Блеск и будни - Фред Стюарт

— Черный человек имеет будущее. А у черномазого только прошлое.

— А у тебя даже нет и этого. Думаю, тебе надо съездить в Виргинию и выяснить то, что тебе хочется узнать.

Гавриил молчал.

Но два дня спустя, когда они шли по прекрасному, запорошенному снегом Тиргартену, Гавриил остановился и сказал:

— Ты права. Мне надо поехать в Виргинию. Там я узнаю, кто я такой.

Лиза с трудом узнала Гавриила, когда он вошел в гостиную ее номера в гостинице «Давенпорт».

— Ты такой высокий! — воскликнула она, беря его за руки. — И такой прославленный! Теперь мне понятны сообщения о женщинах, которые рвут твою одежду.

— Они перестали делать это. — Он улыбнулся. — Появился двенадцатилетний болгарский виолончелист, теперь они гоняются за ним. Одна женщина в Риме украла его нижнее белье. Но насколько мне известно, вы сами превращаетесь в крупную звезду. Я видел афиши с вами по всему городу. Вы играете Катю Хардкастл в новой постановке пьесы «Она унижается, чтобы победить».

— Да. Я очень захвачена этой работой. И также напутана до беспамятства. Ну, присаживайся. Разреши налить тебе чего-нибудь?

— С удовольствием выпил бы чашечку кофе. В Германии мы только этим и занимаемся — пьем кофе. — Он подумал об Эльзе. — Ну, и еще кое-чем.

Он сел на диван, а Лиза повернулась к двери на кухню и увидела, что на пороге стоит Лиля.

— Лиля, это Гавриил, о котором я тебе рассказывала.

— Угу. Очень симпатичный мужчина! — сказала Лиля. — Мистер Гавриил, вы собираетесь что-нибудь сыграть для меня до своего отъезда?

— С удовольствием, если мы найдем пианино.

— Внизу живет учитель пения, у него есть. Господи, как же скверно он играет, всю ночь напролет! Пойду сварю кофе.

Лиля направилась на кухню, а Лиза села в кресло.

— Мне так хочется, чтобы ты посмотрел на моих детей, — заметила она. — Они много слышали о тебе. Скоро они возвратятся из школы. Как поживает Тадеуш?

— О, у него с Анной все хорошо. Они купили дом в Фонтенбло, где они живут между нашими концертными турне.

— А ты? Приобрел ли ты себе дом?

— Пока нет, живу в гостиницах. Но думаю, что скоро куплю.

— Есть ли у тебя девушка?

Он улыбнулся.

— Да, она родилась и выросла в Германии.

— Значит, ты счастлив?

Улыбка слетела с его лица.

— Да… и нет. Я хочу сказать, конечно, я счастлив, что сделал себе такую карьеру, чем я обязан вам.

— Я лишь создала условия… У тебя обнаружился необычайный талант.

— Но откуда он взялся? От белой или от черной крови, текущей в моих жилах?

— Разве это имеет значение?

— Для меня имеет. Видите ли, я не знаю, кто я такой. Я американец, живущий в Европе. Я черный, но живу и разговариваю, как белый. Я черный пианист, который исполняет музыку белых людей для белой аудитории. Маэстро Лист сказал однажды, что я могу добиться успеха как какой-нибудь выродок, и я иногда задумываюсь, не прав ли он был. Вот почему я еду в Виргинию, чтобы узнать о своем происхождении, узнать о своем прошлом.

Из кухни пришла Лиля с чашкой и блюдцем.

— Мистер Гавриил, верно ли я поняла? — спросила она. — Вы сказали, что поедете в Виргинию?

— Да.

— Простите меня, но вы, наверное, сошли с ума.

Гавриил нахмурился.

— Почему это?

— Там создали Ку-клукс-клан.

— Она права, — поддержала ее Лиза. — Тебе следует проявить осторожность.

— Почему Клан может заинтересоваться мною?

— Потому что вы вырвались из системы, — объяснила Лиля, ставя чашку с блюдцем на стол. — Вы стали кем-то. Тамошние люди этого не любят, очень им это не нравится. Это ведь не нравится и здешним зрителям. Но там они могут что-то выкинуть. В гробу они видели цветного, вроде вас, который хорошо одевается, известен во всем мире и с кучей денег. Сразу заведут разговор о «наглости». Ха, вы с ума их сведете!

Гавриил улыбнулся, отпивая кофе.

— Я буду осторожен, но все равно поеду. — Он обратился к Лизе. — Я помню тетю Лиду. Интересно, жива ли она?

— О, да. Живет на плантации «Эльвира» в маленьком домике за сгоревшим во время войны особняком. Она могла бы рассказать о твоем прошлом. Она многое знает о жизни рабов.

— Ха, — буркнула Лиля, опять отправляясь на кухню. — Только ненормальные могут ездить теперь в Виргинию.

— В Ричмонде появился богатый чернокожий, — крикнул Зах Уитни, прискакавший на плантацию «Феарвью» и спрыгнувший со своего коня. Пинеас вышел на веранду. Дело было в середине февраля.

— Что за богатый черномазый? — спросил Пинеас поднимающегося по ступенькам приемного сына. — Теперь их хоть пруд пруди. — Когда-то богатый плантатор был теперь одет в костюм девятилетней давности, который выглядел очень поношенным. Пинеасу исполнилось семьдесят лет и он выглядел не моложе своего возраста. Особняк на плантации «Феарвью» не красили еще с довоенных лет. Большую часть обстановки большого дома продали, чтобы расплатиться с долгами и получить крайне нужные наличные деньги. Война разорила Пинеаса. Он был полон ненависти.

— Этот богатый черномазый особого сорта. Тот, которого обожающая негров миссис Кавана направила в Европу. Тот, который стал пианистом.

— Ах, вот кто, понятно. — В глазах Пинеаса сверкнул огонек интереса. — Я читал, что в Европе он выступал с большим успехом. Трудно понять, почему люди ходят слушать, как черномазый исполняет Моцарта, И вообще, трудно представить себе, чтобы черномазые могли исполнять музыку Моцарта. Заходи, Зах.

Он обнял Заха за пояс, и они оба вошли в помещение. Элли Мэй сидела возле горящего камина в почти пустой гостиной и вязала. Когда вошел ее приемный сын, она взглянула на него и улыбнулась. Элли Мэй никогда не была красивой, а теперь превратилась просто в сморщенную каргу. Плохой уход за зубами привел к тому, что она потеряла свои лошадиные зубы, а у Пинеаса не было денег, чтобы сделать искусственные, поэтому ее губы впали, прижимаясь к нездоровым деснам.

— Дорогой Зах, добро пожаловать домой, — произнесла она. — Как прошла поездка в Ричмонд?

— Как вы думаете? — отозвался Зах, целуя ее в лоб. — По-прежнему полный застой, и я не могу найти себе оплачиваемую работу.

Она похлопала его по руке.

— Неважно, Зах. Как-нибудь проживем. Мы пережили войну, как-нибудь проживем и дальше.

— Зах привез любопытные новости, — вставил Пинеас, грея руки у камина. — В Ричмонд приехал черномазый протеже миссис Кавана. Чего он хочет, Зах?

— В гостинице сказали…

— Они пустили черномазого в гостиницу? — ужаснулась Элли Мэй.