Ювелир. Тень Серафима - Наталья Корнева

- Где мои клинки? - запоздало спохватился ювелир. Прикосновение к верной стали - вот что всегда возвращало уверенность. - Верни их. Сегодня же... - он быстро поправился, - сейчас же я должен уйти.

- О, ты пытался сделать это уже не единожды, - натянуто улыбнулся колдун, - иногда по два, по три раза на дню. После этого порой пытался резать вены, в бреду забывая о дивной регенерации сильфов, и щедро напоил Маяк кровью. Твоя Моник, должно быть, просто дьяволица, коли довела тебя до такого.

Ювелир рассеянно бросил взгляд на запястья, перечеркнутые неровными линиями свежих шрамов. Те были похожи на нити нежного кораллового бисера.

- Нет, - твердо заверил мужчина, вздохнув. - Она была ангелом. Демоны скрываются лишь в моей собственной душе.

Он вдруг осекся, обратив внимание на странный звук, посторонний, невозможный звук. Шелест. Приглушенный, чуть слышный, хрусткий шелест капель.

Это Маяк. Маяк был пьян от крови. В Маяке шел дождь.

Тихонько, неслышно накрапывал, моросил даже, незаметно смывая с души какую-то грязную накипь. Ювелир поначалу оторопел, пристальнее вглядываясь в движения зыбкого, зябкого воздуха. Тот был прозрачен и колок, как кристаллики льда в осенних лужах. Дождевая вода на глазах густела, стекленела и превращалась... превращалась в сияющий свет.

Себастьян даже не хотел знать, видит ли всё это гончар. А может быть, он видит нечто совсем иное? Реальность, прежде незыблемая, казалась просто дымом, изменчивым дымом, скользящим над недвижно-спокойной поверхностью воды.

- Я прошел испытание, - тусклым голосом произнес Серафим. - Я обескровлен, но... это очистило меня. Я отпустил прошлое.

Откуда-то из самых глубин его существа поднималась тишина. Ничем не нарушаемая кристальная тишина, как если бы никаких посторонних звуков и вовсе не существовало во вселенной. Как если бы всё наконец умерло. И тишина поднималась всё выше, выше самых высоких трав, скрывавших метания его души.

Тишина поднималась, как рассвет.

- Возможно, оно еще не отпустило тебя, - вкрадчиво предположил колдун, всё так же не двигаясь с места. - У прошлого тысячи лиц, а у Маяка - тысячи дверей, тысячи этажей и комнат, не только полузабытого, полусгнившего былого, но и непрожитого, несбывшегося... невозможного. Выбраться наружу не так просто, как может показаться. Наши надежды и страхи часто играют с нами, играют злые шутки.

С мягкой улыбкой ювелир покачал головой.

- Прости, но это не имеет значения, гончар, - приглушенно отозвался он. - Я всего лишь бродяга, дикое перекати-поле. Вкусившего горечь судьбы изгнанника более не удержать на месте: душа моя принадлежит дороге. И я ухожу.

- Я не пытаюсь удерживать тебя, так же, как и Маяк, - с нервным смехом возразил колдун. - Держишь себя тут только ты сам. По своей собственной воле прикованы мы к Маяку, и не тоскуем об ином.

- Понимаю, - спокойно согласился Себастьян. - Маяк дает то, что ищешь, утоляет болезненную жажду... - он пристально посмотрел на отшельника, пытаясь разглядеть в темноте его странные глаза. - И что же он дал тебе?

Простой вопрос. Но ответ был озвучен не сразу. Отнюдь не сразу.

- Постижение сокровенной силы земли, - наконец отозвался чуть слышный голос. - Знание, как эту силу использовать. Обретение этой силы. И моих собственных призраков прошлого, - затворник снова замялся. - Ну да это... это уже пустяки... Я сейчас же пойду за оружием.

С этими словами он исчез в непроглядном чреве Маяка.

Вот как? Знание? Это уже интересно. Не это ли самое происходит сейчас с ювелиром? И что же за знание пытается передать Маяк, так настойчиво, даже назойливо? С издевкой подталкивая разыскивать вещи, и без того находящиеся на всеобщем обозрении? Что за тайну намерен он раскрыть?

Серафим ненадолго задумался, машинально теребя завязки злосчастного вещевого мешка.

Единственный секрет не давал ему покоя и мучил все эти дни, один-единственный секрет, бесцеремонно вторгшийся в его жизнь и потянувший за собой все прочие злоключения. Секрет, ставший проклятьем, чужой секрет, с которого всё началось.

Бессмысленные, несвязные фрагменты мозаики безостановочно крутились в голове Серафима, не давая покоя даже во сне. Подсознательно он всё думал и думал об этом заказе, поистине ставшем для него роковым. Причины, мотивы, возможности преступления, а самое главное, его последствия - всё это не раз проходило перед внутренним взглядом сильфа. Все действующие лица этой замысловатой детективной истории мешались, как колода игральных карт в руках умелого игрока, но чаще всего перед глазами почему-то стоял озаренный дивным светом лик дракона... его хитро прищуренные нездешние глаза, будто знающие нечто большее... изогнутые в насмешливо-снисходительной улыбке губы... губы, честно шепчущие ответы, которых он не сумел понять.

Похоже, карты были тасованы и розданы знатным шулером. И они почти наверняка бессовестно крапленые. Надежда выиграть становилась всё более призрачной с каждым ходом, но вот схватить наглеца за руку... чем черт не шутит.

Чуткие пальцы настойчиво шарили среди аккуратно сложенных личных вещей, и наконец освободили из тесного плена заветный кофр с минералами. Ювелир помнил расположение камней наизусть и без труда сразу открыл нужную ячейку с перстнем. "Глаз дракона" уставился на него исподлобья, мрачно поблескивая в темноте. Себастьян в свою очередь не отрывал взгляда от его идеальных, магических граней, пытаясь разглядеть в них искомую разгадку.

Игра. Великая непостижимая драконья игра, в которой бессмертные выступали одновременно не только постановщиками и зрителями, но и искусными лицедеями.

Проклятый черный турмалин, канувший, словно сквозь землю, и против всех правил упрямо не откликающийся на зов... Оборванный тайный ритуал поиска, будто в насмешку указующий Себастьяну на самого себя...

Дракон подло не уточнил насчет камня. Конечно же, ящер знал наверняка, какой именно шерл нужен ювелиру: для этого не нужно было подбирать слова и нагромождать объяснения. Вопрос, который сильф задал в своем сердце, был ясен и прост.

И ящер не мог солгать.

"Черный турмалин... находится у тебя".

Чувствуя невероятное облегчение, Себастьян расхохотался от очевидности этой разгадки, которая не бросилась в глаза сразу только из-за вызывающей, неприличной дерзости, в которую попросту невозможно было поверить. Так хохотал, должно быть, сам древний дракон, наслаждаясь своим восхитительным ответом, повергшим ювелира в шок и уныние. Ответом, который так поразительно был похож на неправду, на изящную остроумную шутку, на попытку уйти от ответа. Ответом, который просто обязан был быть истолкован превратно. Ответом, который априори не мог быть воспринят всерьез. О Изначальный, до чего же он был недалек, до чего слеп!