Ещё один человек - Дзиньштейн

— Ясно — несколько озадаченно ответствовал врач, и вопросительно посмотрел на майора. Тот что-то забурчал ему на ухо, врач кивнул и подсел рядом — А подробнее? Говорят, болели?

— Ну… так — пришлось рассказать. Тот похмыкал, и заставил раздеваться, благо тепло. Долго слушал, как дышу, потом смотрел пасть, стучал пальцами по спине. Ну, нормальный шаманский набор, в общем. Потом изрек:

— Ну, все более-менее ясно.

— И что это? — сдуру спросил я

Доктор многозначительно возвел глаза к небу, и начал медицинскую молитву. Молился как я понял богиням Профилактике и Терапии, за избавление от злого Стафиллокока или еще кого. Я послушно впал в транс, благоговейно взирая. Потом, когда эскулап немного устал, и сделал паузу, чтобы перевести дух, я все же задал уточняющий вопрос

— Че?

— А… ну, в общем, простудился ты. Плюс переутомление. Так ясно.

— Ага, спасибо… Так, это, все? Я пойду?

— Э, нет, голубчик! Сейчас мы с тобой еще побеседуем!

— Эт зачем, говорите ж — ясно все?

— Все, да не все! Тут вишь какое дело — это ж вирус. А он не только вредит, но и лечит. Но не все. Вот, его и изучают. И каждый врач свое вносит. А случай у тебя интересный, так что побеседуем, буду всякое спрашивать, а ты отвечай, не удивляйся. Ладно?

— Ну… ладно

И тут началось… Он вытрепал мне мозг вопросами об фиг знает чем — об пивших родственниках, об том где и как я встретил Пиздец, правда, деликатно старался по больному не топтаться, долго расспрашивал, не совсем уж с докторским интересом — как я устроился, чего придумал. Тут уже подтянулись, как и в прошлый раз, остальные бойцы, слушая с интересом. Постепенно кто-то из них включился в беседу, спрашивая и уточняя. Потом врач опять взял инициативу, немного так разогнав слушателей. И вскоре сказал

— Да, здорово ты там устроился. Жаль, конечно, что все пропало. Понимаю, стресс наверное. Все потерять. Тяжело.

— Да нифига ж тяжелого, доктор. Нормально все.

— …Нормально?

— Ну, а че. Ну, дом сгорел. И че? Домов мало? Машины побили… и че, я сюда пешком пришел, что ли? А хоть бы и пешком — вон тот охламон — видите — меньше часа как владелец сего джипа-ведеро. Еда сгорела? Да и что, нешто я заголодаю теперь? Ну, что мне это все, а?

— Ну… обустроить все надо. И дом такой найти, и машина говоришь, была сделана…

— И че? Раз сделал — и еще сделаю. Если надо то и лучше. Или придумаю. Ха, домик сгорел, машинку сломали — плакать чо ли? Хер там, не дождутся! Сразу убивать надо было — а раз не убилсо — хер им всем в обе руки.

— Ну, да, ясно — задумчиво сказал он, процитировав что-то знакомое из детства:

— Дом разрушен.

— Я и плотник…

— Печки нету.

— И печник…

Я от скуки — на все руки,

Буду жив — моё со мной.

— Ну… как-то так, да.

— Понятно все. А вот мне сказали — только что вон морфа завалил — в одиночку. Правда что ли?

— Не. Вдвоем. Вон с этим.

— …не пизди! Я вообще не при делах! — сразу отзывается Изя — от ить сцуко, а? Вроде и занят, вычищает свой УАЗик, а все сука слышит!

— Ну, все равно, не один. Но так, да завалил.

— И что, не страшно? — не унимается доктор

— Не страшно? Как это, конечно страшно. Они ж опасные. Меня недавно совсем один чуть не убил. Страшно.

— Ну а говорят, ты сам за ним побежал?

— Ну… — тут я малость сконфузился — А так он, сука, сам убегать стал! Я просто хотел подъехать, и попробовать застрелить — с машины-то неопасно особо. А он и рванул. Ну и взбесило. Чего это он, кстати? Такого что-то не помню.

— Ну… не знаю точно — но интеллект у них присутствует, даже поболее чем у шустеров, неплохой такой интеллект, кое-кому из людей может быть завидно. И видно этому уже доставалось — он, поди, не лез на рожон, выслеживал? Да? Ну, вот — видишь, он уже ученый, на пули не лез. Хищник, но как и большинство хищников — выбирает слабую жертву, если знает, что может получить отпор.

— Но я же сам к нему поехал, думал типа приманить и грохнуть. Ну, типа не заметил я его и сам в лапы иду.

— А ты же ехал его убивать, так?

— Ну… естественно.

— Вот именно. Они же еще не очень ясно, как людей чуют, есть у них что-то — доктор потряс кистью у головы — эдакое, ментальное. Как собаки чуют, кто их боится, кто нет, а у кого камень в кармане.

— Так он что, чуял, что пиздец ему будет? А ведь точно, я как-то так знал, что по-любому его…

— Вот-вот. У меня один знакомый рассказал случай. На охоте они на лодочке резиновой причалили к островку. И он пошел куда-то что-то смотреть, а товарищ остался. И вот шарится он по кустам, а, говорит — жара, потный вес, морда в паутине, ветки царапают, под ногами бурелом, крапива жжется, еще муравьи… в общем — бесит все страшно. И вдруг — слышит от лодки лай, хороший такой, утробный. Ну, он обратно поперся — а все бесит больше и больше. А собака все лает да рычит. Тот уж матерится, и что-то его все довело — в натуральное, говорит, бешенство впал. Ножик выхватил, и вперед прет буром. И почти дошел уже — вдруг тишина. Вылез — смотрит, на полянке, метрах в тридцати, сидит здоровенный волкодав, черкесец. Рычит, но не двигается. А товарищ его в лодке, бледный. Отплыли, а потом уж рассказал тот ему, что было. На этом островке, как они потом узнали — хуторок. И волкодав тот естественно, остров своей территорией считал, а как иначе. Так вот товарищ и рассказал — мол, сижу, курю, вдруг — из кустов морда. На уровне моей, сидячей. Встала на берегу метрах в полутора, гавкнула, и рычит. А я, говорит, и двинуться боюсь — голый по пояс, руки пустые, ничего нету, весла привинчены… Мне, говорит, чтобы хоть что-то достать, или наклониться надо — к нему башкой получается, или назад откинуться — пузо ему подставить. А тот скалится нехорошо так, и двигаться вообще не хочется. И, говорит, даже крикнуть тебе страшно. Так и сидел, не шелохнувшись. И тут, говорит, слышу — треск, хруст, рычание и матюги. Собака так чуть башкой повела, — рычит, и опять на меня… Ну, думаю — сейчас выйдешь, порвет же тебя. Прикинул, как успеть до ружья дотянуться, если что. И тут… собака вдруг уши прижала, оскалилась, тихонько так зарычала… все, думаю, пиздец пришел. Только бы, думаю, успеть руки выставить, хер с ними с руками… А тут пес прижался, да как рванул прочь! Я говорит в ахуении, а тут скоро и ты выполз, и видок такой, что и мне рвануть захотелось не меньше чем собаке. Видать, почуял волкодав, что ненароком может и пиздец прийти вот прямо тут и сейчас. Вот такой рассказ. Так и твой морф тоже, видно, почуял что.

— Эвон как. Ну, да, наверное.

— Ты только не заигрывайся. Охота на них дело же опасное.