Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если продолжить сопоставление «Вратаря» с шахматной дилогией, то можно заметить еще некоторые сходства: «Репортеры тучею кишат у тех ворот» = «Фоторепортеры налетели».
В ранней песне герой испытывает давление со стороны репортера, который также является его врагом, поскольку уговаривает пропустить гол, а в поздней — со стороны «Фишера»: «Гнусь, как ветка, от напора репортера» /3; 63/ = «Черные наглеют, наседают» (АР-13-75).
В обеих песнях встречается образ борьбы: «Не заняться ль мне борьбой?» /3; 62/ = «Я его — через бедро с захватом» /3; 176/.
Лирический герой не любит «шуток»: «Не до шуток мне и не до разговоров» /3; 300/ = «Только зря он шутит с нашим братом» /3; 176/, - так как занят защитой своих ворот: «Я спокойно прерываю передачи / И вытаскиваю “мертвые” мячи» /3; 60/ = «Прикрываю подступы к воротам, / Прикрываю пешки рукавом…» /3; 391/.
Противник же его отличается ловкостью: «.. Хоть десятый его ловко завернул» /3; 60/ = «Ничего! Коль он и вправду ловок — / Применю секретный ход конем!» /3; 393/, - и вовсю бьет по воротам: «Вот летит девятый номер с пушечным ударом» /3; 63/ = «Он — через всё поле по воротам» (АР-9-171).
Но герой уверен в тщетности усилий своих врагов: «За моей спиной — ватага репортеров, / Только зря — им будет нечего снимать» (АР-17-68) = «Только зря он шутит с нашим братом», поскольку «пройдут его старанья прахом» (АР-13-72). Такую же уверенность демонстрируют лирическое мы в «У нас вчера с позавчера…»: «Только зря они шустры — не сейчас конец игры!», — и лирический герой в «Охоте с вертолетов»: «Только всё это зря, чудаки-егеря, и костры догорят, не пугая» (АР-3-24).
Во время матча герой говорит: «Он меня не испугает шахом, / Не собьет ни с цели, ни с пути» (АР-9-169), — хотя в написанном в том же году «Натянутом канате» «лучи его с шага сбивали». Но, несмотря на это, герой уверен: «И меня не спихнуть с высоты» («Прыгун в высоту»; кстати, в «Натянутом канате» он тоже находился «на высоте» — под куполом цирка). Да и в «Сказочной истории» (1973) герой будет стоять на своем: «Не толкайте, не подвинусь'. — I Думал он…» /4; 54/.
А его действия против «Фишера» напоминают также «Сказку о несчастных лесных жителях» (1967), где уже был представлен прообраз этой ситуации — в виде противостояния Ивана-дурака и Кащея бессмертного: «Мол, видали мы Кащеев, так-растак!» = «А что мне его легкие фигуры — / Эти кони да слоны!» (причем на одной из фонограмм встретился даже такой вариант: «А что мне его легкие фигуры, тьфу'»[865], - также находящий аналогию в первой песне: «Пнул Кащея, плюнул в пол»); «Он по-своему несчастный был дурак» = «Да и сам дурак я дураком» /3; 383/; «Он все время, где чего — так сразу шасть туда!» = «Я недаром шастал по тайге» /3; 387/[866] [867]; «И к Кащею подступает, / Кладенцом своим маша» = «Обнажил я бицепс ненароком <…> Он заметил, что я привстаю…»; «Стал по-своему насчастным старикашкою» = «Я его фигурку смерил оком». Кроме того, и Иван-дурак, и лирический герой выступают в маске пролетария: «Я докончу дело, взяв соцобязательства!»656 ~ «Пешки могут лишь в социализме / Выйти при желании в ферзи» (АР-13-91) (в последней цитате содержится еще и отсылка к поэме Маяковского «Владимир Ильич Ленин», 1924: «…в люди выведя вчерашних пешек строй <.. > социализм бесхитростен и прост»).
Но еще больше перекличек наблюдается между «Честью шахматной короны» и «Песней про любовь в Средние века» (1969).
Здесь лирический герой вынужден принять участие в королевском турнире, а в шахматной дилогии его заставляют играть матч на первенство мира. Отсюда и буквальные совпадения: «Король сказал: “Он с вами справится шаля!” — / И пошутил: “Пусть будет пухом вам земля!”» /2; 193/ = «Кто-то припугнул: “Тебе — баранка! / Фишер мог бы левою ногой"» (АР-9-169); «Простит мне бог — я презирая короля» (АР-344) = «Я сказал: “Ну, с богом!”» (АР-13-89); «Король хитер — затеял сир / Кровавый рыцарский турнир» (АР-3-48) = «Королевы у него и туры, / Офицеры грозны и сильны» /3; 383/, «Точно как с Таймановым… Хитер!» /3; 387/; «Вот мой соперник — рыцарь Круглого стола» /2; 193/ = «Мой соперник — шахматист с размахом» (АР-13-72); «Он гнал коня ко мне, волнуясь и пыля» (АР-3-46) = «И бросает в бреши двух коней» /3; 385/; «Ведь он — король, а я — вассал» /2; 194/ = «Он со мной сравним, как с пешкой слон!» /3; 383/, «И король не догоняет пешку» (АР-13-75); «Но только, сир, вы плохо знаете ме-ня» (АР-3-48) = «Он соперника не знает» (АР-13-71); «Ах, как волнуется король!» /2; 193/ = «Беспокоится» (АР-13-71); «Герб на груди его — там плаха и петля, / Но будет дырка там, как в днище корабля!» /2; 193/ = «Пусть не машет кулачками — / Здесь наколется!» /3; 382/; «С высокой башни мне плевать на короля» (АР-3-46) = «Мне плевать на глупый ход в дебюте, / На потерю качества — плевать!» /3; 383/.
Однако самые неожиданные сходства шахматная дилогия обнаруживает с «Райскими яблоками» (1977): «Что-то мне знакомое… Так-так!» /3; 175/ = «Наважденье, знакомое что-то» /5; 175/; «Наугад, как ночью по тайге <…> Здесь у них лишь кофе да омлет» /3; 175 — 176/ = «Свету нету в раю, ни еды, ни чифиру. ни явок» (АР-3-158); «Не мычу, не телюсь, — весь, как вата» = «Сладость ватой во рту…» (АР-3158); «Эх, вы, кони, мои кони!» = «Я коняшек своих придержал обстоятельным словом» (АР-3-156); «Я еще чуток добавил прыти» /3; 176/ = «Пусть чуток обождут — за другими успеют слетать» (АР-3-157); «А что мне его легкие фигуры, тьфу!»65/ = «Прискакали — шабаш: фу ты, пропасть, — знакомое что-то» (АР-3-156); «Чует мое сердце — пропадаю» /3; 391/ = «Не к мадонне прижат, подыхает в хоромах холоп» (АР-17-200); «У него там под очками
