Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет - Александр Лопухин

XXI

В Галилее и на пути в Иерусалим заиорданской страной. Притчи и чудеса

После праздника Кущей оставался промежуток в два месяца до другого торжественного иудейского праздника, имен но – Обновления храма, и Христос воспользовался этим промежуточным временем, чтобы еще раз побывать в родной Галилее и там среди родной природы и малого собрания верующих отдохнуть душой от пережитых треволнений. И пребывание Его там ознаменовалось целым рядом новых поразительных притчей и чудес. В притчах нельзя не заметить отголоска пережитых испытаний, так как в них по преимуществу изобличается излишняя привязанность к благам мира сего до забвения Бога и души и вместе с тем явно укоряется тот дух мертвого фарисейства, который ослеплял вождей иудейского народа до того, что они не в силах были понять, какого величайшего блага лишали они самих себя, отвергая в лице Христа обетованного Мессию.

Поводом к изобличению излишней привязанности к благам мира сего послужил один случай, когда во время проповеди Христа один из Его слушателей вдруг прервал Его речь и обратился к Нему с просьбой помочь ему в выгодном для него разделе имущества с несговорчивым братом. Такая неуместная просьба ясно показывала, до какой степени этот человек был жалким рабом мира сего, и чтобы показать ненадежность и суетность благ этого мира, Спаситель, отказавшись, конечно, от участия в улажении дела по вопросу о разделе наследства, сказал притчу о богаче, который, получив чрезвычайно большой урожай, не знал, что ему делать с этим богатством. Все, что он придумал, – это расширить свои житницы, чтобы тогда в грубом самодовольстве «многие годы» наслаждаться этим богатством. Но он забыл, что самая жизнь человеческая находится вполне в руке Божией, и так как он думал обосновать свое счастье исключительно на богатстве, то и прогремел ему грозный приговор Божий: «Безумный! в сию ночь душу твою возьмут от тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» – «Так бывает, – заключил божественный Проповедник, – со всяким, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет».

Продолжая развивать эту мысль, Христос увещевал своих слушателей не предаваться суете мира сего и более всего пещись о душе, которая больше тела. Тело есть низшая составная часть человека, одинаковая у него с низшими животными, и для удовлетворения ее потребностей нет надобности всецело отдаваться заботе о ней. В самой окружающей природе достаточно средств для его удовлетворения. Вот, например, вороны: «они ни сеют, ни жнут; нет у них ни хранилищ, ни житниц, и Бог питает их». Так неужели же люди не лучше птиц? То же самое и относительно одежды. «Посмотрите на лилии, как они растут; не трудятся, не прядут; но и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Если же траву на поле, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, то кольми паче вас, маловеры!» Поэтому нечего особенно заботиться о пище и одежде. «Наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам». И к этому Спаситель прибавил ободрительные слова: «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам царство».

Но они должны готовиться к нему духовным бодрствованием и покаянием. «Будьте подобны людям, ожидающим возвращения господина своего с брака, дабы когда прийдет и постучит, тотчас отворить ему. Блаженны рабы те, которых господин, пришедши, найдет бодрствующими»; он наградит их и почтит их великим угощением, за которым сам с радостным радушием будет служить им. Но если рабы не ожидают его и он при неожиданном возвращении найдет между ними полный беспорядок, несправедливость и раздоры, то виновные подвергнуты будут заслуженному наказанию.

Во время беседы Спасителя Ему рассказали об одном печальном событии, нередко повторявшемся в это тревожное время. Несколько пылких галилеян неумеренно заявили в Иерусалиме о своем патриотизме, и римский прокуратор Пилат, уже не раз испытывавший большие затруднения от подобных вспышек иудейского народа, подверг их жестокому наказанию: казнил бунтовщиков и кровь их смешал с кровью принесенных ими жертв. Этим печальным рассказом Христос воспользовался для того, чтобы повторить свое увещание к покаянию. Над злополучными галилеянами совершился суд Божий; но не надо думать, что они были какие-либо необычайные грешники. «Нет, говорю вам; но если не покаетесь, все также погибнете». Не грешнее других были и те несчастные восемнадцать человек, которых задавила упавшая башня Силоамская. Судьба их также служит лишь предостережением для всех нас. Самое долготерпение Божие имеет свои пределы, и это Спаситель пояснил притчей о бесплодной смоковнице, которую господин порешил срубить как напрасно занимающую землю и только по просьбе виноградаря отложил свое решение еще на один год, чтобы тогда, в случае если она не принесет и опять плода при всем особенном уходе за нею, окончательно срубить ее. Под бесплодной смоковницей Христос ясно разумел иудейский народ. Своим неверием, как духовным бесплодством, он истощил долготерпение Божие, и топор лежал уже у корня его. Только заступничество божественного Виноградаря еще продлило на некоторое время долготерпение Божие, но так как и после этого народ остался бесплодным и неверующим, то и постиг его Страшный суд Божий – в разрушении Иерусалима и полной гибели его политического существования.

