Дорога к свободе. Беседы с Кахой Бендукидзе - Владимир Федорин

Ну, где твой Автандилыч? Меня уже жена дергает. Мы с ней собрались шашлыки жарить, а сейчас солнце сядет и будет уже неинтересно.

Через полчаса появляется Бендукидзе, который застрял на телефонных переговорах с грузинскими соратниками.

ВФ: Вы думаете о том, чтобы вернуться в Россию?

АК: Я?!

ВФ: Вернуться – не в качестве частного лица, в качестве человека, который поддерживает реформы.

АК: Я же тебе говорил буквально за секунду до того, как ты включил диктофон. У меня есть идея сесть в кэш и начать писать книжки.

Каха Бендукидзе: Завидую, когда человек может писать.

АК: А какие-то должности занимать… Это абсолютно не по мне. Я просто хотел помочь товарищам. Миша [Ходорковский] просил меня, Боря [Немцов] просил собрать ребят, чтобы понять, профессионально оценить, где мы находимся, каким темпом может двигаться процесс революции-эволюции… Вот я и организовал этот семинар. Мне и самому было интересно всех повидать.

ВФ: То есть для вас трансформация России – это абстрактная вещь?

АК: Никогда не говори никогда, если звезды так станут, что кроме меня некому будет помочь… Ну что ж, разве я откажусь приватизацию проводить? Только пусти козла в огород, как говорится. (Смеется.) Но при прочих равных я бы, конечно, попытался избежать. Если в первый заход настроение было: «Пустите меня, можно я? Дайте я отрублю ему голову», то сейчас я стану этим заниматься, только если не будет других желающих. Никто не хочет? Ну и пес с вами, тогда давайте уж буду я. А если будет желающий и я увижу, что он и хочет, и имеет потенциал сделать это не хуже, чем я, пускай он идет, молодым дорога. Помогу, чем смогу всегда.

КБ: Тебе сколько лет?

АК: 53.

КБ: Молодой!

ВФ: Вы тоже еще хоть куда.

КБ: На пять лет старше.

ВФ: А вы, Каха, думаете возвращаться в каком-то качестве в Грузию после падения Иванишвили? Например, помощником новой власти.

КБ: Помощник – это непонятно что.

АК: Нет, помощником и я могу.

КБ: Бумаги носить? Или чай подавать.

АК: Откаты принимать. В соседней комнате.

(Смеются.)

ВФ: Но вы же консультируете украинских министров.

АК: Сечин у Путина работал помощником.

ВФ: Он за график отвечал.

АК: В Питере Сечин был помощником по всем вопросам.

КБ: Я хочу несколько вещей. Первое – я хочу, чтобы у нас в Грузии (и в России это тоже неплохо было бы) восстановился политический процесс. Чтобы реально никто не влиял на результаты выборов, чтобы они проходили нормально. Я надеюсь, что в этом случае у нас будет другое правительство. Это не значит, что вернется прежнее, но оно будет другое.

Второе. Если я буду нужен в качестве члена правительства или в каком-то другом политическом качестве, я всегда готов. Я не стесняюсь, я не считаю, что идти в политику – это грязь, мразь и так далее. Поэтому я готов. Другое дело, что вы знаете мою концепцию, что жизнь есть борьба.

АК: И люди в ней актеры…

ВФ: И люди в ней солдаты.

КБ: И люди в ней стреляют. Для этой борьбы нужно иметь оружие. Просто так вернуться на какую-нибудь церемониальную декоративную должность – неинтересно. Если возвращаться в политику, то чтобы принимать решения. А если у меня не будет возможности принимать решения, то я просто продолжу свою гражданскую жизнь, которой я был очень доволен.

Я не рассказывал историю про свой кабинет? Почему я злой-то? Я по многим причинам злой, но есть и такая эмоциональная причина, пусть и совершенно ничтожная. У меня есть такой принцип: сначала нужно обустроить все, а потом делать свой кабинет. И когда я завершил обустройство кампуса в Дигоми, то подумал, что надо сделать кабинет. Архитекторы начертили план, сидим, смотрим, и наш сотрудник спрашивает: «А пол какой будем делать?» «Ну какой-нибудь мягкий пол постелем», – отвечаю. А он: «Нет, ну это же ваш последний кабинет. У вас же другого не будет уже».

(Кох хохочет.)

КБ: «Давайте по-людски сделаем – дубовый паркет». Я подумал: действительно, какой еще у меня должен быть кабинет. Я руковожу университетом – ну куда дальше. И я злой очень, потому что они разрушили мое представление о том, чем я буду заниматься в старости.

ВФ: Наоборот – вам подарили еще один шанс состояться на новом поприще.

КБ: Чтоб ты жил в интересное время.

ВФ: Смотрите, вы же сейчас оба в такой ситуации.

АК: Я бы хотел добавить, что объективно оцениваю свой потенциал. Мой имидж, который был создан усилиями многих, откровенно говоря, дает мне основания считать, что у меня нет никакого политического потенциала.

ВФ: Так у Кахи тоже с имиджем проблемы. Он, по слухам, затопил Тбилиси…

АК: За свой имидж пусть он отвечает, а я за свой отвечаю. Поэтому я и говорю, что можно, конечно, рассуждать, как было бы хорошо стать президентом Путиным, но я отдаю себе отчет в том, что у меня нет никакой возможности это сделать. Поэтому когда вы спрашиваете, готов ли я вернуться во власть… А ждет ли меня кто-то?

ВФ: Не обязательно во власть. Можно вернуться к работе по реформам.

АК: А что это такое?

ВФ: Помощь новому поколению реформаторов…

АК: Дайте реформатора, чтобы ему помочь. Где этот реформатор?

ВФ: На самом деле, интересная вещь получается. Ведь и в России, и в Грузии – хотя Сонин считает, что, конечно, в России нужно срочно сделать дерегулирование по грузинскому образцу, – вопрос упирается не в экономику, а в политическую реформу. Как сделать так, чтобы что одна страна, что другая стала устойчивой демократией, где власть сменяется.

АК: Как я понимаю, главная проблема России сейчас состоит в том, что та доля дохода, которая должна быть направлена на реинвестирование, не реинвестируется, а утилизируется. Вот поэтому и нет ни роста, ни инвестиций.

ВФ: Но это не главная проблема, это следствие главной проблемы.

АК: В экономике это главная проблема. А она – следствие существенного недоверия к власти, которая пятнадцать лет упорно доказывала, что ей доверять нельзя. Поэтому, что ты собираешься реформировать?

ВФ: Нужно реформировать власть.

АК: А власть не хочет реформироваться.

ВФ: По сути, что там, что там речь идет о политической трансформации.

КБ: Разница в том, что в России уже очевидно, что выборы ку-ку, а в Грузии пока есть иллюзия у многих, что выборы не ку-ку, а еще состоятся.