Ересь Хоруса: Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, но, если госпожа Сарашина в опасности, мы должны ей помочь.

Григора кивнул.

— Если только еще не слишком поздно.

Кай и Григора выбрались из сливного туннеля и попали в один из общих залов на первом уровне башни. Желтый свет аварийных фонарей освещал груду тел, словно дрова, штабелем сложенных у входа в одну из библиотек. Кая затошнило от запаха крови и едкого дыма лазерного огня. Шеренга Черных Часовых направила в дверь библиотеки резкие лучи.

Еще один отряд собрался у двери в зал мысли хора «Прим», и солдаты уже подключали детонаторы к мелта-зарядам. Максим Головко, словно запертый в клетку хищник, расхаживал взад и вперед за их спинами. Из всех Черных Часовых он был единственным, кто не надел шлема, демонстрируя свое пренебрежение к псайкерам.

«Я вас не боюсь и не нуждаюсь в защите от вас» — показывал он всем своим видом.

Несколько Черных Часовых с автоматической четкостью повернулись им навстречу и нацелили свои винтовки.

— Стойте! — крикнул Григора. — Служба криптэстезианцев!

Оружие мгновенно опустилось, и из-за шеренги Часовых появился Головко. Тем временем в дверь библиотеки вновь ударили лучи лазеров. Генерал-майор был очень зол, но Кай почувствовал, что операция по зачистке доставляет ему немалое удовольствие.

— Я должен был догадаться, что вы в этом замешаны, — произнес он.

— Сарашина там? — спросил Григора, проталкиваясь мимо командира Черных Часовых.

— Вместе с хором «Прим», — ответил Головко. — Тебе известно, что происходит?

— У меня есть некоторые предположения, но обсуждать их некогда. Надо открыть дверь. Быстро.

Взрыв выбросил в воздух удушливые тучи пыли, щепки и обрывки бумаги из библиотеки, а потом изнутри донесся неестественно громкий вой. Шепчущие камни лопались, словно стекло, и Кай почувствовал, как его переполняет неудержимая жажда крови. Он оскалил зубы и сжал кулаки, но все кончилось, как только Григора схватил его за плечо. Охватившая его ярость испарилась, и красная пелена, застилавшая все вокруг, разорвалась.

Григора одной рукой держал его за плечо, а вторую положил на уцелевший шепчущий камень.

— Включи мозги! — крикнул ему Григора. — Воспользуйся своей защитой.

Кай кивнул. Ему стало стыдно, что из-за собственного страха крепость его разума настолько ослабела.

— Бросьте туда пару нуль-гранат, — коротко и деловито распорядился Головко. — Нельзя допустить рецидива.

Кай всегда недолюбливал Головко, но этот человек, не дрогнув, перенес психическую атаку. Единственным признаком его напряжения была пульсирующая на виске вена. Головко перехватил его взгляд и с усмешкой тряхнул головой.

— Такого солдата, как я, этим не возьмешь.

Кай не стал отвечать и сосредоточился на поддержании собственной защиты от хлынувших из библиотеки сил. Взглянув сквозь дым, поверх разорванных тел у входа, он увидел клубящийся сгусток света и плоти, чудовищную мозаику, сформировавшуюся из существ варпа и мертвой плоти людей, оживленной энергией имматериума. В ответ на его любопытство к двери протянулось щупальце света, и Кай поспешно отвел взгляд.

— Не смотри туда, — прошипел Григора. — Ты бы должен это знать, как никто другой.

В появившееся в библиотеке существо ударил еще один залп, сопровождаемый глухими разрывами пси-резонансных гранат. Воздух мгновенно стал густым и зернистым, а грозная энергия исчадия варпа уменьшилась до сносного уровня.

— Йелтса, живо туда и выгони эту тварь из моей башни, — приказал Головко, а затем повернулся к залу мысли хора «Прим». — Как продвигается установка зарядов?

— Готово, сэр, — доложил минер, возвращаясь от разбитой двери и протягивая Головко коробку детонатора.

Головко встал напротив двери и снял со спины громоздкий гранатомет, а Кай и Григора прижались к стене.

— Не забывай, что там осталась Аник Сарашина! — крикнул Григора.

— Я не знаю, что там, — ответил Головко. — Но если оно проявляет враждебность, оно должно умереть.

— Если ты убьешь Сарашину, ты ответишь перед хормейстером.

Головко пожал плечами и нажал кнопку детонатора.

Кай, ожидая оглушительного взрыва, закрыл ладонями уши, но мелта-заряды просто вспыхнули ярким голубоватым пламенем, и единственным звуком было шипение плавящегося от жара металла. Раскаленные капли поползли по гравированной поверхности двери.

Головко бросил детонатор и зарядил гранатомет.