Проповедь эта, несомненно, производила сильное впечатление на народ, к великой досаде ученых фарисеев, которые по следам Спасителя явились и в Галилею, чтобы там строить свои обычные козни. На этот раз они сделали попытку прервать проповедь Христа сообщением об угрожавшей Ему опасности со стороны Ирода, который будто бы искал убить Его. Но сообщение это не могло устрашить божественного Проповедника, и Он велел им передать и самому Ироду, этой жалкой лисице на призрачном троне, что не пришел еще час Его и этот час настанет не здесь в Галилее, а там, где уже погибло столько пророков. «Не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима».

Согласно с своим заявлением Христос еще несколько времени продолжал свою деятельность в Галилее и, между прочим, совершил два чуда: исцеление скорченной женщины, страдавшей восемнадцать лет, и больного водянкой. Исцеления эти, как совершенные в субботу, опять вызвали ропот среди фарисеев, но вместе послужили и новым поводом для Спасителя выяснить истинное назначение субботы, духу которой отнюдь не противоречит делание добра другим. Если эти мелочные законники не задумываются делать по субботам добро даже животным, когда они вытаскивают, например, осла или вола из колодца, то тем более позволительно делать добро нашим ближним. Доводы эти устыдили присутствующих, и они молчали. Последнее чудо совершено было в доме одного из фарисейских начальников, который пригласил Иисуса Христа «вкусить хлеба», имея при этом, конечно, главную цель – «наблюдать за Ним». Но наблюдение самого Спасителя за ними было более проницательным, чем их наблюдение за Ним. Между прочим, Христос заметил, как званые на эту вечерю с обычным мелочным честолюбием наперерыв друг перед другом занимали первые и наиболее почетные места за столом. В противоположность этому Спаситель предложил более мудрое и лучшее правило общественной скромности, заключавшее в себе вместе с тем глубочайший урок духовного смирения. Подобно тому, как в земном обществе назойливый, надменный, самообольщенный человек должен быть всегда готов к сильному отпору и часто принужден бывает уступить место скромной заслуге, так и в небесном мире «всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится».

Затем Христос не упустил из внимания и слабой стороны в характере самого хозяина дома. Вечерю он устроил отнюдь не из каких-либо возвышенных целей, а просто из тщеславного желания показать свое богатство и свою мнимую щедрость, явно, однако же, выдающую надежду на отплату со стороны гостей тем же. Такое гостеприимство не имеет никакого нравственного значения. Доброту, оказанную бедным, ожидает более богатое возмездие, чем льстивое угощение друзей и богатых. Принимая друзей и родственников, не надо забывать беспомощных и страждущих. Расчетливая благотворительность есть не что иное, как замаскированное себялюбие. Богатый фарисей приобрел бы гораздо более надежное и нерушимое благословение, если бы пригласил остаться у себя несчастного, страдавшего водянкой, если бы бедняки, смотревшие на его пир, были бы также в числе его гостей.

В этом месте один из гостей, думая, быть может, что такое наставление было неприятно и сурово, вставил замечание, которое при данных обстоятельствах едва возвышалось над уровнем двусмысленной и плоской остроты (Лк 14:15–24). «Блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием», – воскликнул он, как бы желая этим безличным замечанием загладить неприятность впечатления. Вместо того чтобы воспользоваться этим божественным назиданием, он, по-видимому, был бы более доволен, если б весь этот вопрос был отложен в долгий ящик для отдаленного будущего, как будто он был совершенно уверен в том блаженстве, о котором, очевидно, имел самое смутное и грубое представление.