Просто Мария - Коллектив авторов

Звонок из Мехико застал ее врасплох. Не зря она тревожилась о доне Густаво, его парализовало, но Альберто надеется: человек он сильный, даст Бог, преодолеет недуг.

– Лорена, будь она жива, порадовалась бы несчастьям семьи дель Вильяр, – заметил Хосе Игнасио.

– Хочется думать, что она уже ничему не порадуется, – отозвалась Мария.

Звонок растревожил ее, Мария стала думать об оставленном доме, маленькой внучке, о сестрах, о Рите. Как же она соскучилась по ним! Как дорого бы отдала за то, чтобы хоть на минуту очутиться среди родных стен и лиц! Скольким пожертвовал Хосе Игнасио, поехав с нею сюда, на другой конец света, оставив свою маленькую дочку! Но она надеется – пройдет несколько месяцев, и они оба вернутся домой… Мария почувствовала, что она заплачет при одном лишь воспоминании о Мехико. И, чтобы отогнать от себя мысли о доме, она принялась расспрашивать сына, чем он собирается заняться, пока она будет работать над своими моделями.

Хосе Игнасио собирался записаться на курсы – усовершенствовать свой французский, помочь ему обещала Исабель… Мария порадовалась за сына. Молодые всюду чувствуют себя как дома. Выросло поколение свободных, раскованных людей. Сама она вечно жила с оглядкой. Вот и теперь: она ждет ребенка и, казалось бы, должна радоваться его скорому появлению на свет. Но первым ее побуждением было скрыть свою беременность. «Почему?» – спрашивала сама себя Мария и не могла ответить. Твердо она знала одно: ребенок, которого она ждет, будет только ее, ее – и ничьим больше… Как горько ей было сознавать это, ведь ровно двадцать лет назад наивная деревенская простушка повторяла себе то же самое, что сегодня шепчет самый известный модельер Мексики. Вот оно, женское счастье, женская судьба!.. Могла ли она предположить такое месяц назад? А сейчас, наверное, в Мехико уже оформили их развод с Виктором. И у этого малыша не будет отца! Как у Хосе Игнасио… Точно так же.

Тетушка графа де Аренсо, Констанса, ни разу не видя Марии Лопес, была настроена против нее, – слишком уж восторженно говорил об этой женщине ее племянник. Говорил, что она – лучший модельер Мексики, что очень скоро ее Дом моды займет подобающее ему место среди европейских фирм. На все это Констанса твердила одно: она не хочет, чтобы ее племянник лишился всех своих капиталов, имея дело с какой-то мексиканкой. Родриго стоял на своем: Мария непременно очарует тетушку, стоит им увидеться. А какой у нее умный, образованный сын! Он – адвокат, окончил университет.

– Твой интерес к Марии Лопес кажется мне совсем не деловым, – покачала головой тетушка. – Именно поэтому мне бы хотелось с нею познакомиться!

Желание тетушки – закон. Граф де Аренсо передал Марии приглашение от графини Пеналберт.

Мария тщательно продумала туалет, позаботилась о цветах для графини: из дорогого цветочного магазина ей принесли роскошные хризантемы.

Но тетушка поставила Марии в вину и прекрасный букет, и изысканную элегантность костюма: Мария оказалась куда опаснее, чем она предполагала. Мексиканка была умна и хороша собой, что ж, тем хуже для нее, последнее слово все равно окажется за Констансой Пеналберт. Констанса пристально наблюдала за Марией, и Марии от холодного, изучающего взгляда старой аристократки становилось не по себе, она внутренне подобралась и невольно готовилась к отпору. Граф де Аренсо ошибся: встреча не привела к взаимопониманию. Констанса въедливо расспрашивала Марию о планах на будущее, Мария все рассеянней и рассеянней отвечала, и вдруг старая дама сказала:

– Я буду с вами откровенна. Если ваша главная цель не модный магазин, а замужество с Родриго, я… этого не позволю.

Мария вспыхнула от столь неожиданного поворота светской беседы. И это после того, как она добросовестно посвящала мадам в специфику своей профессии? Что же касается ее личной жизни, то она никому и никогда не давала права в нее вмешиваться!

Мария встала и, надевая перчатки, что означало «визит окончен», холодно сказала:

– Я тоже буду с вами откровенна: на этот счет вы можете быть совершенно спокойны, мадам. А успокоить вас я могла и по телефону. Поверьте, мне очень дорого мое время!

Тут настала очередь вспыхнуть Констансе. Отпор, да еще такой высокомерный, был для нее полнейшей неожиданностью. Она хотела как-то сгладить неловкость, но Мария уже закрыла за собой дверь гостиной.

– Невоспитанная, – передернула плечами Констанса, – и вдобавок гордячка!..

Выслушав рассказ Марии о визите в высший свет, Хосе Игнасио был удивлен, и очень неприятно: от родственницы графа можно было ждать более любезного обращения.

– Надеюсь, сынок, что спустя недолгое время старой даме придется изменить свое мнение обо мне.

Мария была оскорблена в лучших чувствах и не могла не дать понять это графу, когда на другой день они поехали смотреть помещение будущего центра моды. Граф всячески извинялся за тетушку. Он не стал говорить Марии о пренеприятнейшем разговоре с графиней Констансой, в котором высказал почти все, что думал. Он говорил о большом приеме, который собирается устроить в честь знаменитого мексиканского модельера, и просил Марию дать согласие. Очередное светское мероприятие было не по сердцу Марии, но, в конце концов, она согласилась.

Помещение будущего центра моды превзошло все ожидания Марии. Ей понравился квартал – респектабельный и в то же время оживленный, понравились просторные залы для демонстрации коллекций и выставок на первом этаже и кабинеты администрации на втором. Помещение красили, лакировали паркет. Мария попросила, чтобы ее кабинет был выдержан в теплых, пастельных тонах и поменьше мебели, только несколько удобных кресел; зато зеркало должно быть во всю стену, чтобы свободного пространства было как можно больше…

– Мадемуазель Жюстин, моя правая рука, – отрекомендовал граф темноволосую строгую женщину. – С этого дня она в вашем распоряжении.

Ни тени улыбки не появилось на бесстрастном лице Жюстин, при знакомстве она только слегка наклонила голову.

Все последние дни Мария заметно уставала, внушая Хосе Игнасио немалое беспокойство. Экскурсия по будущему Дому моды очень оживила Марию. Вернувшись, она с удовольствием говорила о меблировке, цвете стен, гардинах. И вдруг опустилась в кресло, подняла ко лбу руку, прикрыла глаза.

– Мама! Что с тобой? – испугался Хосе Игнасио. – Позвонить врачу? Тебе опять нездоровится? Ты так побледнела! Что тебе сказал врач?..

И тут, вопреки решению никому не доверять свою тайну, Мария не выдержала. Она почувствовала себя такой беззащитной, такой одинокой, такой слабой, а сын ее был взрослым мужчиной, отцом, и, притянув его к себе, она сказала: