Послесловие к мятежу.1991-2000. Книга 2 - Андрей Савельев

Как большой успех своего Института г-н Тишков преподнес на упомянутых слушаниях издание энциклопедического справочника, в котором с плюшкинской скрупулезностью собраны справки обо всех народностях и всех религиозных сектах — вплоть до микроскопических и экзотических. Удивительно, что Академия наук финансирует такого рода коллекционирование в условиях национального бедствия.

Отвечая на выпады В.Тишкова, Дмитрий Рогозин в статье, опубликованной в “Независимой газете”, дал отповедь академическим мракобесам: “Время для ликбеза кончилось. Решать “русский вопрос” и урегулировать межнациональные конфликты, а также давать всякого рода заключения на законопроекты, должны те, на чьей репутации нет грязных пятен, приобретенных вместе с ответственностью за бедствия, обрушившиеся на народы нашей страны, в особенности — на русский народ. Вряд ли г-н Тишков относится к этой категории”.

В дополнение хотелось бы внести предложения в адрес Академии наук. Поскольку институт Тишкова стал настоящим рассадников антигосударственных и антирусских теорий, его следовало бы переименовать в Институт национальных меньшинств и прикладной русофобии.

Ну а что делать русским? Остается только ждать национального лидера, который загонит за колючую проволоку и федерастов и педералистов с педерастами и гомосексуалистами. Русским политикам надо помогать друг другу и не вступать в уличные браки с отморозками и извращенцами, коих даже среди кандидатов в президенты оказался почти что каждый первый.

Пассажир последнего купе

Авторам хотелось бы написать сценарий по известной работе известного политика “Последний вагон на Север”. Поводом для экранизации может быть один фрагмент этой работы, содержащий фантастическую картинку — противники нашего известного политика погружены в вагон, отбывающий куда-то к холодным морям, описывается публика, наполнившая этот вагон.

Оттолкнувшись от этого сюжета и соответствующего ему текста, попытаемся представить себе что происходит на съемочной площадке воображаемого фильма…

— Повторяю задачу! В кадре поезд “Москва-Анадырь”, красный фонарик на последнем вагоне, главный герой впрыгивает в отходящих состав. Начинаем отсюда — главный герой идет по вагону. Где опять этот Вольфович! Текст выучил?! Тогда вперед! Приготовились! Главный герой пошел… Мотор!

— “Что это за человек притулился на нарах у двери?…это пятнистый реформатор…нобелевский тракторист, политический Чикатило… Снятся ли ему кровавые мальчики…? Не хотелось ли ему, как Иуде, повеситься на дереве после предательства партии, взрастившей на своей груди змею?” Не он ли виноват в том, что еду я в этом грязном вагоне со всяким сбродом, не он ли соблазнил меня своей демократизацией…?

— Стоп!! Дубина, ты опять текст перепутал! Давай снова со “змеи”! Мотор!

— Да, да…на своей груди змею. “А кто сопит на верхних нарах? Это “великий идеолог”… Штамповал идеологические клише для Брежнева, снабжал ими Горбачева, ну а закончил свою карьеру при Ельцине — телевизионным “крестным отцом”. Это по воле его соратников стал я главным героем сатанинского спектакля, названного “реформами”, любимым персонажем “волшебного ящика” для дураков. Потому и попал в вагон к этому сброду…

— Стоп!! Чего ты несешь! Что тебе сказано выучить?! Забыл, так в бумажку погляди! Ладно, лишнее вырежем… теперь давай про Плохиша. Внимание, герой пошел по вагону! Мотор!

— “Что за человечище занял своим животом целое купе? По знакомому поросячьему чмоканью узнаем бредуна-экономиста… О чем бормочет во тьме этот страшный круглолицый мальчик..? В следующем купе народу как сельдей в бочке — персонажи без имен — с воровскими кличками “Шахрай”, “Чубайс”, “Бурбулис”…чем дальше, тем больше чудовищ. Сатанист Якунин в черном маскхалате, сиамские близнецы Немцов и Явлинский, ведьмы Боннер и Гербер, неугомонные жабы Старовойтова и Новодворская, денежный мешок Гаврила Попов, псевдогенералы, бородатые проповедники, парижские беллетристы-гомосексуалисты, юмористы-проститутки и картавые журналисты. Паноптикум! Видение Иеронима Босха!”

— Стоп! Ты че разошелся? Слюни утри! Босха-то хоть раз видел? Ну все равно, неплохая импровизация. Особенно про страшного мальчика… Теперь к последнему купе и заканчиваем. Готов? Мотор!

