Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо

я приказываю ему решительно атаковать!» Вы понимаете, это означает, что в этой атаке надо дойти до врага вплотную, чтобы достать его своим холодным оружием, но здесь чувствуется и упрёк, как если бы до сих пор кавалерия Бессьера действовала недостаточно решительно. Выражение «я приказываю ему» было также достаточно жёстким по отношению к другому маршалу. Но именно поэтому его и употребил маршал.

Капитан де Вири уехал, выполнил поручение и вернулся к маршалу, который спросил его: «Что вы сказали маршалу Бессьеру?» — «Я его информировал, что Ваше Превосходительство просит его атаковать всей кавалерией». Маршал Ланн пожал плечами и воскликнул: «Вы просто ребёнок… пригласите другого офицера». Этим другим оказался Лабедуайер. Маршал знал, что он более твёрд, чем де Вири, и дал ему то же поручение, сделав особый акцент на «приказываю» и «решительно». Но Лабедуайер тоже не понял намерение маршала Ланна и не осмелился повторить маршалу Бессьеру приказ слово в слово, а смягчил его, как и де Вири. По возвращении маршал устроил ему такой же допрос и повернулся к нему спиной. В этот момент я галопом возвращался в штабную группу, и, хотя был не мой черёд, маршал вызвал меня и сказал: «Марбо, маршал Ожеро уверял меня, что вы человек, на которого можно рассчитывать. Ваша служба у меня подтвердила это мнение, но я хочу ещё одного доказательства. Отправляйтесь к маршалу Бессьеру и скажите ему, что я приказываю ему атаковать решительно. Вы слышите: решительно!…» При этом он постукивал указательным пальцем прямо мне в грудь. Я прекрасно понял, что маршал Ланн хотел унизить маршала Бессьера, во-первых, дав ясно почувствовать, что император дал ему полное право отдавать распоряжения, во-вторых, выразив неудовольствие его командованием кавалерией.

Мне было очень неприятно оказаться в таком положении и передавать маршалу Бессьеру обидные слова, реакцию на которые нетрудно было предугадать, но я должен был выполнять приказы моего прямого начальника!

Я поскакал к центру позиций, размышляя, что хорошо бы одно из падающих вокруг ядер убило мою лошадь, тогда у меня было бы оправдание, почему я не выполнил неприятное поручение… Я очень почтительно приблизился к маршалу Бессьеру и выразил желание поговорить с ним лично. Он ответил мне очень сухо: «Говорите здесь!» Тогда я был вынужден сказать ему в присутствии многочисленных штабных офицеров, генералов и полковников: «Господин маршал Ланн поручил мне передать Вашему Превосходительству, что он приказывает ему атаковать решительно…» Бессьер яростно воскликнул:

— Разве так разговаривают с маршалом? Что за выражения! Приказываю… решительно!.. Я вас строго накажу за такие слова!

Я ответил:

— Господин маршал, если вы считаете, что выражения кажутся недостойными Вашего Превосходительства, можете быть уверены, что я всего лишь передал то, что мне приказали передать!

Потом я отдал честь и вернулся к маршалу Ланну.

— Ну и как, что вы сказали маршалу Бессьеру?

— Что Ваше Превосходительство ему приказывает атаковать решительно!..

— Вот адъютант, который меня понимает!

Вы можете себе представить, что, несмотря на этот комплимент, было очень неприятно, что мне пришлось выполнить это поручение. Однако кавалерийская атака состоялась, в ней погиб генерал д’Эспань, но общий результат был очень хорошим, и маршал Ланн сказал, обратившись к нам: «Вот видите, моё суровое замечание возымело действие, иначе господин маршал Бессьер возился бы целый день!»

Наступила ночь. Сражение остановилось и в центре, и на правом фланге. Маршал Ланн решил отправиться к императору, лагерь которого находился возле предмостных укреплений. Но едва мы тронулись в путь, как маршал, заслышав стрельбу в Асперне, где командовал Массена, захотел посмотреть, что происходит в этой деревне. Он приказал своему штабу отправляться в императорский лагерь, оставив при себе только меня и ещё одного офицера.

Он приказал мне проводить его в Асперн, куда я ездил несколько раз в течение дня. Мы поехали в этом направлении. Было светло от луны и пожаров, бушевавших в Эсслинге и Асперне. Многочисленные тропинки, проходящие по равнине, часто скрывались в высоких посевах, я боялся заблудиться и спешился, чтобы лучше осмотреться. Вскоре маршал тоже слез с лошади, и мы пошли рядом, обсуждая дневное сражение и то, что может произойти завтра. Через четверть часа мы дошли до Асперна, около которого горели костры войск Массены. Маршал Ланн хотел поговорить с ним и приказал мне пройти вперёд, чтобы узнать, где он находится. Едва мы сделали несколько шагов, как я заметил на краю лагеря Массену, прогуливавшегося вместе с маршалом Бессьером. Из-за раны головы, полученной в Испании, я не мог носить гусарский кивер, и один среди адъютантов был в шляпе. Бессьер узнал меня по этой детали, но маршала Ланна он ещё не видел. Он подошёл ко мне и сказал: «А! Это вы!.. Если то, что вы мне сказали, происходит исключительно от вас, я научу вас лучше выбирать выражения, когда вы говорите с командирами. А если вы выполняли приказ вашего маршала, он ответит мне за такое оскорбление. Я вам приказываю передать ему это!» Тогда маршал Ланн, как лев, устремился вперёд, взял меня за руку и сказал: «Марбо! Я ваш должник. Хотя я и был уверен в вашей преданности, у меня ещё оставались некоторые сомнения в том, как вы передали мой приказ. Признаю, что был не прав по отношению к вам!..» Затем Бессьеру: «Я нахожу, что слишком смело с вашей стороны отчитывать одного из моих адъютантов! Того самого, кто первым штурмовал Ратисбонн, рискуя жизнью, переплыл Дунай, получил ранение в Испании, тогда как некоторые так называемые военные, не получив и царапины, добиваются повышений, шпионя и донося на своих товарищей. В чём вы упрекаете этого офицера?» — «Ваш адъютант передал мне, что вы мне приказываете атаковать решительно. Я нахожу, что это неподходящие выражения». — «Они верны и продиктованы мной! Разве император вам не сказал, что вы находитесь под моим командованием?» Тогда Бессьер ответил с некоторым смущением: «Император сказал мне, что я должен прислушиваться к вашему мнению». — «Знайте, — вскричал Ланн, — что в армии не прислушиваются, а выполняют приказы! Если бы императору пришла мысль поставить вас моим командиром, я бы тотчас подал в отставку, но, пока я ваш командир, я буду отдавать вам приказы, а вы их исполнять. Иначе я отстраню вас от командования войсками. Что же до решительной атаки, я отдал вам этот приказ, потому что вы этого не делали — с самого утра вы гарцуете перед неприятелем, а не атакуете по-настоящему!» — «Но это оскорбление! — гневно воскликнул Бессьер,