Барабаны осени - Диана Гэблдон

потрудился, чтобы скрыть смех. Юный лорд выглядел недовольным и озадаченным, однако минуту спустя его рот расплылся в ответной ухмылке. Он махнул рукой на удочку, которая плавала метрах в десяти от берега.

— Если я полезу за ней, то всю рыбу распугаю?

— Пожалуй. Возьмите мою, а эту потом достанем.

Билли облизнул губы, сосредоточенно стиснул зубы и, крепко держа новую удочку, немного потряс ею, приноравливаясь. Затем повернулся к пруду, повел рукой взад и вперед и стал вращать запястьем. Он прирос к месту, слившись с удочкой. Отпущенная нитка, описав круг, просвистела у него над головой.

— Неплохая попытка, милорд, — произнес Джейми, рукой прикрывая рот. — Хотя лучше бы сперва поставить приманку.

— Ох, — Билли ослабил хватку и застенчиво посмотрел на Джейми. — Я и забыл.

Несколько смущенный неудачами, граф Элсмир дал Джейми привязать к нитке мушку и позволил взять себя за запястье, чтобы показать нужное движение.

Джейми встал за спиной мальчика и обхватил его запястье, умилившись нежности и хрупкости рук, которые обещали стать сильными и ловкими. Ладони у Билли немного вспотели, плечи подрагивали от возбуждения, совсем как тело той рыбы, что сорвалась с крючка. Мальчик высвободил руку, и Джейми ощутил разочарование от того, что установившаяся было между ними связь прервалась.

— Неправильно, — сказал он, оборачиваясь к Джейми, — я видел, вы забрасывали левой рукой.

— Верно, милорд, но я левша. Другие рыбаки забрасывают правой.

— Левша?

— Да, мне удобней все делать левой рукой, а не правой, милорд.

— А, ясно. Я тоже левша. — Билли смутился. — Мама говорила, что это неправильно и нужно учиться все делать правой, как джентльмены. Но папа запретил меня переучивать, и мне позволили писать левой. Он сказал, неважно, что я выгляжу нелепо, когда пишу, зато в бою это станет преимуществом.

— Твой отец мудрый человек, — заметил Джейми. Сердце в груди ухнуло от ревности.

— Папа был солдатом, — сказал Билли, гордо расправив плечи. — Он воевал в Шотландии, во время вос…

Мальчик осекся, глянув на килт Джейми. Он вдруг понял, что, вполне возможно, говорит с одним из побежденных в той самой битве.

— Я знаю, мы там впервые встретились, — сказал Джейми, постаравшись, чтобы Билли не уловил в его голосе признаков веселья. Его подмывало рассказать об обстоятельствах знакомства с лордом Джоном, однако с его стороны это было бы черной неблагодарностью за бесценный подарок — несколько дней провести с сыном.

— Он был доблестным воином, — подтвердил Джейми с серьезным лицом. — Значит, вас учили драться на мечах?

— Да, немного. — Билли позабыл о недавнем смущении, увлеченный новой темой. — В восемь мне подарили короткий меч. Я учился атаковать и парировать удары. Папа обещал купить мне настоящий меч, когда приедем в Вирджинию.

— Серьезно? Что ж, когда у вас будет меч, вы научитесь управляться с ним левой рукой. А теперь давайте попытаемся еще, а то останемся без ужина.

С третьей попытки мушка плавно опустилась на поверхность. Почти в ту же секунду небольшая, но очень голодная форель вынырнула на поверхность и заглотила крючок. Билли взволнованно вскрикнул и дернул удочку так резко, что удивленная форель перелетела через его голову и шлепнулась на берег.

— Ура! Ура! Я поймал рыбу! — Билли пританцовывал кругами и победно тряс удочкой, позабыв о сдержанности, с которой полагалось вести себя человеку столь высокого происхождения.

— И правда поймал. — Джейми подобрал форель, которая от носа до хвоста была в длину не больше шести дюймов, и одобрительно похлопал по плечу скачущего графа. — Отличная работа, приятель! Похоже, начался клев. Давайте попробуем забросить удочку еще пару раз.

И в самом деле пошел клев. К тому времени, как солнце скрылось за горным хребтом и серебристая вода потемнела, они добыли приличный улов. Оба промокли с головы до пят, устали, почти ослепли от солнца, тем не менее были счастливы.

— Никогда не ел ничего вкуснее, — мечтательно протянул Билли. — Никогда в жизни!

Мальчик сидел завернутый в одеяло; его рубашка, бриджи и чулки сушились на иве. Он откинулся назад с довольным вздохом и тихонько рыгнул.

Джейми перевернул другой стороной сырой плед, развешанный рядом на кусте, и подкинул в огонь еще одно полено. Слава богу, погода выдалась хорошая, и все же теперь, когда солнце село и поднялся ветерок, сидеть в сырой рубашке было не слишком приятно. Он встал и подошел вплотную к костру, чтобы горячий воздух поскорее высушил ткань. Теплый дым ласкал грудь, словно нежные руки Клэр, когда она согревала его своим телом.

Джейми незаметно наблюдал за Билли. Даже если отбросить отцовское тщеславие и рассудить честно, мальчик все равно был очарователен. Немного тощий — каждая косточка на виду, но руки и ноги сильные и выносливые, видно по мышцам.

Билли повернул голову и уставился на пламя; теперь его можно было рассмотреть внимательнее, не привлекая внимания. В огне потрескивали сосновые бревна, вспышки огня то и дело освещали лицо мальчика.

Джейми стоял неподвижно, не сводя с него взгляда; сердце стучало. Такие минуты случаются нечасто, однако запоминаются надолго. Картинка словно отпечатывается в памяти и в сердце и остается на всю жизнь; в любую минуту ее можно вспомнить в мельчайших подробностях.

С ним много чего приключалось, как ужасного, так и чудесного; мало что задерживалось в памяти. Но вот такие «тихие минуты», как звал их про себя Джейми, приходили без предупреждения и оставались навечно. Они напоминали фотографии, которые однажды принесла ему Клэр: они сохраняли мгновения, но представляли собой нечто большее, чем просто картинки.

Вот одно из них: у стены коровника, перепачканный с головы до ног, сидит отец, холодный шотландский ветер треплет его темные волосы. Джейми буквально ощущал аромат сухого сена и запах навоза, чувствовал, как стынут пальцы от ветра, а в груди разливается тепло от нежности, светящейся в отцовском взгляде.

В его коллекции хранились подобные моменты и с Клэр, и с сестрой, и с Иэном… Короткие мгновения, украденные у вечности, законсервированные в тайном составе, застывшие в памяти, как стрекоза в янтаре.

Он запомнит этот момент на всю жизнь: прохладный ветер, ласкающий щеки, гудение огня, вкусный запах жареной форели, обвалянной в кукурузной муке, покалывание в горле оттого, что случайно проглотил тонкую рыбью косточку, лесные шорохи и журчание ручья… Он навсегда запомнит золотистые отблески огня на счастливом и беспечном лице сына.

— Deo gratias[32].

Джейми понял, что говорит вслух, только когда Уильям обернулся и переспросил:

— Что?

— Ничего. — Он отвернулся и снял с куста сырой плед. Шотландская шерсть, даже когда отсыреет, все равно хранит тепло человеческого тела и защищает от холода. — Вам стоит поспать, милорд.

— Я не хочу спать. — Мальчик