Маска Зеркал - M. A. Каррик

Эта мысль даже не пришла ей в голову, и она внутренне выругалась.

Серрадо сделал полшага назад. "Пожалуйста, проходите. Прошу прощения за стесненные условия".

Вскоре она поняла, почему его подтолкнули так близко. Если бы не окно, она могла бы предположить, что его "офис" — это переделанный буфет для метел. Груда бухгалтерских книг за дверью не позволяла открыть ее до конца и занимала место единственного стула для посетителей. Когда Серрадо сделал безуспешное движение в ее сторону, она сказала: "Не беспокойтесь, я могу и постоять. Я искала ту старуху, о которой мы говорили раньше".

Он молчал. "Вы бродили по нижнему берегу?"

Такими темпами Альта Рената приобретет репутацию сумасшедшей, но… "Нет, я бродила по месту, которое вы называете Глубинами".

Кипа бумаг упала на пол.

Если не считать этого единственного движения, он стоял совершенно неподвижно, пока она в третий раз излагала свой рассказ. Когда она закончила, он хлопнул кулаками по столу, борясь с тем, что, как она подозревала, было языком, недостойным Альта. Он должен был услышать Варго раньше. "Вы сказали, что человек Варго знает дорогу?"

"Да, но у него сломано запястье". Не то чтобы это остановило Седжа.

"Я соберу своих людей". Серрадо снял с крючка свой патрульный плащ и пожал плечами. "Если он достаточно здоров — и Варго разрешит — он сможет показать нам дорогу. Если нет…" Он посмотрел на ее плащ, папоротниково-зеленый в честь весны, расшитый узором из серебристых камышей и цапель. "Может быть, вы нарисуете мне карту?"

"Мы оставили на стенах отметки мелом, и если ничего не получится, просто направляйтесь прямо к чувству ужаса", — мрачно сказала она. "Но, капитан… если старуха действительно может погрузиться в то, что вы называете сном Ажераиса, как вы сможете ее поймать?"

Это остановило его. Обессиленный, он облокотился на стол и протер глаза. Он выглядел так, словно после адской ночи спал не больше, чем она.

"Это очень логично. Старейшины могут знать способ. Или Шорса Мевиени". Он покачал головой и вздохнул. "С учетом грядущих наводнений главное — убедиться, что она не сможет использовать это место для того, чтобы заманить в ловушку новых жертв, а не ждать и надеяться, что мы сможем ее поймать".

Он сдвинулся с места, и Рената поняла, что он не сможет уйти, если она преградит ему путь. Но когда она начала открывать дверь, он ухватился за ее край и снова захлопнул ее. "Альта, — сказал он слишком низким голосом, чтобы его можно было услышать в коридоре. "Ты должна знать… когда я впервые расследовал дело Гаммер Линдворм-Ондракья, я обнаружил, что кто-то вырвал из книги запись о ее аресте. Как будто они хотели скрыть тот факт, что она когда-либо была здесь. Не так много людей имеют доступ к нашим архивам. Это мог быть один из моих коллег…"

"Но вы же не думаете, что это был он", — пробормотала она.

Его глаза были мрачными. "Я сообщил о том, что вы рассказали мне о старухе, которую вы видели, и о ее утверждении, что она всех отравила. Эрет Индестор принял эту версию слишком охотно для человека, который не должен был иметь ни малейшего представления о том, кто она такая".

Сердце билось так громко, что Серрадо, наверное, мог его услышать. Она не стала рассказывать Серрадо и Танакис о том, что Ондракья сказала в кошмарном сне, что заставит Индестора заплатить. Это было такое обвинение, которое могло закончиться для нее петлей палача, если бы у нее не было доказательств, подтверждающих его. Но теперь у нее был сокол — кто-то из подчиненных Каэрулета — обвиняющий своего начальника.

Врасценский сокол. Тот, кто не мог не заметить ненависти Индестора к своему народу.

Она едва не испустила дикий, неуместный смешок. На мгновение в ее голове промелькнула невозможная картина: Деросси Варго, Повелитель Пауков, и Грей Серрадо, Капитан Бдения, объединяют усилия, чтобы свергнуть Меттора Индестора.

Чудо, что они успели покинуть собрание и вылечить ее от бессонницы, не зарезав друг друга. Но… если они оба были готовы работать с ней… она могла бы это использовать.

"Капитан", — тихо сказала она. "Надеюсь, вы не скажете этого там, где это не должно быть услышано, но я полагаю, что за этим делом стоит Эрет Индестор. Я думаю, что это из-за него мы с Леато получили дополнительную порцию пепла, и я думаю, что это он стоит за производством пепла, хотя я пока не знаю почему. Если я смогу это выяснить и получить доказательства… Вы мне поможете?"

Он стоял так близко, что ей пришлось наклонить голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Выражение его лица было тщательно нейтральным: "Я не могу выдвинуть обвинение против благородного человека. Это должен сделать другой дворянин. Но поскольку вы, вероятно, не знакомы с нашими местными законами, я буду рад доставить копии соответствующих законов к вам домой".

Ее сердце снова заколотилось. "Спасибо, капитан Серрадо", — сказала она и открыла дверь.

Исла Пришта, Вестбридж: 29 Киприлун

Гостиная дома Ренаты представляла собой образец изысканности, начиная с толстого ковра с улицы Даск-Роуд и заканчивая вазами, шкатулками и статуэтками на каминной полке и полках. В ожидании Джуна рассмотрела некоторые из них: изящное, похожее на оленя существо, вырезанное из черного камня и отполированное так, что она могла видеть собственное отражение в его спине; веер, расписанный фиолетовыми ирисами, цветы которых мерцали от перламутровой пыли, примешанной к краске; полированную шкатулку, которая издавала тонкий звон, пока ключ не закручивался до упора. Все это свидетельствовало об изысканном вкусе владелицы.

Все эти подарки Рената получала от своих поклонников.

После нескольких дней, проведенных в качестве оплота матери, Джуна, наконец, выплеснула свое горе в объятья Сибилят. Она осталась пустой, лишенной всего, что было внутри. Хрупкая оболочка, которая не могла выдержать нового удара. Но чем больше она осматривала комнату, тем сильнее вздрагивала в ожидании этого.

К тому моменту, когда Рената вошла в комнату, завернувшись в бархатный халат, Джуна от досады наполовину стянула с рук перчатки. Но Рената все равно сжала ее руки с той же искренней теплотой, с которой она это делала с момента приезда в Надежру. "Джуна, дорогая. Что случилось?"

"Дорогая" прозвучало как нестройный аккорд — это слово люди произносили, когда относились к ней снисходительно. Не то чтобы Рената когда-нибудь так поступала. Она бы не стала.

Правда?

"Ничего страшного", — сказала Джуна. "Просто я заметила, что стеклянная