Блеск и будни - Фред Стюарт

— Позор всем нам, — причитал преподобный Пил с кафедры. — Мы позволили им сделать это.

— Он прав! — выкрикнул Броувард. — Если мы не научимся давать сдачи, то навсегда останемся рабами. — Правительство говорит, мы свободные люди, а я говорю, мы никогда не будем свободными, пока клановцы будут врываться в наши дома и церкви и выволакивать нас на улицу, чтобы убивать. Они собираются убить Гавриила Кавана, но мы должны помешать им. Мы можем стать такими же, как он, если будем драться. Не позволим клановцам убить Кавана!

Раздались шумные возгласы одобрения.

— Братья! — закричал преподобный Пил, размахивая руками, призывая к тишине. — Мы не должны применять насилие. Нам надо остановить их, но остановить молитвами.

— Преподобный, — заорал Броувард. — Мы можем молиться, пока не отупеем, но это не помешает им убить Гавриила Кавана! Я скажу, если они применяют насилие, значит мы тоже применим насилие! Пошли, ребята! И захватите свои ружья! Пора постоять за себя!

Гавриил лежал на спине на дне крытой повозки. Ему связали руки за спиной, заткнув рот кляпом. Повозка прыгала холодной ночью по заснеженным колдобинам. Восемь куклуксклановцев в капюшонах сидели по обеим сторонам Гавриила на скамейках и смотрели на него. Картина была ужасающей. Но вот двое клановцев сдернули свои колпаки.

Зах и Пинеас улыбались.

— Мы слышали, что ты играл для папы римского, — заметил Пинеас. — Тебе повезло, потому что тебе понадобятся его молитвы.

Куклуксклановцы захохотали.

— Посмотрите-ка, он трясется, — сказал Зах. — Думаете, он испугался? Ну, нет, просто продрог. Ты замерз, правда, черномазый? Но это ничего. Скоро тебе станет очень жарко.

Новые взрывы хохота куклуксклановцев. Зах вытащил из-под своего балахона нож, слез со скамейки, наклонился над Гавриилом, встав одним коленом ему на грудь. Поднес кончик лезвия к горлу Гавриила.

— Мы воевали из-за тебя, черномазый, — сказал он. — Ты знаешь, что я потерял в этой войне? Я потерял отца, дом и брата. Ты знаешь, сколько родственников потеряли люди, сидящие в этой повозке? Не меньше сорока пяти. Сорок пять покойников, черномазый. Они теперь на небе, потому что воевали из-за вас, черномазых. Когда-то мы были богатыми, теперь обеднели. И у вас, черномазых, хватает нахальства сорить у нас на глазах деньгами, швырять их нам в лицо, пробиваться на политические посты… Ты играл для папы римского? Ну, а мы можем поиграть вот с этим!

Он повернулся и занес нож над половым органом Гавриила. Гавриил с кляпом во рту, задыхаясь от ужаса, попытался перевернуться на бок. Пинеас наклонился и успокаивающе положил руку на плечо Заха.

— Не надо, — остановил он его. — Мы придумаем что-нибудь получше.

Зах неохотно слез с Гавриила и опять сел на скамейку. Гавриил подвывал от страха. Повозка катилась по заснеженной земле к дьявольской цели. Через двадцать минут она остановилась. Куклуксклановцы начали вылезать из нее. Зах, который все еще не надевал своего капюшона, схватил Гавриила за одну руку, а другой, с поднятым капюшоном, — за другую. Рывком они поставили его на ноги и подтащили к задней части повозки. На снегу стояли четыре клановца с ружьями наизготовку. Зах подтолкнул Гавриила в спину, тот спрыгнул на землю.

Они находились на опушке соснового леса, снежные хлопья, покрывшие ветви деревьев, придавали этому месту жуткую красоту. Когда он увидел, что они соорудили в центре опушки, по его спине поползли мурашки.

Они построили большую деревянную решетку над кучей поленьев, высотой почти в шесть футов. Вокруг костра установили дюжину горящих деревянных крестов, которые освещали всю сцену.

— Догадайся, что сегодня на ужин? — спросил Зах, с улыбкой ткнув Гавриила пальцем в грудь. — Ты, — сам же и ответил он. — Сегодня мы зажарим здесь черномазого.

Куклуксклановцы захохотали. Гавриил попытался убежать. Но Зах выкинул ногу, подставив ему подножку. Гавриил упал лицом в снег.

— Ну, кто у нас командует? — крикнул Зах. — Кто у нас за шеф-повара?

— Как бывший посол, — отозвался Пинеас, подходя к своему приемному сыну, — как человек, побывавший в лучших ресторанах Европы и Вашингтона, полагаю, что мои притязания на эту роль вполне заслуживают поддержки.

— Верно! Правильно! — одобрительно закричали куклуксклановцы.

— Тогда, сэр шеф-повар, приготовьте главное блюдо.

— С удовольствием, сын, — игриво выкрикнул Пинеас. — Но мне надо помочь.

Двое мужчин стали на колени возле Гавриила и начали его разувать. Гавриил отчаянно брыкался.

— Попридержите его колени, — скомандовал Зах.

Один из куклуксклановцев придавил колени Гавриила, встав на них коленями. Пинеас и Зах стащили с него ботинки, потом носки.

— Так, теперь брюки, — скомандовал Зах.

Третий куклуксклановец слез с коленей Гавриила. Тот опять начал брыкаться, дергаясь на земле как обезумевшее от ужаса животное. С некоторыми затруднениями Зах и Пинеас все-таки стащили с него и штаны. Потом рывком поставили его на ноги. Ножом Зах разрезал надвое сначала его пиджак, потом рубашку. Стащил с него обрезки. Гавриил остался в одном нижнем белье, дрожа от холода.

— Принесите вертел, — велел Зах.

Куклуксклановцы подняли деревянную слегу с двух деревянных рогатин, на которых она лежала, и поднесли к Заху.

— Стяните с него подштанники, потом привяжите его к вертелу, — распорядился Пинеас жестко.

Зах и другой клановец спустили подштанники Гавриила и сдернули их. Теперь он стоял совсем голый, дрожа от холода и обливаясь потом от ужаса.

Вертел лежал на снегу. Зах схватил Гавриила со спины, а другой клановец за колени. Они приподняли его.

— Засовывайте вертел между его связанных рук, потом привязывайте к его коленям.

Приказание тут же выполнили.

— Прекрасно. Кладите этого черномазого на решетку.

Взялись за оба конца вертела и приподняли его. Гавриил под тяжестью своего веса перевернулся и повис на слеге лицом вниз. Страшная процессия понесла его к куче поленьев, и слегу опять положили на вкопанные в землю рогатины.

Пинеас и Зах взобрались на кучу поленьев и оказались на уровне головы Гавриила.

— Пусть мы проиграли войну, — заявил Пинеас куклуксклановцам. Потом он повернулся к Гавриилу, в его глазах аристократа отразились ненависть и презрение. — Но в конце концов мы победим. Когда пыль осядет, все увидят, что наши братья северяне так же ненавидят вас, черномазых, как и мы. Ты слышишь меня, черномазый? Ты напялил на себя одежду белых и поехал колесить по Европе. Но теперь ты дома. У себя в Америке. Где же теперь твоя одежда? Ее нет. Поможет ли она тебе? Нисколько. Потому что ты с нами, своими господами. И боишься драться…