Красное на красном - Вера Викторовна Камша

– Заряжай!

Гайифцы засуетились у пушек, кто-то из наконец-то опомнившихся кагетов сунулся помогать. Эпинэ поманил за собой нескольких человек и бросился по стене к другим орудиям. Это его и спасло: прилетевшее сверху ядро вдребезги разнесло пушку, у которой он только что стоял. Спустя несколько мгновений рванули и сложенные там же картузы с порохом, Робера шнырнуло на землю, снова грохнуло, уже впереди. Орудия на скалах захвачены! Алва предусмотрел все, как, впрочем, и всегда.

Над Эпинэ склонился какой-то гайифец:

– Сударь, вы живы?

– Увы! – Робер кое-как поднялся. – Здесь делать больше нечего… Все вниз.

Гайифец кивнул. Робер огляделся. Разбитые пушки, трупы – целые и разорванные в куски, брошенное оружие… Большинство уцелевших, сколько б их ни было, удрали, не дожидаясь приказа, с Эпинэ остались шестеро. Внизу что-то горело, продолжали рваться бомбы, трещали выстрелы.

– Все к дальней лестнице!

Дальняя лестница вплотную примыкает к стене ущелья, она, скорее всего, уцелела. Семь человек, пригибаясь, бросились вперед. Их не заметили или не сочли опасными. Уже стоя на верхней ступеньке, Робер понял, что исчез Клемент. Искать крыса было безумием, но оставить его здесь?! Робер махнул рукой гайифцам – дескать, уходите – и повернул назад.

Глава 2

Кагета. Барсово ущелье

398 год К.С. 1-й день Осенних Ветров

1

Туман смешивался с пороховым дымом и вонью горящей серы. Слезились глаза, метались тени, больше похожие на вырвавшихся из Заката демонов, чем на людей. У разбитых орудий, на лестницах, на помостах валялись трупы, оружие, какие-то обломки. Внизу все еще дрались, то и дело гремели взрывы, но бой стремительно откатывался в глубь ущелья. Дик опять опоздал и сам не понимал, рад он этому или нет. Юноша, немного помедлив, переступил через мертвого бириссца, все еще сжимавшего в руке обломок сабли, и тут же споткнулся о бочки, которые с грохотом покатились вниз по тлевшему деревянному настилу. Сбоку грохнула уцелевшая пушка. Ричард быстро обернулся и увидел, как погас огонек, – стрелявший затоптал фитиль. Куда попало ядро и попало ли, Дикон не понял. По лестнице пробежали несколько человек. Кто-то упал, кто-то что-то проорал.

Ричард нерешительно двинулся к помосту, и тут дорогу заступила темная фигура. Внизу что-то ухнуло, вспыхнул тревожный красный свет, но Ричарду было не до начинающегося пожара. Перед ним стоял бириссец с обнаженной саблей. Черные усы, седые волосы, темная, перепоясанная в талии одежда. «Барс» был один, как и Дикон, но это ничего не значило – Алва на глазах юноши в считаные минуты разогнал семерых.

Бириссец зло сверкнул глазами и что-то прорычал – сомнений в его намерениях не оставалось ни малейших. Может, горцы и чтили Раканов, но для этого седуна Ричард Окделл был талигойцем, которого следовало убить. Существовал лишь один способ избежать смерти – убить самому. Дик отскочил и выхватил шпагу.

Горец бросился на врага, и Дик торопливо выставил перед собой клинок. «Барс» явно был знаком с таким оружием и понимал, что уподобляться насаженному на вертел петуху не следует; он приостановился и тут же стремительно выбросил свою саблю вперед. Юношу спас Ворон, то есть один из уроков, преподанных им оруженосцу. Ричард легко разгадал намерения врага: седун хотел одним движением увести вражеский клинок в сторону и тут же нанести решающий удар по открывшемуся противнику. Просто и надежно, если противник не поймет, в чем дело, и не сумеет ответить, но Дикон сумел.

Юноша крутанул кистью, не давая зацепить свою шпагу, и отшагнул назад в притворном отступлении. Бириссец немедленно качнулся вперед, занося саблю для следующего удара, и в этот миг клинок Дика метнулся ему навстречу. Материя треснула, металл проскрежетал о металл, и в багровом тревожном свете тускло блеснула кольчуга, каких в Талиге не носили уже лет сто. Если б не броня, «барс» выбыл бы из строя, но кольчуга выдержала, а шпага – нет. Седун засмеялся, шагнул вперед и… рухнул к ногам Дикона, его одежда стремительно набухала кровью. Кольчуги спасают от клинков, но не от пуль, потому-то они и вышли из моды. Юноша с трудом отвел взгляд от убитого и столкнулся взглядом с… молодым Эпинэ!

– Арсен! – Ричард не верил своим глазам. – Арсен Эпинэ! Вы живы?!

– Значит, я не ошибся. – Спаситель принялся перезаряжать пистолет. – Надо же, одно лицо с Эгмонтом… Ты ведь Ричард? Ричард Окделл? Я – Робер Эпинэ, Арсен не выбрался из Ренквахи, я живу за четверых…

Дик в ответ смог лишь кивнуть. Робер подошел поближе, еще сильней напомнив покойного Арсена. Братьев Эпинэ было четверо, и все – одно лицо с отцом, чужие их различали только по возрасту. Теперешний Робер как две капли воды походил на своего старшего брата, каким его запомнил Дик.

– Вы…

Ричард замялся, не зная, что говорить дальше. Эпинэ мог здесь оказаться лишь одним путем, но он убил бириссца. Убил своего?

– Увы. – Спаситель усмехнулся. – Ты все верно понял, я – гость и союзник кагетов, крепость взята Вороном, в Талиге я вне закона, а с Алвой у меня свои счеты.

– Я его оруженосец! – выпалил Дикон.

– Оруженосец? Понимаю… День святого Фабиана и все такое. – Робер усмехнулся еще раз. – Почему тогда ты здесь и один?

Потому что отстал от своих и его не стали ждать, потому что Алве на него плевать, потому что он всюду опаздывает и не знает, куда идти, хотя почему не знает? Его место рядом с Эпинэ. Иноходцы никогда не сделают ничего недостойного…

За плечом Робера что-то шевельнулось, Дик скорей догадался, чем разглядел, что это один из адуанов, и крикнул:

– Сзади!

Эпинэ стремительно обернулся, грохнул новый выстрел, адуан, нелепо взмахнув руками, сорвался со стены, и в этот миг Дик его узнал. Марьян, тот самый, с которым он разговаривал во дворе дома бакранского старейшины.

2

Сын Эгмонта заорал: «Сзади!» Робер спустил курок, кто-то высокий и плечистый на краю стены закачался, судорожно хватая ртом воздух, не удержался и пропал из глаз. Эпинэ посмотрел на дымящийся пистолет, потом на Ричарда.

– Мы квиты, Дикон.

Вот она, жизнь. Он, спасая Окделла, прикончил воина Мильжи, а Дик невольно погубил кого-то из своих, хотя есть ли у них обоих «свои», вот в чем вопрос. Нужно было уходить, и чем скорее, тем лучше. Барсовы Врата взяты чуть ли не за час; кому рассказать – не поверят! Неприступную твердыню раскололи, как пустой орех.

– Эр