Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

– Я написал статью, нашел газету, которая согласилась ее напечатать.

Мне хочется спросить, зачем нужна я, но он объясняет сам:

– Нужно, чтобы это появилось и в Интернете или английской прессе. Я выложить не могу, мой сайт заблокирован, сделайте это?

Он рехнулся? Худшей кандидатуры во всей Индии не найти.

– Киран, я сама в бегах – удрала из клиники. Мне бы добраться до Лондона…

Шандар хватает меня за руку:

– Вот это и хорошо! Вы опубликуете из Лондона! Чтобы завтра к вечеру, когда все начнется, правительство Индии было предупреждено.

– Но почему бы вам самому не поставить правительство в известность?

– Повторяю: у меня все заблокировано.

У меня ощущение нереальности происходящего. Они здесь все сумасшедшие? Вместо того чтобы просто открыть новый почтовый ящик и отправить свое предупреждение из интернет-кафе, он вызывает меня и требует, чтобы я со своего адреса отправила правительству Индии предупреждение, что у них в Агре предстоит буча?

Может, лучше согласиться и поскорей найти другое такси? А эти бумаги опустить в ближайшую урну? Я вспоминаю, что урн в Индии практически нет, но решаю, что выбросить всегда найдется куда. Разве что снаружи меня уже ждут недобрые молодцы с пушками, чтобы заломить руки за спину и отвести в полицию, обвинив во вмешательстве во внутренние дела государства?

И ведь даже попросить помощи будет не у кого… Я уже не сомневаюсь, что Киран Шандар просто подсадная утка, чтобы взять меня лично, он просто тянет время, пока не подъедут те, кто должен взять меня. Я ругаю себя за то, что поддалась, что вообще поехала в Агру выяснять, кто и в чем виноват, вместо того чтобы прямо из клиники отправиться в Лондон, но сказать ничего не успеваю.

Киран достает флешку:

– Вот здесь записано все, что нужно отправить…

И…

Я даже руку не протянула – раздается треск лопающегося стекла, и в меня летят брызги крови из головы Шандара! Кровь заляпывает листы, которые я не успела вернуть ему, мои лицо и руки. Сиди я чуть иначе, пуля прошила бы и мою голову тоже, это 44-й калибр, но сейчас я засыпана осколками и покрыта брызгами крови.

Я не успеваю даже ужаснуться, как за моей спиной открывается дверца машины и мне на голову кто-то набрасывает мешок. В руку сквозь рукав вонзается игла, мне вводят какой-то препарат, и последнее, что я слышу:

– Осторожней, за нее много дадут… Сумку не забудь.

Сколько прошло времени, где я и что вообще происходит, – не знаю. Руки и ноги связаны, голова болит так, словно по ней долго колотили, во рту отвратительная горечь, видно, применили какое-то обездвиживающее средство. Знать бы, кто это сделал?

На голове у меня по-прежнему мешок, мы куда-то едем, я не в багажнике, машина, судя по звуку мотора, мини-вэн. Мои похитители обмениваются фразами на местном наречии, голоса незнакомы. Они не должны заметить, что я очнулась, так мне будет проще понять, что происходит.

«За меня много дадут», – следовательно, это простое похищение. Сумку взяли с собой – это не столь хорошо, там лэптоп, с диска все важное стерто, но на флешке, спрятанной в пряжке сумки, хранятся программы, которые позволяют мне хакерствовать. Если их найдут – это будет большая потеря. И лондонский айфон тоже в сумке…

Меня похитили, убив для этой цели Шандара. Или это я оказалась побочным продуктом? Важный вопрос – кто из нас был объектом нападения? Киран твердил о выступлениях религиозных фанатиков, которые состоятся завтра вечером. Если ему мешали опубликовать эту информацию, то главный объект – он, а я просто подвернулась под руку.

Тогда это не чатристы, те все больше думают о своей синей богине, Киран им поперек горла, но в других вопросах. К тому же я в этом не уверена. Доказать он ничего не может, только обвиняет и стращает. Если бы чатристы его действительно боялись, то давно пустили бы пулю в голову. Нет, Шандар был даже удобен и почти выгоден – нагнать страху честный журналист сумел, а когда тебя боятся, даже хорошо. Не для всех, конечно, но для такой секты, которая якобы вырезает сердца, – очень.

Что он успел мне сказать? Выступление завтра вечером, оно оплачено… стоп! Он сказал, что оплачено все теми же людьми, с которыми он меня познакомил. А познакомил он меня с Чопрой и К°. Киран наступил на хвост тому, кто его снабжал информацией, за это его и грохнули?

В памяти всплывает предложение Чопры о какой-то сделке, которое он так и не озвучил.

Но какое отношение имеет глава мумбаиской мафии к мусульманской буче в Агре? Нет, похоже, Шандар все-таки переврал или ему подбросили лживую информацию против его приятелей-мафиози. А может, он пытался работать двойным агентом и попался?

Как бы мне ни было жалко честного и наивного Шандара, он убит, а я, став свидетельницей этого убийства, теперь сижу с мешком на голове в чьей-то машине. Никто не знает, где я, никто не будет искать. С Ричардсоном разговор был слишком тяжелый, с Сингхом тоже, остальные вообще не в курсе.

Это означает, что выбираться придется самой. Но если мне все же удастся после всего остаться живой, то больше никакой мистики, никакой работы без прикрытия. Никому не верить, и всех, кто на горизонте, проверять, даже самых близких и верных.

Как я хватила: «самых близких»! Их у меня просто нет. Я одна во всем мире, но в данном случае это даже к лучшему – некому будет за меня переживать.

Успокоив себя таким странным образом, я пытаюсь нащупать узел, которым завязаны руки. Делать это надо незаметно, чтобы охрана не видела. Эти парни – не профессионалы, иначе засекли бы, что я успела чуть развести запястья, когда меня связывали. Но они не проверили, и теперь мои руки в некотором смысле способны двигаться. Вернее, мне удается повернуть веревку узлом к ладоням (я бы связала так, чтобы узел находился на тыльной стороне). И узел-то у них так себе. Но связаны ноги, это хуже, даже освободив руки, я не смогу никуда сбежать.

Ладно, там будет видно, а пока я наваливаюсь на плечо охранника справа, чтобы понять, какого тот роста. Результат попытки не утешает – охранник выше меня.

Он резко отталкивает меня, чего-то испугавшись, и это мне на руку. Так я имею шанс проверить, крупный ли охранник, что сидит от меня по левую руку. Кажется, этот пониже и более щуплый! Значит, первым бить будем того, кто справа, чтобы воспользоваться фактором неожиданности.

Но воспользоваться не удается – мы приехали.

Я делаю вид, что основательно обмякла, чтобы руки у моих тюремщиков были заняты и не возникло мысли проверить ослабленную веревку на запястьях. Они несут меня куда-то в дом, но не по лестнице и не в подвал. Шума машин и голосов не слышно, следовательно, мы в районе, где узкие улицы. К сожалению, таких в Индии в каждом городе большинство.