Хозяин Пророчества - Николай Бородин

— Тем, над кем перевернулся котел, обычно уже без разницы, — вполголоса буркнул Альтемир, но послушать все-таки соизволил.

Девушка отблагодарила его милой улыбкой и продолжила:

— Так вот, нам, демонам, делить совершенно нечего — за долгие годы жизни каждый из нас находит себе ремесло по душе, а все конфликты мы разрешаем беседой. Даже когда почва для раздора все-таки нашлась и Алая Армия схлестнулась с фениксами за свободу для наших подопечных, обе стороны не решились нарушать привычный уклад жизни Эмпира. Для войны были выделены специальные места, сейчас представляющие собой не более чем выжженные полосы земли. Одна из них находится сразу на северной окраине города, где происходила битва за Аполей. Ну и когда мы будем двигаться на север, увидим еще много таких. О, мы почти пришли.

Демонесса уверенно повела всех к стоящему наособицу большому строению. Даже притом, что от него до ближайших домов было чуть ли не полсотни шагов, протоптанная тропа поражала своей шириной. Окна на обоих этажах, несмотря даже на поздний час, когда так поздно, что уже рано, светились тусклым, но ровным светом. Уже одних этих признаков было достаточно, чтобы понять, куда направила свои стопы Сетэль. Гномы, особо чувствительные к подобного рода вещам, покрутили носами, и Кьяр авторитетно заявил:

— Это трактир. И там есть эль.

Демонесса, благосклонно кивнув в ответ на удачную догадку, подошла к двери и толкнула ее.

Все зашедшие внутрь лишний раз убедились в том, что демонам нельзя доверять — настолько иной была вся их жизнь и культура. По мнению видавших виды солдат Альтемира, это ужасное заведение не имело никакого права гордо именоваться трактиром. Вместо положенной по обычаю гнилой соломы или шелухи от семечек и орехов вперемешку с отрубившимися завсегдатаями здесь пол был выстлан камнем, и столь гладким, что в нем при желании можно было увидеть свое отражение. Свет внутри был действительно мягким, но достаточно ярким, а наружу почти не проникал потому, что на всех окнах красовались занавесочки. Никто не валялся под столами, пуская радужные слюни после героической схватки на табуретках, никто не щеголял синяками в форме пивных кружек, никто не храпел на весь зал, уцепившись руками за стойку и не желая ее отпускать даже после того, как трактирщик брался за дубинку. Все обширное пространство зала было поделено на уютные закутки, где располагались столики в окружении низких скамеек, на которых при желании можно было даже возлежать. По углам стояли украшенные изящной резьбой кадки с растениями, подобные которым в Империи стояли только в храмах. Но добил всех вышибала привычных глазу габаритов, отложивший в сторону книжку и начавший методично пересчитывать входящих.

Не загибая при этом пальцев и не шевеля губами.

В общем, имперцы сбились в кучку у самого порога, не решаясь вступать на полированный пол, и ежились под мимолетными взглядами немногочисленных гостей заведения. Гномы же, с видом знатоков оценив обстановку как «бедненько, но чистенько» (подгорный народ в принципе не признавал хорошими забегаловки, где на стенах не росли грибы, которыми можно было сразу и закусить), бронированной стаей двинулись за демонессой. Та подошла к стойке, щелкнула пальцами, заработав мимолетный и равнодушный взгляд алых глаз трактирщика, и произнесла:

— Кружку эля, хозяин.

— Светлого или темного? — флегматично отозвался демон, шурующий полотенцем по стойке. Все инстинктивно отметили, что кусок ткани не оставлял за собой ни радужных полос, ни разводов — ничего, кроме абсолютной чистоты.

— Темного. — Сетэль усмехнулась. — Много света вредно для здоровья.

Трактирщик, двигаясь со степенной обстоятельностью, протянул вверх руку, ухватив за ручку объемистую стеклянную кружку, поражающую мастерством изготовления, и, пройдя несколько шагов, отвернул краник на стоящей наособицу бочке, вытесанной из цельного камня и украшенной рельефной резьбой. Потом искоса глянул на многозначительно вздернувшую брови демонессу, поморщился и наклонил кружку, чтобы струя не взбивала пену и чтобы наглая клиентка не потребовала долива. Через несколько мгновений перед девушкой оказалась емкость, до краев заполненная чем-то напоминающим лаву по цвету, консистенции и способности утолять жажду. Тем не менее Сетэль, непринужденно ухватив посудину за ручку, сделала глоток, заработав тем самым вечное уважение потрясенных гномов (даже они так и не решились заказать себе то же самое) и задумчиво протянула:

— Слабовато в этом году, Цейтор.

— Без твоих молитв ни хмель, ни виноград, ни яблоки не те, Сетэль, — в тон ей отбрил трактирщик, выпрямляясь и улыбаясь во весь рот.

Ширш первым почуял, что атмосфера в таверне здорово переменилась к лучшему, лишившись налета недоверия и приобретя взамен теплые дружелюбные нотки. Трактирщик, только что не пританцовывая, прошелся вдоль стойки, встал напротив демонессы и уставился ей в глаза:

— Кто угодно мог скопировать твою внешность, да и вооруженная толпа за твоей спиной не располагает к откровенности. Кое-кто мог даже доискаться до нашей системы паролей и отзывов. Но вот чтобы хоть какая-нибудь шваль, да хоть сам феникс, хлебнул этого пойла и не отбросил перья на месте, измазав мне собой все стены, — вот этого точно быть не может. Добро пожаловать домой, Сетэль Аполейская! Мы готовы служить тебе!

Демонесса, с торжествующей улыбкой повернувшись к своим спутникам, пояснила:

— Это Цейтор, мой первый помощник в то время, когда Алой Армией фениксы еще пугали птенцов. Настоящий боец, хоть по виду и не скажешь. — Сетэль оглядела привставших демонов из числа посетителей и обратилась к трактирщику: — Что, друг, все наши здесь? Неужто действительно ждали меня?

— А как же иначе, вся наша гвардия регулярно здесь сидит. И сейчас, как видишь, чужих не держим. Никто не знает конкретно, что произошло этой ночью, но нечто ощутили все от мала до велика. В основном пока предпочитают сидеть по домам, многие снова захрапели — мол, утром все разрешится. Но пташка на насесте посредине площади беспокоится, я это заметил, когда выходил, — значит, что-то у них сорвалось в их войне. А раз где-то что-то пошло не так, то ты будешь в самом центре бучи, уж мне ли тебя не знать!

Сетэль издала короткий смешок, и все облегченно поддержали ее, радуясь возможности сбросить напряжение последних минут. Девушка отхлебнула еще чуток своей любимой лавы и указала на гномов:

— Вот они точно знают, что произошло. Да вообще все, кто сейчас со мной, совершили невероятное: нападение на Армон-Дарон отбито, фениксы обмишулились! Ух, что там было! А как они меня спасали… — Демонесса стрельнула глазками в паладина, заставив того раскашляться, а трактирщика — понимающе хмыкнуть. — Но, скажу я вам, сейчас не время праздновать. До утра, до того момента, как солнце поднимется над урезом восточных гор, осталось меньше часа, и нам надо что-то сделать. Если феникс в Аполее будет жив к началу дня, наша песенка спета, мы их не сдержим, и не останется уже никакой надежды. Если даже вмешается великий маг Империи Радимир, отлично себя показавший, не изменится ровным счетом ничего: его сомнут превосходящими силами. Это значит, нам надо что-то придумать, и срочно. — Демонесса уставилась в кружку. — Вот только что?