Остров - Дмитрий Колосов

— Тревожный симптом! За последние четыре месяца убиты три агента Внутренней службы. Тревожный!

По просьбе Командора Инкий рассказал подробно о нападении на Инти Уауан Акус племени кечуа, подчеркнув:

— Их привел кто-то из своих. Мой новый начальник дворцовой стражи считает, что это сделал один из гонцов. Лично я этому не поверил, но пустил события на самотек.

— Что значит «на самотек»? — спросил Эмансер.

— Гонец был казнен, — равнодушно сообщил Инкий.

Меж разговорами пили крепкое вино, постепенно развязывавшее языки. И вот уже Русий рассказывает о похождениях Бульвия в Доме Воспроизводства, а Гумий — с подробностями о приключениях одного из влиятельных таралов, которого поймали на любовный крючок, заманили в порт, избили и ограбили. И новый взрыв смеха. Мало пили лишь Командор и осторожный, постоянно ссылающийся на больную печень, Кеельсее. Эмансер пил и смеялся вместе со всеми, отвечал на вопросы. Его заставили рассказать о злоключениях на Круглом острове и внимательно, с оттенком некоего злорадства выслушали историю о том, как кемтянин расправился с Ксерием. Но в чаду веселья и нарочито откровенных разговоров Эмансера не оставляло ощущение, что за ним наблюдает чей-то незримый глаз. Это было неприятное чувство. Кроме того, он ощущал, как время от времени Командор сканирует его мозг. И это тоже было неприятно.

Наконец вино было выпито, беседа стала менее оживленной. Инкий выразительно посматривал на циферблат кварцевых часов. Командор поднялся для заключительного слова, как и прежде, играя на Эмансера.

— Атлантическая цивилизация процветает и благоденствует. Мы идем к новым победам и новым свершениям. Через пару десятков лет, думаю, можно будет ввести железо, а через пару тысячелетий появятся космические корабли. Но все это возможно лишь при условии, что мы будем едины в своих действиях, в стремлении к цели. Разум и единство. Единство и Разум! И мы непобедимы! Я все сказал. Заседание Совета окончено.

Атланты нестройно потянулись к выходу из залы. Расположенный за гладью небольшого зеркала, висевшего над головой Командора, монитор проводил стеклянным оком членов Совета Пяти до выхода.

Сидящий за монитором человек досмотрел эту брызжущую фальшью сцену до конца и нажал кнопку на панели управления. Картинка с изображением зала заседаний Совета Пяти исчезла, появилась другая — идущие по коридору Сальвазий и Эмансер. Невидимый телеглаз следовал за ними по пятам, фиксируя каждый жест, каждое движение. Разговор жреца Разума и его ученика был почти не слышен, и тогда человек подкрутил рукоять настройки звука. Вскоре ему удалось поймать нужную волну.

— …комедию! — Это был обрывок фразы Эмансера.

Сальвазий скрипуче рассмеялся и ответил:

— Да, сказка, придуманная Командором, не слишком удачна. Он мог бы выдумать и получше!

Услышав то, что хотел, человек отключил экран и взял передатчик.

— Докладывает Верархонт Внутренней Службы. Старик стал в последнее время говорить много лишнего.

— Спасибо за информацию, — ответил голос Командора. — Я подумаю о том, как укоротить ему язык.

Лазерный импульс оплавил стену над головой Русия. Какое-то мгновение он ошалело взирал на солидную с рваными краями дыру, прожженную в толстенном камне, затем прыгнул, падая вперед. И вовремя. Рядом с первой отметиной появилась вторая. Точно в том месте, где мгновением раньше находилась голова атланта.

Откатившись к стене, Русий вытащил бластер, кобуру с которым он по необъяснимой прихоти повесил утром на пояс — обычно атланты не носили с собой бластеров. Огонь по нему велся из залы, смежной с комнатой писцов.

«Четвертый уровень. Выход отсюда лишь один. Миновать меня убийце не удастся. Он попал в ловушку», — мгновенно оценил ситуацию Русий. Поведение покушавшегося отдавало безумием. Но, может, он собирается прорываться? Настороженно косясь в светлый четырехугольник дверного проема, Русий начал отползать за массивную колонну. За этим занятием его и застала Ариадна.

— Играем в прятки? — весело поинтересовалась она.

— Угу, — буркнул Русий, окидывая девушку стремительным взглядом. — Только водящего в нашей игре расстреливают из бластера.

— Тебя опять пытались убить? Бедняжка! — пожалела девушка Русия, приседая на корточки рядом. Глаза атланта непроизвольно скосили в сторону и уставились в изящное загорелое бедро, едва прикрытое короткой туникой. — Что будем делать?

— Любовью заниматься! — рассердился Русий. — Разве не ясно, что рано или поздно он будет вынужден выйти из своего убежища.

— Если только ЭТО еще там.

— Это? — удивился Русий.

— А почему ты уверен, что стрелявший в тебя обязательно должен оказаться мужчиной? Может быть, это женщина, может, что-то иное.

Атлант хмыкнул.

— Не помню, чтобы я обидел хотя бы одну женщину, но, впрочем, все может быть…

— Ты даже не знаешь, обидел ли ты кого-нибудь?

— Не привык обращать внимания на подобные мелочи! Из самолюбия Русий полежал еще немного, после чего начал подниматься.

— Ты права. Ждать нечего. Нужно пойти и посмотреть.

Уровень был по-прежнему пуст. Дворец не отличался обилием обитателей. Атланты да около сотни таралов: чиновники, охрана и прислуга. Все они были заняты своими делами, почти невозможно было встретить праздношатающегося в бесконечных коридорах Дворца. Так было и сейчас. Коридор был пуст. Но почему безмолвствуют писцы?

Ответ на этот вопрос был получен спустя мгновение.

Держа палец на спусковом крючке, Русий ворвался в первое помещение. Никого! Что-то подсказывало Русию, что и в соседней комнате неприятностей для его персоны не предвидится. Писцы были на месте. Все пятеро. Они лежали у своих столиков с простреленными головами. Пахло паленым.

В комнату вошла Ариадна.

— ЭТО ушло туда! — Она указала пальцем на большую дыру, прожженную в одной из стен залы. Оплавленный камень еще дымился.

Забыв об осторожности, Русий бросился к отверстию, просунул в него голову и едва не распрощался с жизнью. Импульс, выпущенный ЭТИМ — фигурой в синем плаще — оплавил камень над торчащей из стены головой атланта.

Спустя мгновение Русий был уже снаружи и гнался за стрелявшим в него ЭТИМ. ЭТО бежал-бежала-бежало по направлению к сектору «А». Русий бросился вдогонку. Ой уже миновал лестничный пролет, когда наверху послышались звуки выстрелов и приглушенный крик. Затем все стихло. В тишине, нарушаемой лишь шагами и дыханием атланта, отчетливо щелкнул замок двери, преграждающей доступ в сектор.