Где ты, мой незнакомец? - Кэтлин Вудивисс

— И вот тогда-то и подоспел ты.

— Ну, ты же понимаешь, надо было, чтобы все выглядело, как подобает. Я вырвал тебя из рук злодеев, доставил тебя к отцу…в глазах всех я стал героем, — Брови Малькольма сурово сдвинулись, и на лице появилась угрюмая гримаса. — Но даже после этого ты отвергла меня. Казалось, все мои планы пошли прахом. Мне пришлось уехать, но надежда еще не умерла во мне. И тут ты приехала в Билокси, — Он стиснул ей руку и довольно осклабился, заметив, что она сжалась от боли. — Но ты по-прежнему не желала облегчить мне задачу — к тому же упорно продолжала носить траур по мужу.

— Черт возьми! Надо было и дальше сопротивляться. Скольких ошибок и горя можно было бы избежать, — Ленора с трудом подавила страх, когда пальцы Малькольма скользнули вверх и коснулись ее шеи, будто он и в самом деле собирался задушить ее, — Если ты собираешься убить меня, Малькольм, то не тяни, — прошипела она. — Теперь тебя ничто не остановит.

— Ах, милая, тут ты не права, — хихикнул Малькольм. — Поэтому-то я на тебе и женился. Твое состояние — вот что манило меня! У меня есть все необходимые доказательства нашего брака. И теперь я смогу унаследовать все твои деньги. Твое завещание…

— Я не собираюсь ничего подписывать!

— А тебе и не нужно, моя дорогая. Сэмюель Эванс отлично знает свое дело. Он уже подписал все нужные документы вместо тебя — жаль, что ты не видела! Комар носа не подточит! И на каждом из них стоит твое имя. Господи, да никто даже и не заподозрит, что он слегка исправил наше брачное свидетельство! Не могу же я допустить, чтобы этот мерзавец Уингейт докопался до того, когда мы обвенчались в действительности!

— Несмотря на все твои хитроумные планы, Малькольм, ты упустил из виду самое главное. Если я умру, все, что принадлежит мне, кроме этого дома, вернется к моему отцу. Это его состояние — и оно таковым и останется!

Глаза Малькольма превратились в две узкие щелочки. Он мерзко усмехнулся.

— Зря радуешься, об этом я тоже позаботился. К этому времени мой человек, которого я отправил в Англию, уже, скорее всего, выполнил свое задание — и в недалеком будущем мы получим печальное известие о смерти твоего отца.

— Не-е-ет! — бессильно застонала она, поникнув в его руках.

— Тихо, тихо, моя дорогая. К чему так убиваться?! При том, что ты здесь, а он оставался в Англии, ты можешь и дальше считать, что он жив и здоров. Мне-то просто необходимо, чтобы он умер, ведь по закону я унаследую все, что после него перейдет к тебе. Ну а для тебя пусть он по-прежнему остается в живых, я не возражаю.

Она попыталась отпихнуть его в сторону.

— А как ты намерен поступить со мной?

— Ну, какое-то время придется подождать, пока я не буду уверен, что с завещанием твоего отца нет никаких сложностей. Мне бы не хотелось, чтобы Уингейт совал свой нос в наши дела. вот я и присмотрел небольшую уютную лечебницу тут, неподалеку. Там ты будешь в безопасности…до тех пор, пока ты мне еще нужна.

— А потом? Устроишь и там пожар, не так ли? — с нескрываемой издевкой в голосе прошипела Ленора.

— Не знаю, возможно. Это не так уж сложно.

— Неужели тебе все равно, что ты погубишь столько невинных людей и все только для того, чтобы разделаться со мной?!

— Эти несчастные … всем же будет лучше, когда их не станет.

— Не все разделяют твою точку зрения, Малькольм, — Она презрительно вздернула плечи.

— Знаю. Тот, кого я приставил следить за Сарой, заметил меня и попытался помешать. Я разделался с ним прямо на кухне, а потом швырнул его труп в дом, чтобы он там и сгорел. Конечно, его в любом случае следовало убрать, так что ничего страшного не произошло.

— Ты — сущий дьявол, Малькольм, — пробормотала Ленора. — Ты — воплощение зла. Сатана в человеческом обличье.

Но Малькольму уже надоело слушать ее. Он повернулся и потащил ее за собой.

— Теперь пошли. Надо отыскать твоего любовника.

— Любовника? — дрогнула Ленора.

— Да ладно, не обращай внимания. Я бы дорого дал за то, чтобы увидеть физиономию Уингейта, когда я скажу, что собираюсь свернуть тебе шею.

Ленора отбивалась и царапалась, как бешеная кошка, не обращая внимания на то, что его руки впиваются в ее тела, причиняя невыносимую боль. Но тут он ткнул ее дулом пистолета, и она обмякла.

— Ты ошибаешься, если рассчитываешь, что я побоюсь пустить его в ход, дорогая. Учти, Сэмюель Эванс работает на меня не первый год, так что он сделает все, что я прикажу…даже сочинит предсмертную записку, которую ты оставишь прежде, чем пустить себе пулю в голову!

Малькольм потащил ее к лестнице, потом, обхватив за тонкую талию, без особых церемоний перекинул через плечо и понес вниз. Она не осмеливалась сопротивляться, обратив внимание, что он держит ее прямо над перилами, словно забавляясь мыслью отпустить ее и полюбоваться, как она рухнет вниз. То и дело он дело он спотыкался и делал вид, что сейчас упадет. У Леноры перехватывало дух, а он довольно ухмылялся.

Остановившись на последней ступеньке, Малькольм приблизил губы к ее уху и чуть слышно прошипел:

— Ну, и где он, твой любовник?

Сердце Леноры испуганно заколотилось.

— Я еще не сошла с ума, чтобы сказать это тебе!

— Не важно, — Ее отказ, похоже, ничуть его не обескуражил. — Отец скажет.

— Твой отец? — Она попыталась заглянуть ему в глаза, но безуспешно. — Кто это?

— Тот самый пьянчуга, которого ты хорошо знаешь! — усмехнулся он.

— Так Эдвард Гэйтлинг твой отец?! — Ленора онемела от изумления.

— По мне не скажешь, что я им горжусь, но другого у меня нет.

— А он…он знает о тебе? — осторожно спросила она.

— Думаю, кое о чем догадывается. Может, конечно, ему это и не по душе, но он сам во многом виноват. Когда я был еще мальчишкой, он вышвырнул на улицу мою мать…и только после ее смерти, когда я уже вырос, явился просить прощения. И с тех пор старик только и делает, что замаливает свой грех передо мной.

— Совершая новые?! — В ее смехе звучало откровенное презрение. — Тогда нечего и удивляться, что он столько пьет. Заливает угрызения совести, не иначе!

— Ба! Просто щепетилен не в меру! Предпочитает вовремя отвернуться в сторону, а потом сказать: знать не знаю, видеть не видел. Делает вид, что его дело сторона. По-прежнему ахает и охает по поводу смерти Мери, а ведь не хуже меня знает, что девчонка подслушала наш разговор. Я-то сразу понял, что придется от нее избавиться. Но, по крайней мере, пожаловаться она не может — я доставил ей удовольствие перед тем, как придушить собственными руками.

Ленору чуть не стошнило. За всю свою жизнь она не встречала ничего подобного — этот человек казался ей воплощением зла. Если кого-то и следовало запереть в сумасшедший дом, так это его — он заслуживал этого куда больше, чем те несчастные, вся вина которых лишь в том, что они больны.