Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

но голос был довольно молодым, как у молодого человека чуть старше двадцати лет.

— Позвольте мне еще раз подтвердить направление, — сказала Тайпу — голос принадлежал женщине, такой же молодой, и содержал некоторую ловкость во внешнем слое тепла и яркости.

Говоря это, она сняла маску зверя, которую носила, и открыла приятное лицо. По ее лицу она казалась даже моложе, чем ее голос, возможно, ей было всего семнадцать или восемнадцать. К счастью, у нее были элегантные брови и пара глаз глубиной, как озеро, что помогало укрепить ее ауру и сделать ее спокойной и сдержанной.

Положение Тайпу было уникальным: практиковала ли она гадание или толковала сновидения, все это было связано с врожденным талантом. И поэтому, чтобы стать Тайпу, нужно было только быть высококвалифицированным и удачливым человеком — это не имело значения будь то мужчина или женщина. Поскольку женщины казались более чувствительными к таким областям, в последние поколения Тайпу было много женщин.

Тайчжу согласно кивнул и сказал:

— Верно. В конце концов, речь идет о великих бедствиях. Если мы ошибемся, мы обязательно будем наказаны, когда вернемся в столицу.

Говоря это, он с тревогой указал пальцем вверх и добавил: — Этот человек не будет счастлив.

Тайпу взглянула на него, затем посмотрела на слои облаков в небе.

— Великий жрец всегда был справедливым. Его наказания проницательны и никогда не зависят от его настроения. Кроме того, мы вообще не сможем увидеть его, когда вернемся. Ты слишком много думаете…

— Эй, леди, я только сказал. Вы можете перестать быть такой серьезной? — рявкнул Тайчжу.

— Нет.

Тайпу небрежно ответила, когда она полезла в карман и извлекла узел травы, панцирь черепахи и пахнущий бамбуком лист бумаги. Она осторожно развернула бумагу, на которой первые несколько строк были сухими и блеклыми — они явно были написаны некоторое время назад. Слов было очень мало, а содержание было прямым. В том месте на бумаге, где отправитель должен был распознать его, был красный штамп с двумя простыми буквами: Тхондэн.

Она подтвердила место, написанное на бумаге, затем снова аккуратно сложила его. Она положила на ладонь узел травы и панцирь черепахи и сказала:

— Будьте осторожны в словах и делах, и особенно не говорите плохо о Великом Жреце в моем присутствии. Иначе я могу рассердиться.

Тайчжу раздраженно покачал головой.

— Вот и вы снова обвиняете меня во всякой чепухе. Я бы никогда не осмелился говорить плохое.

Хотя было общеизвестно, что официальные лица в Тайчане имели загадочное происхождение, все же были некоторые различия.

Например, двое всадников на передовой — десять лет назад они оба были наняты Великим Жрецом и оба получили образование в Тайчане. Они медленно выросли и поднялись по карьерной лестнице от Чанцзы до Чанши* и заняли свои сегодняшние позиции. Хотя у них были почти одинаковые переживания и они были одного возраста, Тайчжу боялся Великого Жреца больше, чем он уважал его а наоборот Тайпу уважала Великого Жреца больше, чем она боялась его, гораздо больше.

Тайпу сосредоточилась на гадании и проигнорировала Тайчжу.

Через некоторое время Тайпу взглянула на сучок травы в руке, а затем посмотрела на горизонт.

— Йи, — пробормотала она.

— Йи что? Мы потерялись? — потребовал ответа Тайчжу.

Тайпу осторожно нахмурила элегантные брови и погрузилась в глубокую задумчивость. Наконец, она пробормотала:

— Я догадывалась… но этого не должно быть.

— Вы всегда говорите по частям. Скажите это правильно. Что вы угадали? — Тайчжу проследил за ее взглядом и тоже посмотрел на горизонт, но, кроме темных облаков, ничего не увидел. Затем он посмотрел на узел травы в ее руке, и, не считая того факта, что узел выглядел довольно изношенным, он также не заметил ничего особенного.

— Ничего. Я только что догадывалась, что в округе Цинпин находится кто-то, кого на самом деле не должно быть. Но это невозможно… — объяснила Тайпу и покачала головой. — Неважно. В любом случае, это было только приблизительное значение. Я должно быть ошиблась. Но у нас есть серьезные дела. Я подтвердила местоположение: мы продолжим идти по этому пути на юго-запад.

— Где мы отдохнем сегодня вечером?

Тайпу снова взглянула на Тайчжу и сказала:

— Видите ту гору, которая похожа на совок? Вот куда мы направляемся.

Тайчжу поднял кулак, чтобы послать сигнал остальной части поезда, и пнул стременами.

— Погнали.

Тем временем в семейном комплексе Фан группа обсуждала кое-что другое.

Их обсуждение было спровоцировано тем, что Цзян Шинин вошел, чтобы вылечить трех пораженных чумой нищих. Когда он увидел, что температура у них пошла на убыль, он также заметил, что один из детей-попрошаек, похожий на тощую обезьяну, на самом деле была маленькой девочкой.

— Вот это прискорбно… — Цзян Шинин поднял руку, чтобы указать на левую сторону ее лица, и сказал:

— У двух других сыпь исчезла на шее, но у этой маленькой девочки на лице огромное пятно. Высыпания не просто кровоточат — они станут гангреной. Мы должны очистить и без того сгнившую плоть, и когда она выздоровеет, лицо той девочки…

Группа уже знала об отвратительных высыпаниях и видела, насколько хрупкой выглядела маленькая девочка. Естественно, они могли представить себе огромный шрам, который покроет лицо девушки после того, как она вылечится — половина ее лица будет испорчена. Ребенок был еще таким маленьким. Если бы ее лицо было испорчено сейчас, как поживет потом?

В семье Цзян действительно царила суета. Хотя нищенка была совершенно незнакомкой, Цзян Шицзин очень беспокоилась за эту маленькую девочку.

Сюэ Сянь катил мимо них свою инвалидную коляску, но, услышав слова Цзян Шинина, остановился.

Единственное, что определяло, был ли Сюэ Сянь заинтересован или не заинтересован в чем-либо, было его настроение. Тетя Чэнь обладала настоящим талантом, и пир, который она устроила для него этим утром, был превосходным. И как только он наелся досыта, он был в хорошем настроении и даже мог немного забыть о том, что его тяготило, до такой степени, что, когда Сюань Минь вышел из двери и подошел к нему, он почти не заметил.

Сюэ Сянь ненавидел есть и пить даром, но давать им золотые бусины значило относиться к дому Фан как к гостинице. Обдумывая, как выплатить долг семье Фан, он услышал, как Цзян Шицзин волновалась, и у него появилась идея.

— У меня есть решение для лица маленькой девочки, — сказал Сюэ Сянь.

Ошеломленная группа повернулась к нему.

— Какое решение?

Если он смог сделать бумажное тело для Цзян Шинина, то, конечно, он сможет помочь сделать новый лицо для лица маленькой девочки. Тем не менее…

— Я не могу