Ересь Хоруса: Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Они уже дрались, как дерутся уличные хулиганы. Удары по почкам, подножки и захваты — любые приемы, лишь бы свалить противника с ног. Металлические пластины, закрепленные на черепе Тагоре, покраснели и плевались крупными искрами, в кровь хлынул поток боевых стимуляторов, а в мозг поступали электрические импульсы, распаляющие ярость. Его гнев впервые с момента заключения приближался к критическому уровню, и разрядить его можно было только в бою.

Первым преимущества добился Уттам. Каждый удар Тагоре встречала броня, вручную изготовленная ремесленниками в оружейных кузницах под Анатолийскими горами, тогда как Уттам бил по незащищенной плоти. От постоянных ударов костяной щит в груди Тагоре треснул, и он невольно застонал, когда следующий сокрушительный апперкот пробил его до внутренних органов. Короткий миг слабости, но, тем не менее подаривший шанс.

Уттам с разворота врезал локтем по челюсти Тагоре. Изо рта Пожирателя Миров брызнула кровь и полетели осколки зубов. Но Тагоре, выплюнув зубы, встретил кулак Уттама открытой ладонью. Следующий выпад он перехватил на полпути, а затем ударил лбом по лицу Уттама. У кустодия сломался нос и треснули обе скулы. Кровь залила ему глаза, но уже через мгновение он тряхнул головой, чтобы прояснить зрение. Только этого мгновения Тагоре и не хватало.

Окровавленный кулак, движимый ненавистью и яростью, врезался в грудь Уттама.

Керамит рассыпался, адамантий лопнул, кости сломались.

Тагоре взревел в первобытном восторге и вогнал кулак глубже. Мощные пальцы раздвигали плоть, пока не сомкнулись на крепкой, как железо, кости.

Глаза кустодия расширились от боли, но его тело еще боролось за жизнь даже тогда, когда Тагоре вырывал из него позвоночник. Тагоре плюнул в противника кровью, и его лицо превратилось в оскаленную маску.

— Все еще считаешь это пустыми угрозами, кустодий? — зарычал он.

Уттам силился ответить, но из раздробленной груди вырвалось лишь жуткое бульканье. Кость треснула. Кустодий был силен и вынослив, но не так силен и вынослив, как космодесантник.

За спиной Пожирателя Миров возникла высокая фигура, и вместе с ней пришел запах холодного металла и льда.

— Проклятье, Тагоре, он нужен мне живым, — раздался голос, который мог принадлежать только Атхарве из Тысячи Сынов. — Он еще может выжить, Тагоре. Не убивай его.

— Только Ангрон и его капитаны могут указывать мне, что делать, — прошипел Тагоре. — Я не стану слушать какого-то ублюдка из стаи Магнуса.

С отвратительным хрустом, который, казалось, никогда не кончится, Тагоре вытащил окровавленную по локоть руку из груди Уттама. В кулаке его были зажаты выломанные костяные узлы, с них сочилась густая кровь и спинная жидкость. В последние минуты отпущенной ему жизни Уттам осознал, что смотрит на фрагмент своего позвоночника.

— Я пробил твою грудь и вырвал хребет! — завопил Тагоре и швырнул кость на пол. — Я убил тебя, убил, убил, как и обещал!

Кустодий завалился на бок, хотя его организм еще пытался сопротивляться неминуемой смерти. Но даже невероятная выносливость его организма уже не могла преодолеть последствия столь ужасного ранения. Уттам Луна Хеш Удар закончил жизнь в луже собственной крови, у ног воина, для которого каждый побежденный враг был знаком отличия.

— Ради Ока, Тагоре! — воскликнул Атхарва, опускаясь на одно колено рядом с изувеченным кустодием. — Ты понимаешь, что натворил?

— Убил сильного врага, достойного памяти, — ответил Пожиратель Миров.

Атхарва отмахнулся от его слов.

— Бесполезно, — сказал он, оглядывая потолок и стены пещеры, где появилась сотня блистерных огневых установок, готовых мгновенно уничтожить все живое на парящем в воздухе острове. Обоим воинам было понятно, что такого обстрела им не пережить.

— Лучше Багряная Тропа, чем железные оковы! — взревел Тагоре и раскинул руки, намереваясь встретить смерть лицом к лицу.

Этот кодекс чести, гарантирующий бессмысленное самоуничтожение, породил усмешку на лице Атхарвы. Адепт знал, что пережить следующие несколько секунд поможет лишь одно средство.

— Прошу прощения за надругательство, Уттам Луна Хеш Удар, но мне она сейчас нужнее, чем тебе, — сказал Атхарва, отрывая голову мертвого кустодия от туловища.

