Фантастические тетради - Ирина Ванка

— Да что ты, Феликс, — оправдывался он, — у нас с ним никаких проблем. Вполне нормальный ребенок. Отец от него без ума.

— Я предупреждал тебя…

— Он совершенно здоров. Кроме того, отец собирается его усыновить, а мне велел убираться к чертям.

— Вы что там все с ума спятили?

— Нет, но через столько лет ты мог бы встретиться с отцом и поговорить по-человечески. Если я сейчас заберу у него Альберта, ты не представляешь, что он натворит.

Матлин не нашел что ответить. Угроза выглядела серьезно. Уж ему-то было известно, на что горазд Гренс в приступе ярости. Не будь Альбы, Матлин с удовольствием позволил бы ему сколько угодно демонстрировать дурной характер. Благо, что после ратных подвигов Гренс, как правило, погружался в состояние миролюбивого благодушия, чувствовал себя виноватым во всех смертных грехах и если не приставал с извинениями ко всем подряд, то уж, по крайней мере, сидел тихо в своей берлоге и лишний раз не напоминал о себе. Забрать Альбу…

— Сам-то Альба желает с ним остаться?

— Не знаю, — ответил Голли, — чего не знаю, того не знаю. По-моему, ему все равно. Что бы ни происходило… Даже если я посажу его на цепь, он будет доволен. Кажется, это не типично для землян?

— Тебе виднее.

— Ты уверен, что он сын Латина?

— Именно это я собираюсь выяснить. Если, конечно, родительские чувства Ло не перейдут границ допустимого. Постарайся объяснить своему отцу: чьим бы сыном ни был Альберт, собственностью Гренса он не будет. И еще передай, чтобы не вздумал провоцировать меня…

— Феликс, — остановил его Голл, — я за него ручаюсь. Вам надо поговорить.

— Он прав, — подтвердил Ксар, — тебе стоит подняться в заповедник. Кому-то из вас придется сделать первый шаг… У тебя для такого шага причин больше: Гренс наверняка узнал Альберта лучше, чем ты за время полета. Кажется, это в твоих интересах.

— Не только в твоих… — добавил Голл и терпеливо дождался, пока здравый смысл Феликса одержит полную и окончательную победу над гордыней.

С чем только ни приходилось мириться Феликсу за долгие годы своего удивительного знакомства со старшим Гренсом. И эта жертва была бы для него не самой тяжелой. Она была бы совсем пустяковой, если б он нашел в себе еще немножко терпения и решил для себя окончательно, что в этой партии он всегда будет проигравшим, потому что между цивилизацией и презумпцией собственной правоты — непроходимая отвесная скала.

Он облачился в магнитный протектор, невидимый глазу Гренса, и Голли не имел морального права отговорить его от этой меры предосторожности. Однако передумал, поснимал и посрывал с себя все лишнее, напялил рваную телогрейку, в которой иногда работал в оранжереях, и направился к выходу в заповедник. Вполне возможно, что для такого случая смокинг был бы уместнее, но Лоин Гренс за годы отшельнического бытия безвозвратно утратил элементарные навыки гостеприимства, и чай для светской беседы уж точно подан не будет. На светскую беседу Матлин рассчитывал еще меньше, чем на чай. Он был бы вполне доволен, если б Гренс в ответ на его появление не схватился бы за топор сразу. Он также был бы доволен, если эту вынужденную встречу Гренс перенес бы с философским спокойствием, отрешившись от прежних обид во имя общего дела.

Но не таков был Лоин Гренс. Появление Матлина он предчувствовал, как магнитную бурю, каждой косточкой радикулита. С самого утра он был неспокоен, неусидчив и несколько раз кидался к окраине леса, уходящего вниз под склон, чтобы приглядеться, не шевельнулись ли кусты у тропинки; затем выбегал на поляну оглядеться, не сверкнуло ли что-нибудь в небе. Навстречу Феликсу он вылетел пулей, и пока Голли уводил Альберта подальше от эпицентра события, Гренс уж размахивал руками, выражая гостю отчаянное недовольство. Со стороны это было похоже на воспитательную сцену между добропорядочным отцом семейства и подгулявшим отпрыском, который все реже стал отмечаться в родительском доме.

— Терпеть не могу, когда они ругаются, — ворчал Голл, — а из-за тебя еще подерутся.

Альба критически посмотрел на этот взрывоопасный дуэт.

— Нет, не похоже, что подерутся. Поверь мне, я лучше знаю людей.

И действительно, турнир не состоялся. Феликс был приглашен в дом, а входная дверь была заперта на засов.

Альба и Голли со всех ног кинулись за ними и замерли у дверной щели.

— Подозрительно тихо, — прошептал Голл, — ой, что-то мне это не нравится. Либо они рассматривают твои картины, либо один другого уже задушил.

Его мрачные прогнозы развеял звук удара кулаком по кухонному столу. Именно этим ударом папаша Ло обычно начинал спор, если был уверен в своей правоте. А так как в своей правоте он был уверен всегда и спорил часто — кухонный стол держался на своих подпорках не слишком уверенно и требовал неотложного капитального ремонта.

У Голли отлегло от сердца. Он сполз на ступеньки крыльца, а Альберт еще сильнее придавил ухо к щели.

— Ничего не слышу.

— Пусти прочь.

— Нет, — Альба вцепился в дверь. Голли оттащил его за шиворот куртки, так что шиворот треснул, и Альба чуть не оторвался вместе с дверной скобой.

— Ты все равно не услышишь, глухая тетеря. Если кто из нас услышит — только я.

Но Альба уже знал, что мериться силой с Голли бесполезно, а быть задушенным накануне интересных событий — глупо. Он навалился сверху и попытался удовольствоваться щелью поменьше. Хитрые собеседники ругались шепотом, сквозняки гуляли по дому, и только порывы ветра то и дело свистели в ушах.

— Нельзя говорить волчонку о том, что он дракон. Дай ему шанс вырасти в родной стае, иначе ты сделаешь его несчастным, — внушал Матлину старший Гренс в спокойной, но убедительной манере.

— Нет, надо, — в той же манере возражал ему Матлин, — иначе он всю жизнь будет считать себя неполноценным волком и не узнает, кто он на самом деле.

— Не зная, кто он, ты берешь на себя ответственность, привозишь сюда, чтобы подвергнуть сомнительным экспертизам. И оправдываешь себя тем, что обязан его отцу?

— Кроме меня, никто такой ответственности на себя не возьмет…

— Твое непонимание, Феликс, — начал расходиться Гренс, — это твоя проблема. Она не должна распространяться ни на кого. Ты выждал момент, когда мальчик формально взрослый, но, по сути, еще ребенок, которого можно уговорить невесть на что… А что будет с ним потом? Как ему возвратиться обратно? Или он до конца жизни будет твоим подопытным? Может, ты хочешь разыскать его отца и перепоручить ему воспитание Альберта? Тогда считай, что ты его уже разыскал. — Гренс звонко постучал себя в грудь кулаком, а Голли со странной гримасой сел на ступеньки.