Тень Города - Синеусов Владимир

— Что же, — Владимир откинулся на сидение и посмотрел на часы, — по крайней мере, они дадут нам время. Дадут нам шанс.

Бронер проносился по встречной мимо пробки почти в километр длиной, Владимир успел заметить в просвет между деревьями хорошо замаскированный БТР, но на самой трассе не было никаких заграждений, только пара гаишников и несколько солдат внутренних войск, загоняющих возмущённых водителей в машины. И те и другие шарахнулись от броневика, пролетевшего мимо на скорости под сто семьдесят.

Их пропустили. Восемнадцатая была права, — зачем рисковать, когда штурмовики могут накрыть их ракетами с безопасной дистанции? Время, время… До запрограммированного Броска было слишком долго.

Когда они проехали километров на семь по пустой трассе, Владимир внезапно приказал восемнадцатой остановиться.

— Выходите, Нилсон!

— Но, почему, Владимир, я… — но Анна не дала резиденту договорить:

— Мы не хотим, чтобы вы погибли, Джерри. По крайней мере, из-за нас.

— Я отказываюсь! — Нилсон попытался возмутиться, но Владимир направил ствол прямо ему в лицо:

— Джерри, выходи! Пара «тридцать первых» отправит «Тикондерогу» или «Спрьюенс» к «Титанику» в гости за здорово, а нас и вовсе размажет по этому лесу, гиперзвуковые ПКР невозможно перехватить! Или я пристрелю тебя прямо сейчас, или, быть может, у тебя будет шанс! — Владимир блефовал, и понимал, что Нилсон ему не поверит.

— Вы этого не сделаете, мистер Синеусов, я слишком хорошо успел вас…

Нилсон не успел закончить фразу — восемнадцатая открыла дверь, и вышвырнула дипломата из машины за шкирку.

Американец едва успел подняться на ноги, как бронер, набрав сумасшедшую скорость уже скрылся за поворотом…

Через несколько секунд, салон бронера огласился писком системы оповещения, — их облучал радар ударника. Владимир посмотрел на индикацию — пока что горел жёлтый светодиод, но опытный лётчик добьётся устойчивого захвата секунд за пять, а потом…

— Что нам делать, Володя, что? — вопрос Анны был абсолютно бессмысленным, за последние дни она привыкла, что Владимир способен найти выход из любой ситуации, и верила в него, но на этот раз, всё было бесполезно, — ты можешь попытаться использовать Печать или Активатор, как тогда, при бегстве из Города?

— Бесполезно, милая, — майор улыбнулся Анне тепло и непринуждённо, как будто говорил не о неизбежной гибели, а объяснялся в любви, и это возымело желаемое психологическое действие, — женщина успокоилась, или же она просто устала. От всего… — сосиски преодолеют Грань, продолжат полёт инертно, а, если и промахнутся, нам всё равно хватит двух объёмных частей под центнер, способных разорвать волной переборки крейсера. Что делать, — верить и надеяться милая, — закончил Владимир и прикрыл глаза.

Модель внезапно остановила машину, — раньше Анна не придавала такого значения изменениям её поведения, как Владимир, но теперь и девушке показалось, что у «титановой Барби» сдали нервы. Впрочем, и Анна не удивлялась уже ничему. Восемнадцатая схватила свой крупняк и безгильзовый комбайн Владимира, зарядила их спецбоеприпасами, и выскочила из машины, всаживая в небо, в неотвратимо приближающиеся сиреневые огоньки, надеясь, что одно удачное попадание молекуляризационного патрона способно уничтожить обе ПКР. Это было абсолютно бесполезно, иррационально, но модель-прототип была обязана защищать до последнего охраняемые объекты.

Владимир услышал сухой треск пулемёта и «комбайна», и открыл глаза. Восемнадцатая шла назад по трассе, немного отклонившись на спину от отдачи, паля из двух стволов в небо. Анна то и дело переводила взгляд с «БРДМ» на фиолетовые огни факелов «прямоточек» увеличивающиеся в ослепительно-голубом небе.

— Закрой глаза, милая. Мы всё равно не успеем ничего увидеть. Это… Это произойдёт мгновенно, — Анна хотела что-то ответить, но не успела, Владимир прильнул к её губам и целовал женщину с какой-то обречённой нежностью. Они закрыли глаза. Закрыли, и не увидели, как, внезапно, красные и ярко-синие молнии пробежали по корпусу броневичка…

Гул пришёл внезапно, будто из ниоткуда. Над трассой пронеслась пара ударных Су-24. Дипломат тоскливо смотрел «финсерам»[22] в хвост, и вдруг увидел, что с одного из ударных самолётов сорвалась пара тяжёлых ракет. Он хорошо успел разглядеть, что это за оружие, когда бомбардировщики пролетали над его головой — гиперзвуковые ПКР третьего поколения. Разогнавшись пороховым ускорителем до достаточной скорости, ракеты включили прямоточные двигатели, и выглядели как два сиренево-синих огонька в небе. Через полминуты, ракеты сделали «горку», и спикировали вниз. К цели…

Сначала, вдалеке возник ярко-оранжевый шар, поднимавшийся над деревьями. Огненный шар взрыва гелевой объёмной смеси ещё давал надежду — пилоты могли прекратить наведение, или… внезапно оранжевое пламя разрезало пополам белой вспышкой — всё кончено — это мог быть только реактор модели, или спецбоеприпасы Владимира. Что, в любом случае, значило… Нилсон молча шёл по дороге, понимая, что он всё равно обманывал себя, они не могли уйти, и не могли перехватить два гиперзвуковых «криптона».

Он спокойно сел на асфальт и посмотрел на растущий над лесом кровавый гриб. Хлюпающий свист заставил Нилсона посмотреть на юг — на трассу садился лёгкий вертолётик, с гражданским бортовым номером, без символики российских ВВС.

Пригибаясь, чтобы не подставить голову под несущий винт, к нему подошёл какой-то человек, в штатском — едва резидент успел подумать, что это, наверно, человек Абрамова, как тот представился:

— Полковник Антонов, СВР. Генералу Абрамову будет приятно узнать, что они, — Антонов кивнул в сторону уже угасшего гриба, поднимавшегося километрах в десяти севернее жёлтым облаком, — вас не тронули.

— Роберт… Вас же зовут Роберт, полковник? — зачем Нилсон намекнул шефу «Кольца» на то, что его личность не представляет для него секрета, — но резиденту было уже всё равно, где, как и когда, и лучше — чтобы быстрее.

— Да, мистер Нилсон, мы и раньше с вами виделись… — Антонов немного помрачнел, подумав: «Не хотелось делать его здесь, но придётся» — пойдёмте — долетим до Адлера и в Москву. И генерал, и аппарат вашего посольства уже заждались и издёргались за эти сутки.

Антонов приобнял дипломата правой рукой, проворно приставив ему левой ствол к печени, и нажал на спуск.

Нилсон ойкнул и упал на спину, успев опереться на локти. Он не чувствовал боли, экспансивная пуля расквасила нервные окончания в большом радиусе от раневого канала, — только тепло, разливавшееся по всему телу, и еще — ему стало немного трудно дышать.