За серой полосой. Дилогия - Андрей Кайко

   "У-у-у, ненасытное племя! Крохобор на крохоборе сидит и мздоимцем погоняет!" - кипел Вовка, отсыпая золото в очередной кошель для новой взятки.

   Пока Леяна в Белине строила глазки стряпчим и одаривала нужных людей "на добрую память" звонкой монетой, Лёшка активно занимался повышением боеготовности Залеской дружины. Потолковав со своим главным воеводой, господин барон велел летучую пехоту и возможность охотников ускоряться Пириму с наблюдателями от совета пока не демонстрировать. Кто его знает, как жизнь повернётся, а лишний козырь в рукаве пригодится всегда.

   Почесав в затылке, Ляксей решил на первых порах особо не усердствовать, и ограничиться довооружением ратников магазинными арбалетами, а их коней снабдить сбруей со встроенными амулетами. Уменьшение веса всадника до уровня пёрышка позволяло животному быстрее скакать и намного дольше оставаться полным сил. Вроде бы немного, но эффект был заметен сразу. Теперь конница могла совершать более длинные переходы, а её атаки приобретали невиданную ранее стремительность. И в обороне новая дружина стала орешком, который не сразу разгрызёшь - каждый воин за пятнадцать секунд мог выпустить восемь болтов, что создавало невиданную в этих местах плотность "огня". Попробуй, подойди к такому противнику на сабельный удар. Да любой атакующий десять раз в ёжика превратится, прежде чем успеет добежать до цепи стрелков! Вот и гонял Лёха дружину как сидоровых коз, заставляя воинов осваиваться с новыми возможностями.

   Сам Вовка тем временем плотно занялся разведкой территории соседнего баронства, сосредоточив особое внимание на центральной усадьбе и местности вокруг неё. Несколько раз он поднимался в небо, зависал и через приближающий камень ружья рассматривал раскинувшуюся под ним землю. Набросав примерную карту владений Алча, Вовка решил, что первая фаза закончена и можно переходить ко второй - засылке шпионов. Восемь охотников были заброшены с воздуха вдоль предполагаемого пути следования Залеских войск к баронскому замку.

   А замок у Алча имелся. К нему сейчас тянулись одна за одной подводы, доверху набитые продовольствием. Барон не искал встречи с Залеской дружиной лицом к лицу для генерального сражения, вместо этого он с немногочисленными приближенными готовился переждать осаду за крепкими стенами, бросив жителей баронства на произвол судьбы. Почему немногочисленными? Об этом говорили скромные размеры замка.

   Не такой просторный, как у Володи, он был построен исключительно для обороны, а не для постоянного проживания большого числа людей. Семиметровой высоты стены, сложенные из тёмно серого, почти чёрного камня, поверху были часто усеяны зубцами, из-за которых лучникам так удобно расстреливать атакующих. Наполненный водой широкий ров делал невозможным использование штурмовых лестниц, ведь их просто некуда было поставить. Или же эти лесенки пришлось бы сооружать излишне длинными, чтоб они могли дотянуться до верхушки стены с другой стороны рва. А попробуй, подними такую махину! Да и само место под строительство замка выбиралось исходя из вполне понятного намерения - как можно сильнее затруднить жизнь нападающей стороне. Куда ни глянь, везде сплошные болотины. Конница увязнет сразу, да и пехота едва пройдёт, чавкая сапогами в грязи по щиколотку. Нормально добраться до ворот этой крепости можно было лишь по единственной дороге, проходящей вдоль стены и, соответственно, под плотным обстрелом с неё.

   Чтобы взять эту твердыню без длительной осады, надо было быть или легконогим эльфом, или драконом! Ни тех, ни других в Залесском войске не водилось, поэтому Алч считал себя в полной безопасности. Ну, придут, ну, пошумят под стенами. Самые дерзкие поймают по стреле и успокоятся. А когда сюда стянется вся Залеская дружина, то старый пройдоха Пирим на месте явно не усидит и, конечно же, пойдёт пограбить оставшиеся без охраны соседские сёла. На этом осада и кончится - считал барон.

