Страна багровых туч. Глиняный бог - Аркадий Стругацкий

Стругацкие сумели ухватить самое главное, самое существенное в современной фантастике — ее эпический смысл. Они могут писать и о каких-то маленьких уголках Вселенной, но при этом читатель помнит, как огромна Вселенная. Роман приключений в старом смысле зондирует ее недостаточно глубоко. Стругацкие предпочитают роман иного типа — философский роман с приключениями.

“Страна багровых туч” положила начало развитию этого многообразного, всякий раз обновляющегося под пером писателей жанра.

С этим романом в советскую литературу вступили крупные, известные сейчас далеко за пределами нашей страны писатели.

Помещенные в этом же томе “Библиотеки приключений” произведения А.Днепрова представляют собой несколько иное ответвление современной фантастики. В центре каждого рассказа или повести писателя стоит какое-либо отдельное изобретение. Вокруг его судьбы развертывается сюжет. Действие развивается напряженно, конец неожидан, порою парадоксален. Характеристики героев четкие, но не развернутые.

Это краткое определение манеры Днепрова может, однако, ввести в заблуждение. Разве не из тех же основ исходил старик Жюль Верн? — вправе спросить читатель. Разве он тоже не опирался на отдельное изобретение? Разве не на том же строил сюжет? Разве не употреблял все старания, для того чтобы придать напряжение действию и компенсировать недостаточную психологическую разработку образов четкостью характеристик? И в чем тогда новизна А.Днепрова?

Чтение повестей и рассказов А.Днепрова легко рассеет это недоразумение. Днепров — писатель по-настоящему новый, это чувствуешь сразу.

На чем же основано это чувство?

Одну из основ современной фантастики составляют достижения научной революции двадцатого века, преобразившей наше представление о мире. В предчувствии этой революции и на первом, подготовительном ее этапе созданы лучшие произведения Герберта Уэллса, причем, когда Уэллс только начинал писать, современникам бросилось в глаза разительное отличие Уэллса от Жюля Верна. Жюль Верн всякий раз пытался наметить реальные пути к осуществлению тех или иных своих проектов. Уэллс отделывался подробностями с виду убедительными, но по сути дела ничего не говорящими. Жюль Верн читал Уэллса, очень его хвалил за силу воображения, но полагал, что они с Уэллсом работают в совершенно разных областях литературы.

В действительности это было не так. Просто Жюль Верн опирался на общепризнанные, традиционные научные теории, требовавшие только разработки в деталях. Уэллс исходил из теорий новых, находящихся в процессе становления, и детали, когда он в них нуждался, ему приходилось произвольно изобретать. Различие между Жюлем Верном н Уэллсом состояло не в том, что они работала в разных отраслях литературы, а в том, что они представляли разные этапы развития одной и той же отрасли.

Фантастика, олицетворяемая Уэллсом, тоже прошла свой цикл развития. Новая наука, когда-то такая отвлеченная, все чаще находит конкретное воплощение. Умозрения ученых начала века превращаются в огромные установки, где разгоняют элементарные частицы, ими предсказанные или даже им неизвестные, в ракеты, в атомные корабли и электростанции. “Конкретная” фантастика снова обретает свои права — конечно, в том случае, если она оперирует данными новой науки. А в этом смысле А. Днепров — один из самых осведомленных наших писателей. Он — кандидат физико-математических наук.

Впрочем, жанр, избранный А.Днепровым, требует остроты не только научного, но и художественного и социального мышления. А. Днепров обладает всеми этими качествами.

Основная нравственная проблема, стоящая перед героями произведений А. Днепрова, это проблема выбора. Резкого и беспрекословного выбора между враждующими, не знающими примирения силами. Эта моральная проблема неотделима от проблем научных — ведь наука дала в руки преуспевающих дельцов такое оружие, что они сделались опасны для самого существования человечества. Выбор, который А.Днепров предлагает сделать своим героям, приходилось делать уже не одному реальному ученому. Служить миру или войне? Служить силам гуманности или силам уничтожения? Стать человеком или выродиться в цивилизованного дикаря? Перед таким выбором ставит писатель своих героев. Перед ним стоят и их прототипы.

Все это тоже по-своему обусловливает форму произведений А.Днепрова.

Есть один пункт, в котором особенно тесно соприкасаются произведения приключенческие и научно-фантастические. Это так называемая предельная ситуация. Дело в том, что фантастика предпочитает изображать те или иные научные достижения не в их промежуточных, а в крайних, завершенных, “готовых к употреблению” и тем самым наиболее эффективных формах. Приключенческая литература стремится к той же эффективности и завершенности — только речь идет об эффективности и завершенности той или иной, предельно напряженной ситуации.

А.Днепров предпочитает завершенные изобретения, способные принести немедленный драматический эффект, и близкие к завершению ситуации. Он очень точно нашел свою манеру, и это — одна из решающих причин многих его удач.

Чем лучше считать произведения Анатолия Днепрова — научной фантастикой или приключениями? Ответить непросто, может быть, невозможно. И в этом — специфика таланта автора. Он удивительно точно, с большим чувством меры соединил два вида литературы, одинаково любимых читателем. Поэтому мы снова обращаемся к его произведениям, опубликованным несколько лет назад. Не для того, чтобы вспомнить забытое, а затем, чтобы снова испытать пережитое некогда удовольствие.

Ю.Кагарлицкий

Примечания

1

“Планетографическое описание Фобоса”. Поль Данже.

2

То есть с ускорением в 10 м/сек2.

3

Versus Venus — против Венеры (лат.).

4

Эйч-бомба — сокращенное название водородной бомбы.