Едва он распахнул дверь ударом ноги, из зала хлынул гул голосов. Плач нерожденных младенцев и стоны тысячелетиями лежащих в холодной земле трупов, вопли умерших и умирающих сливались в один мощный хор, наполняя воздух ужасом и раскаянием. Головко стойко выдержал этот циклон, не дрогнув перед мучениями и тоской мертвых.

Кай только успел поморщиться, ощутив поток высвободившейся энергии, как его защита рухнула. Он ощутил ужас каждой смерти в зале мысли, и от мучительной агонии последних мгновений погибших астропатов по щекам покатились слезы. Далеко в глубине чистого океана, захлестнувшего зал мысли, неверным мерцающим огоньком, словно далекий маяк, зажегся бледный свет. Тень Головко протянулась по полу, и на мгновение Кай был готов поклясться, что лицо командира Черных Часовых превратилось в кровавую маску, как будто внутри его головы лопнул какой-то кошмарный паразит.

— Ну, вы идете? — спросил Головко, и видение Кая рассеялось. — Мне может понадобиться ваша помощь.

Григора медленно отодвинулся от стены, но Кай заметил его нерешительность.

— Я иду с тобой, — заявил Кай. — Если Сарашина в беде, я хочу помочь.

Григора молча кивнул, и они оба встали позади Головко. К ним присоединилась дюжина Черных Часовых, и вся группа погрузилась в колыхающийся неверный свет. В зале было холодно, как в промерзшей тундре, под ногами похрустывал образовавшийся лед. Резные деревянные панели покрылись щеткой инея, а из ранцев Черных Часовых поднимались белые облачка.

Кай держался поближе к Григоре, инстинктивно понимая, что криптэстезианец помогает ему укрепить ментальную защиту. Если бы не его поддержка, Кай вряд ли сумел бы справиться с той силой, что бушевала в башне.

Точно определить, что происходило в зале мысли, оказалось довольно трудно. Источник света в центре был настолько ярким, что затмевал все остальное. Кай видел только темный силуэт и такие же темные очертания рук, протянутых к солнцу, горевшему ослепительным сапфировым огнем.

— Госпожа Аник! — крикнул он, и слова вылетели из его рта струйками разноцветного дыма, которые с ликующим смехом на мгновение ожили и обрели форму, а потом так же быстро рассеялись в насыщенном энергией воздухе. Григора молча метнул на него взгляд, и Кай захлопнул рот, опасаясь сотворить еще какую-нибудь глупость.

Черные Часовые с ружьями наперевес и приготовленными гранатами рассеялись по залу. Головко шагал впереди, поводя перед собой дулом массивного гранатомета. Он ничего не говорил, но всем своим видом показывал, что все это ему уже приходилось видеть раньше, хотя Кай не мог себе представить, где бы подобное могло быть. Он слышал о порождениях варпа, использующих астропатов в качестве проводников в мире реальности, но чтобы целый зал?

Под потолком зала мысли, словно стаи птиц, кружились сгустки света, и Кай заставил себя не смотреть на них. А когда его аугментические глаза адаптировались к свету, он, прикрыв ладонью лоб, взглянул на амфитеатр.

Мертвые астропаты хора «Прим» лежали неподвижно, а из их бесполезных глазниц струйками светящегося дыма поднимались лучи колдовского света. Их рты распахнулись в посмертной усмешке, и из них исходило то же сияние, как будто люди кричали светом.

Черные Часовые окружили светящуюся сферу, и Кай, присмотревшись, заметил, что в ней клубятся какие-то силуэты, ослепительные потоки и спиральные завитки пустоты. Шар сиял, как миниатюрное солнце, но был полной противоположностью звезде Терры. Это было мертвое солнце, которое высасывало вокруг себя всю жизнь.

Перед мертвым солнцем стояла Аник Сарашина, и пальцы ее руки купались в его противоестественной энергии. Светящиеся потоки энергии пронизывали ее руки и прозрачную плоть, так что можно было рассмотреть все вены, кости и мышцы. А из глаз струился тот же самый свет, что и из глаз астропатов хора «Прим».

Печаль охватила Кая с такой силой, что он едва не разрыдался. Госпожа Сарашина умирала, это было понятно даже глупцу, но помочь ей уже никто не мог. Кай хотел ее спасти, как она когда-то спасла его от бессмысленной гибели, но мог только стоять и смотреть, как свет варпа пожирает ее изнутри.

Вокруг Сарашины туманным ореолом вились энергетические призраки — существа слишком легкие, чтобы их можно было рассмотреть в реальном пространстве. Тем не менее эти мерцания сознания, которые едва удерживались в физическом мире, упрямо льнули к ее телу, как будто охраняя свою добычу.