Глава 13

ВОИНСТВО КРЕСТОНОСЦЕВ

СВОБОДА

ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ

Свободный адепт Тысячи Сынов, имея в своем распоряжении могущество Великого Океана, был способен на многое, но создать кайн-щит против такого множества орудий было бы трудновато даже для Фозиса Т'Кара. Атхарва мог создать такой щит для себя, но остальное Воинство Крестоносцев тогда неминуемо погибнет, а ему — в настоящее время — эти воины необходимы живыми.

Избавившись от ограничительных барьеров камеры, сила Атхарвы вновь наполнила его тело. Ему хотелось насладиться этим моментом, посмаковать полное возвращение всех способностей и ясности мысли, подчиняющейся его любым приказам, но пока время было не на его стороне, и Око требовало от него быстрых действий.

Кровь кустодия Уттама капала из разорванной шеи, стекала по ладони. Из раны торчал раздробленный позвонок, и серое вещество уже через несколько мгновений превратится в бесполезную массу.

Драгоценных мгновений.

Орудия в пещере открыли огонь, вой тревожных сирен потонул в грохоте залпов. На парящий в воздухе остров обрушился шквал лазерных и разрывных снарядов. Атхарва бросился в камеру, еще недавно служившую клеткой Тагоре, но Пожиратель Миров, то ли из гордости, то ли просто по глупости, не пожелал туда вернуться и распростерся на полу у внешней стены.

— Ты можешь это прекратить? — заорал Тагоре, и его голос был едва слышен в оглушительной канонаде.

Воздух наполнился едким дымом и пылью раздробленного пермакрита. Снаряды били в стены камер и разносили их на части.

— А это мы сейчас посмотрим! — крикнул в ответ Атхарва и направил свою мысль в голову кустодия, подпитывая энергией варпа миллиарды гибнущих кровяных сосудов, чтобы сохранить жизнь мозга.

С омертвевших губ сорвался беззвучный вопль. В судорожно возбужденных синапсах Атхарва уловил всплеск нейронной активности и тогда приоткрыл свое сознание для умирающего мозга. Он вернул его к жизни импульсом имматериальной энергии, и мощь Великого Океана реанимировала клетки, уже находившиеся на грани распада. Атхарва ощутил ужас, испытываемый Уттамом, и на мгновение задумался, что могло так сильно встревожить мертвого кустодия.

Чем быстрее возвращался к жизни мозг Уттама, тем сильнее становился его безумный ужас, но Атхарва пока предпочел от него отгородиться. Он настроил свое сознание на ритмы Павонидов в шестом уровне Исчислений и, воспользовавшись приобретенной информацией о Легио Кустодес, предоставил собственной крови менять биометрическую структуру в соответствии с данными об организме его бывшего тюремщика. Хотя тело Атхарвы внешне не изменилось, внутри его плоть на клеточном уровне приобрела облик Уттама Луна Хеш Удара. Грубая копия, произведенная в спешке, не способная надолго ввести в заблуждение ни один генетический анализатор. Но возможно, будет достаточно и кратковременного превращения.

Теперь Атхарве предстояло узнать многое из того, что хранилось в памяти кустодия: план Кхангба Марву, секретные коды, расстановку сил и, что наиболее важно, расположение входов и выходов. Но первым по срочности извлечения из мозга убитого воина для Атхарвы был сигнал отключения орудийных установок в пещере.

Он набрал в грудь воздуха и, прикрывшись самым примитивным кайн-щитом, вышел из камеры. На него обрушился ураган снарядов, способный уничтожить целую роту Имперской Армии, но щит держался. Казалось, что на Атхарву нацелены все установленные в стенах пещеры орудия, так что времени на раздумья у него не было.

— Прекратить стрельбу и отключить энергоустановки орудий! — крикнул он. Голос его был такой прекрасной имитацией голоса Уттама Луна Хеш Удара, что ни один вокс-анализатор не усомнился бы в личности говорившего. — Код подтверждения омега-омикрон-девять-три-прим.

Канонада мгновенно стихла, и все орудия спрятались в своих бронированных гнездах. Ветер, поднятый струями раскаленных газов и движением сотен снарядов, разогнал дым и пермакритовую пыль. Завывание сирен после оглушительной стрельбы казалось тихим.

Атхарва сбросил кайн-щит и с облегчением вздохнул, увидев, как из клубов пыли поднимаются темные силуэты. Их было пятеро, и по сравнению со смертными они, благодаря невообразимым достижениям науки, были настоящими гигантами, однако двигались с ловкостью, явно унаследованной от homo sapiens. Первыми показались близнецы Шубха и Ашубха[216], палач и убийца. Оба они были Пожирателями Миров, хотя не обладали устрашающей аугментикой своего собрата сержанта Тагоре, но всем своим видом выражали крайнюю степень агрессивности.