Тусовщица - Анна Дэвид

Билла Киркпатрика, — отвечает он. Потом делает паузу и продолжает: — И ненавижу его. — Что ж, ничего удивительного: Билл никогда не упускает возможности нахамить.

— Девушка, с которой я встречался, изменяла мне с ним, — продолжает Чэд, злобно глядя на Билла.

— Хреново, — отвечаю я. — Ну… — Я понимаю, что ответ довольно бессердечный, но, по правде сказать, мне нужно было немного отдохнуть от Чэда, и это откровение в этом поспособствовало. В этот момент, как нельзя кстати, какой-то парень в костюме-тройке — явно очередной агент — приветственно хлопает Чэда по плечу.

— Я только поздороваюсь с Биллом, — обращаюсь я к Чэду, когда тот заводит разговор с Тройкой. — Я буду там. — Чэд кивает, принимая от агента коктейль.

И я иду к Биллу, который смотрит мимо меня на Чэда.

— О господи. Только не говори мне, что ты здесь с Чэдом Миланом. — Билл любит разыгрывать из себя моего покровителя, но обычно это выражается в том, что он поливает грязью парней, с которыми я встречаюсь. — Он же самец.

Я не делаю попыток опровергнуть это утверждение, так что Билл соскальзывает с табуретки, чтобы уступить мне место у стойки, и кивает в сторону парня, который сидит к нам спиной.

— Я с другом, Риком. Сыграем в рюмочку? — Билл показывает на стопки, большая часть которых еще не выпита. Рик оборачивается, и тут у меня внутри что-то екает, и я понимаю, что этот Рик — не кто иной, как Рик Уилсон. Рик Уилсон, бывший ребенок-звезда, по которому я буквально сходила с ума в восьмом классе.

— Вы Рик Уилсон? — невольно вырывается у меня. Просто считается, что, общаясь со знаменитостями, нужно вести себя так, будто вы понятия не имеете, кто это, или уж если имеете, то вам совершенно безразлично то, чем они занимаются, но весьма интересно узнать, что это за люди. Если человек очень популярен, то это сделать очень легко. Но если же это кто-то гораздо менее известный, то мне тут же начинает казаться, что я с ним давно знакома. Как-то в Нью-Йорке на улице я увидела Грегори Хайнса[23] и помахала ему рукой, крикнув: «Привет, как дела?», решив в ту минуту, что он… ну, скажем, один из моих школьных учителей.

Но Рик, судя по всему, весьма обрадовался тому, что его узнали. Вполне возможно, что он нигде и не снимался с середины 80-х.

— Да. — Он улыбается, между его полными губами показываются белые крошечные, но великолепные зубы. — Хотя я вас и не узнал, но мне очень хотелось бы с вами познакомиться, — говорит он. И он наклоняется мимо Билла, чтобы потереться губами о мои щеки. Билл переводит взгляд с Рика на меня.

— Рюмочка? — спрашивает он и, не дожидаясь ответа, подталкивает одну рюмку мне, другую — Рику. И почему-то, когда Рик говорит: «Будем здоровы», меня это не раздражает.

И вот в этот момент мое сознание начинает мутнеть. Возможно, это случилось после второго или третьего круга стопок. Но я знаю лишь то, что мы все-таки опустошили все рюмки на этой стойке, которые некогда были полными. В баре толпится просто невероятное количество народу, который затем начинает рассасываться. Интересно, почему это Чэд не удосужился подойти ко мне, и я решаю, что он — хам. И Билл с готовностью поддерживает мою гипотезу.

— Привел тебя сюда, а у самого даже смелости не хватило оторвать свою задницу, подойти и выпить с нами? — спрашивает он. — Ну и осел.

Рик кивает, не отрывая от меня пристального взгляда. И тут мне приходит в голову идеальное решение: вместо того, чтобы целоваться с Чэдом Миланом, поцеловаться с Риком Уилсоном.

— Почему бы мне не сказать Чэду, что я его везде искала, но не нашла? — говорю я Биллу, когда Рик уходит в туалет. «Гайз», конечно, не такой уж большой ночной клуб, по сути, в нем один-единственный зал, но тем не менее Билл согласно кивает.

— Конечно, — говорит он. — Рик определенно на тебя запал. Позвони Чэду, когда приедешь домой, и скажи, что не смогла его отыскать, поэтому уехала домой одна.

Я пока еще толком не знаю, как именно посвятить в наши планы Рика, но следующее, что я делаю, это иду в туалет, стараясь при этом не попасться на глаза Чэду, потом выхожу через черный ход и крадусь вдоль стены здания, как обезумевшая Дженнифер Гарнер в «Прозвище» или как он там называется, впрочем, не важно.

— Ну что, давай отвезем тебя домой? — с улыбкой говорит Рик, выходя на улицу. И, схватив меня за руку, подводит меня к черному БМВ, припаркованному в глубине площадки, и распахивает передо мной дверцу. Я проскальзываю внутрь, открываю дверцу с его стороны, вспомнив, как один парень как-то сказал мне, что, если девушка открывает ему дверцу, значит, она точно хочет с ним переспать. Увидев, что дверь с его стороны открыта, Рик подмигивает мне, садится на водительское сиденье и заводит машину.

— Хвоста нет? — спрашивает он. — Твоего парня не видно?

Я оглядываюсь и вижу только парковщиков.

— По-моему, все в порядке, — отвечаю я. — Но просто на всякий случай… — И я опускаюсь с сиденья на пол так, что мои ноги и попа оказываются на полу машины, а голова — на сиденье. И под таким углом я не могу не заметить, как выпирает у Рика под джинсами. Рик смотрит на меня сверху вниз и, заметив, что я тоже смотрю, подмигивает. Я все еще смеюсь, когда он, как шпион, начинает озираться, и мы отъезжаем от «Гайз» и направляемся в Беверли.

— Мы это сделали, — говорит он, изображая, будто вытирает со лба пот. — Не так-то легко вырваться из лап вкрадчивого агента ССА[24].

Я снова сажусь на сиденье и выпрямляюсь.

— Что ж, отчаявшаяся дева благодарна вам за чудесное спасение.

Когда мы притормаживаем у моего дома, он тут же начинает искать свободное место.

— У тебя есть разрешение на ночную парковку? — спрашивает он.

Вообще-то, в мои планы не входило приглашать его домой. Можете назвать меня кокеткой — и, поверьте, многие так и делают, — но если парень мне нравится и мне кажется, что у нас вполне может что-то выйти, то я ограничиваюсь поцелуем, конечно, если не напилась настолько, что уж совсем ничего не соображаю.

— Не нужно парковаться, — говорю я. И его лицо принимает раздосадованное выражение.

— Что же, мне выйти из машины, и пусть она едет восвояси? — спрашивает он, я наклоняюсь и в ответ выключаю зажигание, потом придвигаюсь к нему, и мы начинаем целоваться. Это