улыбнувшись, занервничала.

– Из… извини, – произнесла она. – Я сказала что-то не то?

– …

В этих словах не было ничего необычного.

Все было и так понятно.

Если честно, я был шокирован даже больше, чем Ханекава.

До этого я был готов принять текущее положение дел.

Позаботиться обо всем с ясной головой.

О том, что я стал вампиром.

О том, что мне придется собирать конечности Киссшот.

Что если я буду так действовать, смогу снова стать человеком.

Уже понял и принял.

Это должно быть именно так.

Я не сожалею о том, что спас умирающую Киссшот – даже в нынешнем положении.

Однако…

Слова Ханекавы вывели меня из себя.

И когда я кричал на малознакомых мне людей?…

Конечно же, моя самооценка упала до нуля.

Нет, именно из-за этого я сказал…

Вот почему я должен…

– Нет…

Я помотал головой.

Я загнал мои слова извинения обратно в горло.

– Это ты виновата.

– Что?

– Твоя привычка совать свой нос в чужие дела реально бесит.

Несмотря на что, что я не до конца понимал, зачем я это делаю, я бросил в лицо смущенно улыбающейся Ханекаве все жестокие слова, которые смог вспомнить.

Словно мучишь котенка.

Отвратительное чувство.

Однако я не мог просто промолчать.

– Я хочу побыть один, поэтому не ходи за мной.

– Ах, Арараги-кун, что ты такое говоришь? Разве сейчас тебе было неприятно со мной говорить?

– Не особо.

Я ответил ничего не выражающим голосом.

– Я просто делал вид, что мне весело.

– Да как…

– Мне нужны были твои деньги.

– Но моя семья совсем не богата.

О, нет.

Я сказал что-то не то.

Я немного поправил себя.

– Кто знает. Возможно, Ваша Безупречность заботится о бедном студенте, вроде меня, чтобы повысить свою самооценку. Ты можешь считать себя великолепной, но быть объектом симпатии ради этого довольно неприятно.

– …

С лица Ханекавы внезапно пропали все эмоции.

Нельзя поддаться.

Нельзя останавливаться.

Я достал из кармана свой телефон и показал его Ханекаве.

– Не трогай чужие телефоны без разрешения!

Держа его так, чтобы она видела, я удалил все ее данные.

– А теперь убирайся.

После моих слов Ханекава закрыла глаза.

Сейчас она расплачется.

Последний раз я доводил девушку до слез в начальной школе.

Так мне, по крайней мере, казалось.

Но она не заплакала, она открыла свои глаза и слабо улыбнулась.

Даже после этого ты все еще…

– Хорошо, – сказала она. – Извини за то, что тебе пришлось говорить такое из-за меня.

Ханекава повернулась ко мне спиной и ушла.

Извини?…

Эта девушка извинилась после всего услышанного?

После того, что я наговорил?

Если честно, мои слова ужасно испортили мне настроение. Так почему же ты все еще можешь улыбаться?

…Разве это не очевидно?…

Эта девушка отличается от меня.

Она на самом деле очень хороший человек.

Я прогнал Ханекаву не только потому, что торопился. Я просто не хотел втягивать обычного человека.

Однако, была еще одна причина – я хотел сделать ей больно. Удовлетворить внезапный гнев.