   Володя:

   Чем ближе наша дружина подходила к твердыне Алча, тем пренебрежительнее становился взгляд Пирима. Дескать, попёрся сосед на войну, как на прогулку: ни тебе лестниц штурмовых, ни тарана, ни щитов с собой взять не догадался, а вот вздорную бабу прихватить не забыл. Да и войско собрал сплошь конное, когда надо было пехоту брать. Что, на стену всадники полезут? Верхом? А на сынишку своего посматривал с жалостью, мол, навесили тебе лапши на уши о непобедимости Залесской рати, а ты, наивный вьюнош, и поверил. Мне не надо было даже подыгрывать Пириму и прикидываться полным лохом - чувство собственного превосходства глаза ему застило отменно, так что барон даже не обратил внимания, что они с сынулей уже трижды сменили коней на заводных, а моя дружина как шла упругой рысью, так и идёт без остановок. Такой настрой барона мне был откровенно на руку: чем сильнее для него окажется шок от взятия замка, тем сговорчивее он станет в дальнейшем.

   Моё "внезапно возникшее" желание поохотиться в ближайшем лесу, так же вкладывалось в образ легковесного повесы, который нарисовал себе Пирим в отношении моей персоны. Естественно, он отказался сопровождать меня в зелёные дебри, лишь посмотрел с жалостью, разве что пальцем у виска не покрутил. А мне того и надо, ведь эта охота была только предлогом, чтобы на некоторое время исчезнуть из поля зрения соседушки. Дело в том, что я не решился заранее перегонять голубя на вражескую территорию, а тащить его вслед за войском не хотелось, чтобы лишний раз не светить планер перед любопытными глазоньками.

   Мне предстояло проделать тот же путь, что прошла дружина, только в противоположном направлении. Я торопился, ведь мне совсем не улыбалось провести всю ночь в седле. Да и отдохнуть было необходимо после целого дня в дороге. Врубив на полную вмонтированные в упряжь амулеты, я нещадно погонял коня, но, как не старался, а до места добрался только далеко за полночь. Четыре часа сна показались мне жалким мгновением, так что поднялся я с чугунной головой, невыспавшийся, раздражённый и полный злобы на весь окружающий мир. А на Алча так особенно, ведь это из-за его проделок мне в последнее время нет ни сна ни покоя.

   К нашему лагерю я успел секунда в секунду к назначенному времени: Лёшка только-только выслал парламентёра к засевшим в замке. Хорошо, что мой голубь был безмоторным, а потому совершенно бесшумным - я медленно проплыл над башнями и с высоты прекрасно слышал весь диалог между нашим представителем и кряжистым мэном в металлическом нагруднике, застывшим в горделивой позе между зубцами стены. Мне даже не пришлось напрягать слух, благо те орали во всю глотку. Диалог у ворот замка не отличался ни длительностью, ни вежливостью: на предложение сдаться осаждённые предложили парламентёру и его воинству, во главе со своим самозваным бароном, прогуляться в места интимные. То есть, меня послали... ну что ж, зная гонор Алча, этого вполне следовало ожидать. Но, обидно, чёрт возьми, очень обидно. Я тут, понимаешь, из-за него недосыпаю, недоедаю - вон, сегодня даже позавтракать не успел - а он меня в эротическое путешествие шлёт?

   Новая обида великолепно улеглась на старые дрожжи утреннего раздражения, заставив меня скрежетнуть зубами. И я дал волю гневу: резкий набор высоты, разворот, пологое пикирование и со свистом ветра в ушах пролёт над крепостной стеной, вдоль которой проходила дорога в замок. Ударившие вниз четыре воздушных кулака проредили число защитников цитадели, раскидав неудачников как кегли. Опять набор высоты, замена опустевшего накопителя в жезле, разворот и очередные четыре голубоватых шара сгущённого воздуха сдувают со стены оставшихся наёмников. Следующим заходом я "пропылесосил" двор замка и... всё на этом: запас маны для жезла иссяк.

   Зато у наземной орудийной установки он был полнёхонёк, что и доказал Федул, Лёхин протеже. Представляете, парнишка с первого же выстрела всадил огнешар точнёхонько под надвратную башню! Это было нечто: с гулом, напоминающим звук высоко летящего в небе реактивного самолёта, двухметровая огненная сфера пронеслась над дорогой и рвом, а после разорвалась с оглушительным грохотом. Представляю, что творилось в замке, если моего голубя взрывной волной тряхнуло даже на приличном расстоянии от места взрыва. Не успела осесть клубящаяся после падения ворот пыль, как конница сорвалась с места. Неудержимой волной всадники пронеслись по дороге и ворвались на просторный двор крепости. Ошеломление противника было настолько велико, что по конной лаве так и не было выпущено ни единой стрелы. Спешившись, мои дружинники брызнули в разные стороны и спустя какое-то мгновение скрылись из глаз в замковых постройках. Похоже, обороняющие твердыню Алча наёмники оказались настолько потрясены мощью магической атаки, что предпочитали не поднимать оружие на нападающих, а сразу складывать его при виде противника.