Колониальная служба - Мюррей Лейнстер

Судя по всему, у рыжего были намерения помочь своему капитану, но после сокрушительного удара двухкилограммовым сапфировым подшипником в живот прошло лишь несколько минут. В гневе старпом забыл, сколько усилий потребовал от него подъем по трапу, забыл и о том, с каким трудом до сих пор воздух проникает в легкие, поэтому удар получился слабым. Более того, табуретка с четырьмя металлическими ножками — не снайперское оружие.

Удар лишь скользнул по черепу успевшего отклониться Горна, а вот Ларсену досталось полной мерой. Горн быстро откатился и вскочил на ноги. Он не дал старпому возможности полностью оценить последствия своего вмешательства и вложил в удар все силы, какие смог собрать. С болезненным всхлипом расставаясь с воздухом в легких, рыжий упал и замер на полу. Хотя он не отключился полностью, но на ближайшие полчаса опасности не представлял.

Горн качнулся, почувствовав, как адреналин покидает кровь. Отогнав накатившую слабость, он вышел из рубки, но спустя мгновение просунул голову назад.

— Вы, недоумки! Пока отдыхаете, хорошенько подумайте, как вести себя дальше, — назидательно тоном проговорил он. — Если убьете меня, то как собираетесь поддержать двигатели на ходу? Я сейчас пойду взгляну на них.

Горн направился в двигательный отсек, на ходу делая дыхательные упражнения для восстановления сил.

Сморщенный маленький инженер напряженно сидел возле фазового разделителя. В более поздних двигателях Рикардо эта система была достаточно надежна и редко выходила из строя, но двигатели на «Тебане» были из первых выпущенных в эксплуатацию. Слабым местом этой партии двигателей как раз и была недоработка автоматики фазового разделителя. Если к техническим недоработкам прибавить износ, то как раз и получится картина, которую наблюдал Горн.

Старый инженер смотрел на Горна с отчаянием. В те дни, когда на всех кораблях летали бортинженеры, а двигатели Рикардо были последним словом техники, в задачу корабельного инженера входило не доводить подопечные узлы до такого состояния и вовремя делать профилактику. А в тех случаях, когда требовался капитальный ремонт, не позволять кораблю стартовать без проведения необходимых мероприятий. Но Горн только что имел «теплую» встречу с капитаном «Тебана» и понимал, что мнение маленького инженера не имело никакого значения на этом корабле. Вряд ли кто-нибудь слушал его предупреждения, пока двигатели кое-как работали. А когда стало поздно, команда выяснила, что осталось не так уж много мест, где можно было отремонтировать старомодные двигатели, и все эти места находятся на большом удалении. Ни до одной ремонтной базы своим ходом «Тебану» не дотянуть.

— Сколько времени вы на вахте? — спросил Горн тоном профессионала, не выдавая свое сочувствие.

— Тридцать шесть часов, — безнадежно ответил похожий на затравленную крысу человек.

— То есть заступили еще до посадки на Фомальгаут, — задумчиво отметил Горн. — Вы крайне утомлены, идите отдыхать. Я сменяю вас.

— Но… но…

— Вы сейчас в таком состоянии, что — либо свалитесь в обморок, либо проспите сбой, — резко сказал Горн. — Хрен редьки не слаще. Достаточно одной ошибки, чтобы нас разнесло к чертовой матери. Вставайте и проваливайте!

Человечек с признательностью на лице поднялся. Раздался громкий хруст суставов, словно инженер все тридцать шесть часов сидел не шевелясь.

— Скажите коку, чтобы принес мне кофе, — скомандовал Горн, занимая его место, — и отправляйтесь спать. Но — ненадолго! Скоро вам придется снова заступить на вахту.

Инженер был до того измотан, что мог уснуть с открытыми глазами, незаметно для себя самого. Тем не менее он робко возразил:

— Но капитан…

— Капитан взял меня на борт специально для того, чтобы я занялся этими двигателями, — сказал Горн, не покривив душой. — Так что с этим все в порядке. Вы только зайдите к коку и попросите его прислать мне кофе, а потом постарайтесь хорошенько отдохнуть. Через пять часов я жду вас обратно.

Инженер, выходя, дрожал всем телом и пошатывался.

Горн не спеша начал проверку двигателей. В свое время он поглотил массу информации о старых конструкциях, начиная от примитивных ракет, с чьей помощью человечество впервые замахнулось на недостижимые цели, и кончая двигателем Дирака, который перенес первый межзвездный корабль от одной солнечной системы к другой. Двигатели Рикардо, появившиеся позднее, были принципиально новым словом в технике и уже содержали в себе зародыши многих современных решений. Поэтому, выбрав профессию конструктора космических двигателей, Горн изучил все их особенности.

Горн тихонько мурлыкал под нос, осматривая машинное отделение «Тебана». Однажды, проходя практику в бытность студентом, ему пришлось иметь дело с полностью исправным двигателем Рикардо. Теперь он мог сравнить эту разваливающуюся кучу металлолома, состоящую из сплошных заплат, с воспоминаниями о том, как все это должно было выглядеть на самом деле.

Ход событий ему был совершенно ясен. «Тебан» прошел через руки целого ряда владельцев и инженеров. Ремонты, конечно, производились, некоторые — добросовестно и тщательно, но только самые первые.

Потом участилась практика латания дыр на скорую руку, после которых нормальный ремонт не проводился. Такие временные меры не могли восстановить нормальное состояние двигателя, более того, они вызывали побочные эффекты, которые становились причиной новых починок, а те, в свою очередь, — новых побочных эффектов. В конечном итоге двигатели «Тебана» выглядели так, будто их склеил неряшливый школьник из металлических пластинок и проволочек, а теперь клей рассохся и все начало разваливаться.

Ругаясь про себя, Горн делал простой ремонт там, где это было можно. Один подозрительный узел после его вмешательства заработал стабильней. Он подтянул гайки другого узла, когда-то плохо отремонтированного, — его обязательно нужно заменить в ближайшем космопорту. В одном месте когда-то меняли плату и не удосужились убрать старые провода, и теперь их концы свободно болтались. Если на них когда-то и была изоляция, то она давно сгнила.

Оставалось только удивляться, каким чудом ни одно из этих «профессиональных» вмешательств в работу двигателей не привело к катастрофе. «Тебан» скучал по капитальному ремонту двигателей уже несколько десятилетий.

Горн проработал уже больше часа, когда в отсеке появился рыжий старпом. Увидев Горна возле двигателей, он остолбенел, а потом кинулся в рубку, забыв закрыть рот. Буквально через минуту он появился снова, в обществе капитана Ларсена.