Гаяна (Иллюстрации Л. Гольдберга) - Петроний Аматуни

Наконец, нам сообщили: все живы, здоровы и встретят нас!

Мы переглянулись, вздохнули широко и вольготно, и работа пошла слаженно, как никогда.

2

Лоцман у нас на борту. До этого дважды Шелест спрашивал его имя, а ему отвечали загадочно: «Узнаете!»

Дверь компрессионного отсека отворилась, лоцман вошел в промежуточную кабину, и мы помогли ему снять скафандр.

На нас глянуло узкое смуглое лицо, с блестящими темно-серыми глазами. В курчавых черных волосах лоцмана серебрилась седина.

— Мауки! — закричал Хоутон. — Мауки! — и кинулся к нему.

— Боб! Милый мой Боб…

— Вот уж этому я удивляюсь меньше всего… — как-то странно произнес Шелест и присел на край дивана.

Мауки поднял его своими могучими руками, и они обнялись. Досталось и моим костям, и Евгению Николаевичу, а потом Мауки смущенно остановился перед Юль.

— Здравствуй, ани, — певуче по-гаянски сказала она. — Меня зовут Юль. Я жена Глебова. Мы с тобой немного земляки.

— Дорогая ани, — медленно подбирая слова, ответил Мауки, — я счастлив видеть тебя. Разреши обнять тебя, как сестру…

— Так ты стал космонавтом, Мауки?! — сказал я.

— Да. Я сейчас был на Марсе, и мне поручили, поскольку я рядом, сопровождать вас. — Он говорил по-русски почти без акцента. — Как обрадуются моя жена и сыновья…

— Твоя жена москвичка? — спросил Евгений Николаевич.

— Нет. Я привез ее из Отунуи.

— Поздравляю тебя, Мауки, от всего сердца! — сказал Шелест.

— Спасибо, Андрей Иванович. Извините: это я просил не говорить вам, кто будет лоцманом… Хотелось сделать сюрприз.

— И достиг своей цели!

— Не томите, Мауки, — прервал Евгений Николаевич, — расскажите, как там на Марсе? В самом деле обнаружены каналы? Есть жизнь?

— Так и не так, — засмеялся Мауки. — Жизнь есть, в основном — растительный мир и микроорганизмы. Людей там нет, и мы пока не нашли хоть каких-нибудь следов разумной жизни, исчезнувших цивилизаций.

— А каналы? — нетерпеливо допытывался Глебов.

— О, «каналы»! — с увлечением рассказал Мауки. — На Марсе необычные растения… Понимаете, там уйма сухих красноватых деревцев, напоминающих саксаулы… Они растут в песке, любят магнитные поля и вырабатывают электричество!

— Растения-генераторы?

— В том-то и дело. И семена их наэлектризованы. То, что на прежних марсианских картах представлялось нам как узлы, в которых пересекались и соединялись «каналы», оказалось крупными магнитными аномалиями. Наэлектризованные семена марсианских «саксаулов»-мелкие и легкие, как пыль, — попадая в зону магнитных силовых линий, приходят в движение и распределяются вдоль них, потом дают всходы и образуют огромные «лесополосы», воспринимаемые с Земли, как сеть каналов…

— А сезонные изменения?

— Они связаны с влиянием солнца. Конечно, все это в общих чертах, многое требует уточнения, проверки, но то, что я вам рассказал, — в общем верно!

— А что нового на Земле, Мауки? — спросил я.

— Самое главное — заключили договор о разоружении! Сейчас уже почти на всей Земле нет голодных, хотя остались… Бергоффы и Джексоны.

— Живы?! — спросил Хоутон.

— Не знаю, Боб. Да черт с ними! Не они, так другие… Зато на планете больше нет колоний!

— Где будем производить посадку, Мауки?

— Андрей Иванович, не угадаете.

— В Москве?

— Нет, нет, не пытайтесь… На Пито-Као!

— Пито-Као?!.

— Да. Сейчас там международный космодром, дорогие друзья. Можно было подобрать и другой остров, но остановились на нем, в честь прилета Гаянцев на звездолете «Тиунэла».

Юль улыбнулась, откинула голову и мечтательно закрыла глаза. Стать женой жителя другой планеты, с иными обычаями и взглядами, войти в круг его сопланетников — непросто. Воображение рисует и неприятные неожиданности.

Ее родина знала меньше горя.

Материки Гаяны расположены в среднем поясе планеты, с мягким климатом и щедрой природой, почти безвозмездно кормившей и одевавшей людей. Частная собственность ожесточала когда-то и Гаянцев. Но у них меньше было различных племен, а значит — и меньше возможностей зариться на чужое добро в крупном масштабе и затевать войны.

Не знали гаянцы и религий типа земного христианства, магометанства, буддизма и их разновидностей; не было «святых» знамен, прикрывающих право сильного бить и крошить слабого; не было попов и монахов, натравливающих приверженцев одной веры на сторонников другой. Судьба и в этом отношении пощадила их планету.

История Земли сложнее, и Юль тревожилась, впервые увидев в телескоп крошечную голубоватую звездочку.

Но теперь, слушая рассказ Мауки, Юль утверждалась в вере: раз будут счастливы земляне, будет хорошо и ее мужу, ей самой. У себя на родине она тоже с детства усвоила истину: счастье одного — в счастье всех!

Голос Мауки вывел ее из раздумья.

— Смотри, ани, — говорил Мауки, указывая рукой на телевизионный экран, — вот как сейчас выглядит Пито-Као, где приземлились когда-то твои и… мои предки!

… Большой современный городок под параболической прозрачной крышей вырос на высоком скалистом берегу, на том месте, где раньше ютились жалкие хижины «Лакки-тауна». В центре острова, на груди широкой равнины, высились взлетные эстакады звездолетов. С одной из них ушел на Марс очередной корабль, и мы мысленно пожелали ему удачи.

У подножия величественно спящего вулкана — аэродром для космопланов, а за горой, в другой равнине, расположилось серое посадочное поле для звездолетов, с огромными гнездами и отверстиями туннелей — приемниками газов и пылевых вихрей — и решетками-гасителями излучений.

Пито-Као тоже начал свою новую жизнь!

3

Мы приземлились на заре. Наше Солнце первым тепло и ласково обняло нас.

Двигатели произнесли свое последнее «уф-ф!» и замерли.

Мы дома!..

Десятки тысяч слов в русском языке. Но я знаю самое емкое и близкое — дом. В нем поселились тысячи других слов, и как бы я ни пытался живописать встречу с родными и близкими — мало удалось бы мне прибавить к тому чувству, какое вызывает слово «дом».

День мы провели в городке, где, кроме семей и друзей, нас ожидала дивизия журналистов и кинохроникеров. Коллеги Хоутона готовятся к дружественной атаке, намечаемой на завтра. Они оттачивают перья, смазывают пишущие машинки (если их смазывают!), заготавливают, как патроны и снаряды, образы и сравнения, производят рекогносцировку и распределяют обязанности.