— “Кто сидит в последнем купе — не видно, да и сил уже нет смотреть. Сгинь, сгинь, нечистый!”

— Стоп!!! Дубина, ты что забыл, что это твое купе?! Ну и что ж, что там Борис Николаевич? Как это не пара? Да ты в зеркало посмотри — вылитый он в молодости! Только без слюней. Не бойся, не заразишься! У вас тут у всех одинаковая болезнь.

— “Бесы — вот они, в этом вагоне. Сколько напортачили, сколько испоганили… В корыте стирают русские женщины, на коромысле воду носят из колодцев. Снова лапти, телогрейки, ушанки-шапки…”

— Я сказал стоп!! Ты что, перепил вчера? Какие русские женщины? Ты в зеркало посмотри, да на свою рожу в “Плейбое”! По тексту будешь работать, сволочь?!

— “Сплотились, поверили новым людям, чистым и честным, людям, не получавшим миллиардных взяток, людям, не вравшим и не убивавшим.”

— Погоди, да это же текст Бориса Николаевича! Ах тебе его роль нравится?! Да у нас по этому тексту уже Чирик с Лужком в очереди стоят! Эй, конвой! Уберите его от меня! На сегодня хватит. Черт, слюнями весь вагон изгадил… Дезинфекцию сюда!

Короче, сценарий должен показать — все они из одного вагона, все одинаково больны и заразили этой болезнью российское общество. Болезнь эта — либеральное западничество, представляющее собой один из вариантов большевистского вируса.

Как вылечиться от него? Может быть позвать прокурора, который засадит их всех в места принудительного лечения? Или учредить порольную команду, чтоб на Красной площади этих субъектов отстегать по ягодицам?

Уж во всяком случае Жириновскому должна быть предъявлена его подпись на бланке анкеты, которую он в свое время заполнял при попытке устроиться на работу в Антисионистский комитет, а также свидетели, присутствовавшие при веселых эскападах будущего политика при учреждении еврейского культурного центра “Шолом”. Следовало бы также провести тщательное расследование по материалам, появившимся в прессе и свидетельствующим о патологических наклонностях Вервольфовича по части половых извращений.

Когда-нибудь этого любимца всяческого сброда, опошляющего любую здоровую мысль, пачкающего любую идею, попадающую в его поганую глотку, придется вывести на чистую воду, выставить на позор, а потом отправить — одного или в компании соратников — в общем вагоне за Полярный круг.

Прокурорское око

(фантазия по мотивам сказок Салтыкова-Щедрина)

Старинная история

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Прокурор, и было у него два ока: одно — дреманное, а другое — недреманное. Дреманным оком он ровно ничего не видел, а недреманным видел всякие пустяки. В общем, только и делал Прокурор, что сажал под арест всех подряд. Например так.

Слышит Прокурор: “Добро казенное и общественное врозь тащат! Чего вы, Прокурор Куролесович, смотрите! Вон они, хищники-то, вон!”

— Где хищники? Кто казенное добро тащит?

— Вон хищники! вон они! Вон он какой домино на краденые деньги взбодрил! А тот — ишь сколько тысяч десятин земли у казны украл!

— Врешь ты, такой-сякой! Это не хищники, а собственники! Они своим имуществом спокойно владеют, и все документы у них налицо. Это вы нарочно, бездельники, кричите, чтобы принцип собственности подрывать! Взять его под арест!

Постепенно Прокурор все тюрьмы крикунами наполнил, а хищники, мздоимцы да казнокрады и прочие подлинные потрясатели основ тем временем у него под сень дреманного ока перебежали и там благодушествовали.

До того накуролесил Прокурор, что даже в сенат его заседать не пустили, а городовой объяснил ему: “Ты вот глядел недреманным-то оком в книгу, а видел фигу, так нынче этаких в здешние места сажать не велено. У нас в здешнем месте теперь так заведено: чтобы и голова, и прочие члены — все чтобы на своем месте было, а глаза и уши — у всех чтоб настежь!”

Но это все старая история. С тех пор в сенатах с проветренными мозгами не принято заседать.

Недавняя история

В некотором царстве, в некотором государстве надумали как-то столичные жители народных заступников выбрать. Сказано — сделано: выбрали, да направили в красный дом заседать. Но не стала клеиться работа у народных заступников, и решили они к народу выйти, рассказать о том, какие препятствия им чиновники ставят во всех начинаниях.

Народу на площади собралось немного. Слушали жители столичные, дивились — ничего в газетах о безобразиях чиновников не читывали, от краснобаев городских не слыхивали. Подивились, сердиться стали.