Сокровище Чингисхана - Клайв Касслер

Сквозь разбитое окно он услышал неистовые вопли, но сей­час ученым было уже не до Ганна — они, как он догадывался, и не подумали преследовать его. Они бежали в камеру отключать систему, пока она не ударила еше. Ганн поднялся и нетороп­ливо зашагал от корпуса. Мысли его были мрачны. Его план вызвать землетрясение оказался бесполезной авантюрой. «Тем же, — с ужасом думал он, — закончится и попытка спасти жиз­ни Питта и Джордино».

Когда эхо разнесло по поселению звук второго акустиче­ского удара, Боржин приказал двум конным стражникам прове­рить, что происходит. Те галопом понеслись по затемненному поселению под затихающий вдали шум. Внезапно его отголос­ки и стук копыт скачущих лошадей заглушил третий гулкий удар, вызванный сейсмическим залпом.

— Похоже, вы пришли не один, а с друзьями? — Боржин не­годующе фыркнул, взглянув на Питта. — И много их у вас тут?

— Для прекращения вашей преступной деятельности впол­не достаточно, — ответил Питт.

— Они умрут вместе с вами.

Из лабораторного корпуса послышался треск выбиваемого стекла, и сразу же последовал четвертый разряд акустико-сейсмического отражателя. Затем все стихло.

— Похоже, ваши друзья познакомились с моей стражей, — злобно усмехнулся Боржин.

С лица его еще не сползла усмешка, когда со стороны гор до них долетел далекий рокот, похожий на раскаты грома. Толь­ко на этот раз он не замер на вершинах, а начал приближаться, набирая силу. Так грохочет, набирая скорость и сотрясая окру­гу, сильный камнепад. За стенами поселения, у предгорий, жалобно, в унисон, завыла стая волков. В предчувствии надвига­ющегося катаклизма лошади под всадниками заволновались, храпя, забили копытами. Люди же, не понимая ни значения происходящего, ни его последствий, оставались глухи к пре­дупреждениям природы. Всадники, натягивая поводья, сдерживали рвавшихся лошадей, остальные продолжали безмолв­но стоять.

В километре от поверхности земли три сжатые звуковые волны, выпущенные из трех преобразователей, под разными углами ударили в разлом в точке, указанной Ганном. Разрез в осадочном слое оказался древним диагональным сбросом. Пер­вые два залпа были не очень сильными, волны частью погло­тила, а частью рассеяла экранировка камеры, и в результате до разлома долетел очень слабый импульс. Третий же залп всей мощью сходящихся в одной точке ударных волн обрушился на разлом. Осадочный слой выстоял, не разломился, но за­вибрировал под ударами сейсмических волн. Четвертого зал­па оказалось достаточно для появления катастрофического ре­зонанса.

Линия разлома, по сути, является трещиной в горном об­разовании, стороны которой могут смещаться. Большинство землетрясений являются результатом выхода энергии в какой- то точке разлома. Тектонический сдвиг, возникающий ниже, ведет к нарастанию давления в ней — в результате происходит неожиданное скольжение сторон разлома. Во время этого сколь­жения выпускается накопленная в точке разлома энергия. Сколь­жение отражается на поверхности земли в виде разнообразных ударных волн, которые и производят разрушения.

Для разлома, расположенного в глубине земли под монголь­скими горами, четвертый, и финальный, залп акустических волн был самым точным, эффективным. Сейсмические колеба­ния сотрясли разлом, заставив его сместиться как в вертикаль­ном, так и в горизонтальном направлении. Движение было минимальным, всего несколько дюймов на длину четверть мили, но, поскольку разлом находился вблизи земной поверхности, воздействие волны оказалось драматическим.

Ударные волны жутким зловещим клубком вырвались на поверхность, производя горизонтальные и вертикальные виб­рации. Магнитуда землетрясения по шкале Рихтера, если бы его кто-нибудь измерял, составила бы 7,5 балла. Однако шкала Рихтера не способна измерить интенсивность землетрясения, его сокрушающую силу на поверхности земли, где тряска ощу­щается на порядок сильнее.

Для Питта и других движению предшествовал низкий ро­кот нарастающей интенсивности. Когда он докатился до посе­ления, всем показалось, будто под ними на полной скорости летит грузовой состав. Затем ударная волна вышла на поверх­ность и земля под их ногами зашевелилась. Сначала она смещалась только вперед и назад, потом, будто преодолев сдержи­вавшие ее силы, задвигалась во всех направлениях с нарастаю­щей частотой и интенсивностью.

Питт и стражники, осторожно наблюдавшие друг за другом, начали покачиваться и падать. Питт увидел, как один страж­ник, не устояв, повалился на ступеньки входа, выбросив впе­ред руку с автоматом, и нажал на спуск, выпустив длинную оче­редь, которая прошла над головой Питта. Питт, даже не пыта­ясь удержаться на ногах, бросился на землю, выставив «кольт». В создавшейся ситуации более легкое маленькое оружие дава­ло ему неожиданное преимущество перед автоматами. Несмотря на тряску, Питт прицелился, выстрелил в ближайшего охран­ника, старавшегося устоять, и тот рухнул на землю. Питт навел пистолет на второго охранника, ползавшего по земле на коле­нях в попытке сохранить равновесие, и, прежде чем тот успел открыть огонь из своего «АК-74», трижды нажал на спусковой крючок. Две из выпущенных им пуль достигли цели, охранник повалился на бок. В последний момент он успел-таки дать по Питту залп, но пули лишь взрыли землю слева от него.

Питт немедленно взял на мушку первого охранника, упав­шего перед Боржином. Сам монгольский магнат при первых же выстрелах быстро пополз по лестнице в здание и успел ныр­нуть внутрь, прежде чем Питт смог поймать его на мушку. Ох­ранник последовал за своим господином. Питт выстрелил в него один раз, но промахнулся. Рядом с ним раздался еще один вы­стрел — это Джордино, повалив на землю Татьяну, поддержал Питта, и тоже безрезультатно. Тряска достигла апогея и не да­вала вести прицельный огонь, поэтому стражнику удалось полз­ком скрыться с поля боя невредимым.

Гораздо меньшую опасность представляли конные страж­ники, стоявшие на противоположной стороне дороги. Лошади под ними вскидывали головы и испуганно ржали. Не понимая, отчего дрожит земля, они бились из стороны в сторону, взбры­кивали, мешая всадникам вступить в перестрелку. Три лошади паниковали так, что всадники едва удерживали их, изо всех сил натягивая поводья. Четвертая лошадь, обезумев, едва не сбро­сив всадника, понеслась по территории к загону, топча копы­тами распластанные тела погибших стражников.

Мощная тряска продолжалась еще минуту, в продолжение которой Питта и его спутников швыряло по земле и подбрасы­вало в воздух. Из здания резиденции доносился хаотичный звон стекла и треск дерева. Свет в здании погас. Со стороны лабора­торного корпуса доносился слабый звук одинокой сирены.