Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1 - Георг Борн

Аранхуес лежал так далеко от Мадрида, что жалобные стоны несправедливо осужденных, невинно разоренных и голодающих не доходили до ушей королевы. К тому же у королевы были министры, которые, как она думала, прекрасно управляли и заботились о бедных. Что же можно было еще сделать для народа?

Около сорока красивых разноцветных гондол качались на озере, готовых принять нарядных гостей, ждавших только появления королевы. Было решено, что каждый дон выберет себе для этой прогулки даму и вместе с ней войдет в гондолу, в которой кроме них должен еще сидеть на корме гондольер в матросской одежде.

В парке появилась Мария Кристина в атласном платье нежно-зеленого цвета, сшитом в Париже по самой последней моде и годном для хорошеньких, молоденьких фрейлин, но никак не для старухи-королевы. Кроме того, Мария Кристина так искусно придала своему лицу свежий румянец, что каждый, смотря на нее, удивлялся.

С берега озера раздавались звуки труб. Наконец, показалась на дороге, обсаженной померанцевыми деревьями, королева, шедшая под руку с королем. Это было знаком, чтобы блестящее общество собралось вокруг гондол.

Изабелла была одета в легкое светло-голубое платье, отделанное нежными белыми кружевами и блестящими нитками. Внизу оно было подобрано в виде маленьких воланов, из-под которых виднелось нижнее платье из белого атласа и хорошенькая ножка, обутая в светло-голубые атласные ботинки. Ее прекрасные, черные волосы были украшены маленькой бриллиантовой короной, к которой была прикреплена длинная белая вуаль, ниспадавшая ей на шею и плечи.

На короле был богатый генеральский мундир, который более всего шел к нему, что он, впрочем, сам знал.

— Позвольте вас попросить, ваше величество, — сказала королева, подходя к собравшемуся у берега озера обществу, — подвести к гондоле мою августейшую мать. Я решила сегодня отличить одного из наших подданных, попросив его сопровождать меня. Надеюсь, что вы не будете противиться моему желанию.

Король выразил свое согласие почтительным поклоном и подошел к Марии Кристине.

— Попросите ко мне генерала Прима, — продолжала королева, бросая приветливые взгляды на многочисленных дам и мужчин.

Она заметила Прима, Олоцагу и того, которого более всего искали ее прекрасные, голубые глаза. Но Франциско Серрано стоял в стороне и, поклонившись вместе со всеми королеве, казалось, более не замечал ее. Он не обратил внимания, что на ней было надето платье небесно-голубого цвета, что должно было ему напомнить прекрасную рыбачку.

Изабелла раскланялась со своей августейшей матерью, между тем как король подходил к маркизу де лос Кастилльейосу, взоры которого впились в прекрасную, цветущую королеву.

— Дорогой генерал, — проговорил Франциско де Ассизи, обращаясь к загоревшему от похода Приму, — королева делает вам высокую честь, прося вас к себе в гондолу, пойдемте!

Удивленный Прим не верил своим ушам. Он не понимал, как могло вдруг исполниться то, о чем он даже и мечтать не смел, он не мог прийти в себя от счастья, когда его подвели к королеве, которую он обожал.

Он, герой на поле битвы, совершенно оробел перед королевой. Несмотря на то, что любовь его была платоническая, несмотря на пропасть, которая отделяла его от королевы, он все еще обожал ее, как в первый день.

— Вот и храбрый генерал наш! — обратилась королева к Приму с приветствием. — Я считаю своим долгом отличить вас за важные услуги, которые вы оказали нам на острове Куба! Достойный ваш товарищ по оружию, дон Конха, сделан управителем острова, вас же я прошу, после всех трудностей похода, сопутствовать мне во время нашей прогулки. Я жалую вас графом де Рейсом, и мой замок того же названия принадлежит отныне вам.

Прим, низко поклонившись, произнес несколько слов благодарности.

— Не благодарите, генерал, — шутила Изабелла с очаровательнейшей улыбкой, — я была принуждена сделать вам эту милость, — королеве может сопутствовать только граф, а так как я сегодня выбрала вас для нашей прогулки, так… пойдемте же, — благосклонно заключила королева и указала на гондолу, которая, как по волшебству, была в несколько секунд освещена миллионом фонарей.

Действительно, картина была восхитительная: ничего не могло быть прелестнее лодочек, блестевших разноцветными огнями и грациозно качавшихся на воде. Чем становилось темнее, тем очаровательнее делалась эта картина.

Изабелла приблизилась вместе с Примом к назначенной для нее гондоле, нос которой был украшен большим золоченым орлом, державшим корону. Жуан подал руку королеве. Король вошел с Марией Кристиной в другую гондолу, а дамой герцога Рианцареса была княжна Аронта. Олоцага, по обыкновению своему, пригласил маркизу де Бевилль.

Таким образом, пара за парой садились в гондолы и ехали к середине озера.

Вскоре разноцветно освещенные гондолы представляли живописнейший вид, который был еще более увеличен отражением фонарей в волнах. На берегу озера играл великолепный оркестр.

Гондолы, украшенные венками и фонарями, то шли одна за другой, то перегоняли друг друга. Тут ехали две рядом, там быстро пронеслась другая мимо: вообще можно было заметить, что те, которые желали сойтись, отлично устроили свои дела этой ночью.

С берега подымались к небу блестящие ракеты, превращаясь в тысячу огней. Из-за кустов показался вдруг розовый огонь, осветивший озеро и гондолы. Вскоре он стал менять цвет, производя волшебное впечатление. Раздались, наконец, пушечные выстрелы, что было сигналом для начала действия фонтана, который очень занимал все общество.

Королева, казалось, была очень довольна этим праздником, и она от души смеялась, когда громадный контр-адмирал Топете, стараясь поймать брошенный ею букет, чуть не упал через борт.

Королева, для того чтобы ее не понимал гондольер, говорила с Примом по-французски, и последний напрягал все свое внимание, боясь проронить малейшее ее слово.

— Где же герцог де ла Торре? — спросила вдруг Изабелла, после того как она тщетно искала его глазами. — Неужели он не захотел принять участие в нашей прогулке?

— Мне показалось, что я видел маршала в тени тех кустов, — отвечал Прим.

— Маршал не нашел, вероятно, донны, достойной его. Да, впрочем, его нельзя в этом винить: он становится стар и холоден. Кто знает, может быть, и мы скоро будем такими же!

— Этого не может быть! Королева всегда молода и сердце ее горячо.

Изабелла улыбнулась. Она знала, что Прим ее любит.

— Мне кажется, что у вас, граф, должны быть две души: одна нежная рыцарская, другая пылкая, жаждущая приключений. Я хорошо помню ту ночь, когда вы без доклада вошли в мой будуар. Вы меня тогда вдвойне испугали, потому что знаменитый алхимик Зантильо предсказал мне, что я увижу в зеркале изменников моему трону. Вот причина, почему я так испугалась, увидев вас и маршала Серрано в зеркале.