В тихом Эшфорде… - Татьяна Галахова

прикрыл глаза ладонью, на минуту замолчал, а затем почти с отчаянием в голосе произнёс:

– Кто бы мог знать! Это были последние часы, проведённые нами вместе…

Очередной вопрос инспектора прервал его горестные воспоминания и вернул к действительности:

– Ваша жена хотела поговорить с вами о чём-то важном?

– Да, она выразилась именно так. Только тогда я не увидел в её словах ничего необычного. Мы всегда вечером пили чай в гостиной и разговаривали обо всём на свете: обсуждали наши дела, строили планы на будущее. Видите ли, Бетти считала, что мы зря перебрались в Эшфорд и что нам стоит закрыть здесь хотя бы один из двух магазинов и вернуться в Лондон. Вот я и подумал, что она снова заведёт разговор на эту тему.

Райли задал свой следующий вопрос:

– Вы не могли бы сказать, куда направлялась ваша супруга в тот день?

– Я уже говорил вам, что в «Леди Шарм» у нас открывался шляпный отдел, и мы намеревались принять на работу двух продавщиц. К двенадцати часам все претендентки были приглашены для беседы, и именно к этому времени Бетти собиралась в магазин. Поэтому, когда утром я уходил в «Леди Шарм», она ещё оставалась дома. Супруга лишь сказала, что после работы прогуляется по Хай-стрит и купит в кондитерской что-нибудь к чаю. Бетти ещё пошутила, что вкусные пирожные помогут ей начать нелёгкий разговор.

– Это она о том самом разговоре, который в день гибели наметила на вечер? – уточнил детектив.

– Да, о нём.

– Но ваша жена была сбита автомобилем намного раньше полудня: это случилось без четверти десять. Не подскажете, куда она могла направляться в это время?

– Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Возможно, Бетти решила посетить кондитерскую на Хай-стрит до работы, а не вечером. Но… по правде сказать, я не понимаю, какое это имеет значение?

– Буду с вами предельно откровенным: я предполагаю, что здесь имел место шантаж, который вышел наружу благодаря несчастному случаю.

– Шантаж?! – от неожиданности Олдридж вздрогнул, и его голос сорвался почти на фальцет. – Вы думаете, Бетти кто-то шантажировал? – изумлённо спросил он.

– Я ничего не могу утверждать – у меня слишком мало информации. Но это вполне возможно, – ответил инспектор и тут же задал свой очередной вопрос: – Скажите, пожалуйста, у миссис Олдридж был счёт в банке, доступ к которому имела только она?

– Да, у Бетти были личные сбережения. Всеми же остальными нашими счетами одинаково могли пользоваться мы оба.

– Следовательно, не составит труда узнать, с какого счёта миссис Олдридж сняла деньги?

– Безусловно. Я немедленно дам соответствующие распоряжения и сообщу вам, как только получу информацию. Не беспокойтесь, я сделаю всё, о чём вы просите. Но… признаться, я ошеломлён тем, что вы сказали, – и Фрэнк с жаром обратился к сыщику: – Умоляю вас, если Бетти, действительно, кто-то шантажировал, найдите его! Я должен знать человека, отравившего последние дни жизни моей жены!

Инспектор ничего ему не пообещал, сказав, что прямых доказательств шантажа нет, и поэтому будет крайне сложно предпринять какие-либо шаги в этом отношении.

Майкл покидал дом Олдриджей с двойственным чувством. С одной стороны, он испытывал большое облегчение от того, что так тяготивший его разговор, наконец-то, состоялся. Вместе с тем, ему было мучительно видеть, как в глазах солидного мужчины выступали слёзы, и как нервно сжимал он руку в кулак, когда слушал рассказ о допросе Тома Найка, отнявшего у него самое дорогое.

Райли направился к Кингснорт-роуд, где находилось почтовое отделение, с намерением просмотреть книгу регистрации всех посылок и мелких пакетов, поступающих в город, а заодно и поговорить с Джоном Фарреллом, местным почтальоном.

Инспектор шёл по мокрому тротуару и наблюдал, как медленно падали с деревьев и скользили по асфальту разноцветные листья, подгоняемые лёгким ветерком. Он никогда ещё не испытывал такого внутреннего подъёма и желания работать. Да и, честно сказать, судьба пока ни разу не предоставила ему случая проявить себя в настоящем деле. Собственно, чем он занимался в последние годы? В голове, как в калейдоскопе, пронеслись все преступления, с которыми ему довелось сталкиваться: украденные в разное время у разный людей мотоцикл, сумочка и кольцо с бриллиантом-солитером16, избиение женщины пьяным мужем, подвыпившие столичные юнцы, разгромившие витрину магазина. Числилось за инспектором и несколько раскрытых убийств, однако ни одно из них не требовало от него большого напряжения ума и воли, поскольку в каждом случае фигурировало множество улик, оставленных преступниками, и достаточное количество свидетелей, охотно помогавших следствию.

И вот сейчас в его руках – дело об убийстве Маргарет Шелдон, которое представлялось ему чрезвычайно интересным. Детектива не покидало внутреннее ощущение, что за смертью женщины скрывается какая-то тайна. В деле не было ни одной существенной зацепки: ни мотива, ни улик, ни свидетелей – лишь загадочные буквы «ЭЛ» на обратной стороне фотографии. А значит, он наконец-то получит возможность в полной мере раскрыть свой талант сыщика и докопаться до истины, и это воодушевляло его и придавало силы.

Что же касается нелепой гибели Бетти Олдридж и большой суммы денег в её сумочке, Райли был уверен, что женщину шантажировали. Более того, он почти не сомневался в том, что смерть Шелдон и шантаж Олдридж как-то связаны между собой. Когда он рассказал о двух тысячах фунтов стерлингов коллегам из Главного полицейского управления графства, они согласились, что обстоятельства указывают на шантаж. Однако инспектор не располагал даже самыми малейшими доказательствами, а одного предположения недостаточно, чтобы открыть дело: тем более, заявления о шантаже ни от кого не поступало. Поэтому пока он не имел представления, в каком направлении ему двигаться. Действительно, мало ли с какой целью миссис Олдридж могла иметь при себе эти деньги? Возможно, она хотела в тайне от мужа занять их кому-то или вложить в какое-либо предприятие, а затем, уже после передачи денег, поставить его в известность.

На этом мысли Райли остановили своё течение: впереди показалась Рыночная площадь, где среди больших магазинов и маленьких лавчонок, ароматных чайных и кондитерских приютилось здание почты. Майкл открыл дверь и чуть не столкнулся с выходящим Уильямом Дайсоном, который пришёл в замешательство оттого, что едва не налетел на инспектора.

Мужчины поздоровались, и начальник почты скороговоркой произнёс:

– Вы пришли очень удачно – Джон Фаррелл как раз здесь. Сначала книгу учёта посмотрите или с ним побеседуете?

– Пожалуй, начну с почтальона. Не подскажете, где я могу его найти?

– Я охотно провожу вас, – учтиво отозвался Уильям и добавил: – Надеюсь, разговор с Фарреллом окажется полезным.

И он суетливо засеменил рядом с детективом, возвращаясь туда,